Василий Ирзабеков - Тайны русского слова Страница 16

Поразительную историю поведал некогда народный поэт России мудрый Расул Гамзатов в книге «Мой Дагестан». В одной из глав он рассказывает, как однажды в Париже встретил земляка-художника, который вскоре после революции уехал в Италию учиться, женился на итальянке и не вернулся домой. «Почему же вы не хотите возвратиться?» — спросил у него поэт. Тот ответил: «Поздно. В свое время я увез с родной земли свое молодое жаркое сердце, могу ли я возвратить ей одни старые кости?» «Приехав из Парижа, — продолжает автор, — я разыскал родственников художника. К моему удивлению, оказалась еще жива его мать. С грустью слушали родные, собравшись в сакле, мой рассказ об их сыне, покинувшем родину, променявшем ее на чужие земли. Но как будто они прощали его. Они были рады, что он все-таки жив. Вдруг мать спросила: "Вы разговаривали по-аварски?" — "Нет. Мы говорили через переводчика. Я по-русски, а твой сын по-французски". Мать закрыла лицо черной фатой, как закрывают его, когда услышат, что сын умер... После долгого молчания мать сказала: "Ты ошибся, Расул, мой сын давно умер. Это был не мой сын. Мой сын не мог забыть языка, которому его научила я, аварская мать"».

Глава в этой книге завершается стихотворением «Родной язык», отрывок из которого не могу не привести здесь:

...И, смутно слыша звук родимой речи,Я оживал, и наступил тот миг,Когда я понял, что меня излечитНе врач, не знахарь, а родной язык.

Кого-то исцеляет от болезнейДругой язык, но мне на нем не петь,И если завтра мой язык исчезнет,То я готов сегодня умереть.

Я за него всегда душой болею,Пусть говорят, что беден мой язык,Пусть не звучит с трибуны ассамблеи,Но, мне родной, он для меня велик.

Всякий раз, вспоминая эту историю, не перестаю изумляться суровой мудрости этой женщины. Родившись и состарившись в высокогорном ауле, она ведала о том, чего не дано постичь иным высоколобым мудрецам века сего. А какое царственное достоинство! Как, откуда, каким духом прознала она, что язык, по Шишкову, это еще и я зык — то есть я звучу. И если кто-то вдруг перестал звучать на родном языке, то его и в самом деле нет, ведь звучать, быть зычным может только живой. Поразительно! Только вдумайтесь, ведь речь идет о языке очень небольшого народа. Небольшого, как выясняется, только в количественном измерении — таком неубедительном.

И как же обращаемся со своим языком мы?! Языком, на котором на протяжении многих столетий создавались величайшие творения мировой духовной и художественной мысли. Как прискорбно расточительны бываем мы подчас! Безусловно, это происходит и от широты нашей, о которой уже так много сказано и написано, и от национального ощущения богатейших кладезей. Не будем же забывать о том, что неисчерпаемых кладезей не бывает, сорить же богатством и швырять драгоценностями — прерогатива богатого. А ну как пробросаемся?!

С какой скрупулезностью прописаны государством всевозможные законы и положения, регламентирующие охрану и добычу полезных ископаемых — алмазов, нефти. Только тронь — руку оторвут, а то и голову! Но разве не настало давным-давно время на самом высшем уровне — после всенародного обсуждения — принять Закон о защите русского языка как важнейшего национального достояния?!

Лики Родины

Прискорбно, но целые народы, считающие себя цивилизованными, да что там народы — континенты, продолжают жить так, словно и не было никогда Иисуса Христа. И, что совершенно непостижимо для сознания православного человека, — живут без святых, без такого привычного для простой деревенской русской бабушки и непонятного иному продвинутому европейцу молитвенного общения. Вообразите: обращаясь мысленным взором к Небесам, мы молим о тех, кто покоится в святой земле, лучшие из которых, спасшиеся, снискавшие венцы, прославленные Богом, молят о нас, пока еще живущих на этой святой земле. Мы живем по вертикали!

Как же мы богаты, да мы просто сказочно богаты, что там Гарун аль Рашид! Как преизобилует любовь, обращенная на нас. Поясню: родина есть у каждого — крымский татарин называет ее «ана вэтэн», что значит родина-мать, азербайджанец скажет «ана торпаг», что есть мать-земля. И конечно же у каждого человека — независимо от цвета кожи и разреза глаз — есть та единственная мама, что даровала ему жизнь.

Но мы, православные, все равно богаче — ведь у каждого из нас есть еще и крестная мать. Та, что призвана печься о нас не менее, а то и более собственной нашей матери, и прежде всего — о нашем духовном возрастании, о нашем спасении. Сколько русских людей могли бы поведать удивительные истории о том, как неустанными стараниями, горячей молитвой своей крестной матери ко Христу, Богородице, святым угодникам Божиим были отмолены и спасены.

И еще есть у нас Матерь-Церковь, где рождаемся для вечной жизни в Таинстве Святого Крещения и в лоне которой благословенно пребываем до скончания дней наших, Церковь, которая нас, окаянных, все более сознающих свое несовершенство и недостоинство, сподобляет тем не менее причащения Святых Христовых Тайн, освящает все пути наши, молится о здравии нашем, венчает наш брак, очищает наши жилища, поставляет нам духовных пастырей, а когда настает срок, благословляет сам уход наш, продолжая без устали молиться об упокоении наших душ.

А еще есть у нас Матерь Небесная, Пресвятая Богородица — Та, что Присноблаженная и Пренепорочная, Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим, Всецарица, Матерь Света, Невеста Неневестная, Предивная Лествица, связавшая Небо и землю, наша Небесная Заступница, к Которой взываем в своих бедах и скорбях: «...яко не имам иныя помощи разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благая утешительницы, токмо Тебе...»

Можно ли не памятовать о том, что мы являемся обладателями единственной веры, где Бог — только вдуматься! — есть наш Небесный Отец. И это не просто метафора, вот и святой апостол Павел свидетельствует: «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы — сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!" Посему ты уже не раб, но сын; а если сын то и наследник Божий через Иисуса Христа» (Гал. 4, 4-8).

Но разве не бывает среди людей так, что отец и сын перестают быть близкими людьми, не дружат меж собой? Увы, часто. Нас же, устами святого апостола Иоанна, называет Своими друзьями Сам Бог. Только послушайте: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15,14-16). Разве такое может даже присниться? Всем нам есть за что неизбывно благодарить Христа!

«Николаевское время»

Одно из воспоминаний детства связано с бабушкой, мамой моего отца, рано заменившей мне мать. Бывшая рабфаковка, она была учительницей начальных классов, единственная в нашей большой семье получившая высшее образование на азербайджанском языке. Вспоминая «бывшую жизнь», дочь купца первой гильдии, разоренного большевиками, и жена революционера, она вздыхала украдкой, повторяя чуть слышно: «Язых Николай! Язых Николай!» Какого такого Николая жалеет она, недоумевал я тогда, ведь «язых» значит несчастный. Да не было в нашей родне и среди близких никакого Николая, это я знал точно! Оказалось — был. Так моя покойная бабушка Бадам-ханум сокрушалась, жалея казненного русского Царя. Моя жизнь незаметно для меня была связана с государем. Я родился и жил в николаевском доме, гонял велик по Николаевской. Старые бакинцы по сию пору дореволюционное время называют не иначе как николаевским.

Давно это было. А вспомнилось сейчас, когда забежала как-то к нам соседка с нижнего этажа, моя ровесница, попросила помочь внуку Саше: в школе, говорит, задали написать доклад про Николашку.

А пишу я сейчас об этом потому, что был у всех нас еще один отец — воистину отец всем народам некогда великой и славной империи, любимый и любящий. Многое, очень многое вкладывал русский человек в это название — Царь-батюшка. Многое несчастливо изменилось в Отечестве нашем и судьбах наших с его гибелью, многое померкло, а то и попросту исчезло, как строчка в вечернем молитвенном правиле: «Императору споборствуй» перед «путешествующим спутешествуй». Только и слышишь ныне сетования: «А будет ли у нас снова Царь? Нужен он России, тяжко без него». И что ответить на это? Ну, был у нас государь. И что мы с ним сделали? Как поступили с его женой, детьми, близкими? Что сотворили со всей державою нашей? Восстановимо ли все порушенное? На данном этапе нужно, наверное, прежде обрести царя в голове. А там, глядишь ...