Софроний Сахаров - Старец Силуан Афонский Страница 16

Стяжавший любовь Божию в сердце своем, движимый этой любовью, действует по побуждениям, приближающимся к воле Божией; однако, только приближающимся, а не совершенным. Непостижимость полного совершенства делает обязательным для всех непрестанное обращение к Богу с молитвой о вразумлении и помощи.

Человеку не достает не только совершенства любви, но вместе и совершенства всеведения. Действие, истекающее, казалось бы, из самого лучшего побуждения, часто имеет последствия нежелательные и даже недобрые. Это потому, что средства или образ осуществления был недобрым или просто ошибочным для данного случая. Часто приходится слышать, что кто-либо оправдывает себя тем, что имел благое намерение, но этого недостаточно. И такими ошибками переполнена человеческая жизнь. Вот почему любящий Бога всегда ищет вразумления свыше, постоянно внутри себя прислушиваясь к голосу Божию.

Практически это совершается так: всякий христианин, и особенно епископ или священник, стоящий перед необходимостью найти в том или ином случае решение, согласное с волей Божией, внутренне отказывается от всех своих познаний, предвзятых мыслей, желаний, планов и, свободный от всего «своего», внимательно в сердце молится Богу, и первое, что родится в душе после этой молитвы, принимает, как указание свыше.

Подобное искание познания воли Божией чрез непосредственное обращение к Богу с молитвой, особенно в нужде и скорби, приводит к тому, что человек, как говорил Старец, «в душе своей слышит ответ от Бога и научается понимать руководство Божие… Так всем нам надо учиться познавать волю Божию; а если не будем учиться, то никогда не познаем этого пути».

Делание это в более совершенной форме предваряется навыком постоянно молиться, держа внимание в сердце. Но чтобы достовернее услышать голос Божий в себе, человек должен совлечься своей воли и быть готовым на всякую жертву, подобно Аврааму, и даже, по заповеди Апостола Павла, подобно Самому Христу, Который «был послушен Отцу даже до смерти» (Фил. 2, 8).

Вступивший на этот путь — преуспеет, если только на опыте познал он, как действует благодать Святого Духа в человеке, и если в сердце его укоренилось гневное самоотвержение, т. е. решительный отказ от своей маленькой «индивидуальной» воли, ради достижения и совершения святой воли Божией. Таковому откроется подлинный смысл вопроса, заданного Старцем Силуаном Отцу Стратонику: «Как говорят совершенные?»; ему станут родными слова 23 Святых Отцов: «Изволися Духу Святому и нам»; он будет яснее понимать те места в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов, где говорится о подобной непосредственной беседе души с Богом; он приблизится к истинному уразумению того, как говорили Апостолы и Пророки.

Человек создан по образу и подобию Божию и призван к полноте непосредственного богообщения, а потому все люди без исключения должны были бы идти этим путем, но в опыте жизни он оказывается доступным далеко «не для всех». Это потому, что большинство людей не слышит в сердце своем голоса Божия, не понимает его, и следует голосу страсти, живущей в душе и заглушающей шумом своим кроткий голос Божий.

В Церкви исходом из такого плачевного положения является иной путь, а именно — вопрошание духовного отца и послушание ему. Сам Старец любил этот путь, шел им, указывал на него и писал о нем. [Смотрите его прекрасные главы «О Пастырях и духовниках» и друг.] Смиренный путь послушания он считал вообще наиболее надежным. Он твердо верил, что ради веры вопрошающего ответ духовника всегда будет добрым, полезным, богоугодным. Вера его в действенность таинства Церкви и благодати священства особенно утвердилась после того, как он на Старом Русике, великим постом на вечерне, увидел духовника старца Авраамия преображенным, «в образе Христа», «невыразимо сияющим».

Полный благодатной веры, он жил в реальности таинств Церкви, но, помним, он находил, что и «по-человечески», т. е. в плане психологическом 24, нетрудно увидеть преимущество послушания духовному отцу; он говорил, что духовник, совершая служение свое, дает ответ на вопрос, будучи свободным в тот момент от действия страсти, под влиянием которой находится вопрошающий, и в силу этого он яснее видит вещи и легче доступен воздействию Божией благодати.

Ответ духовника в большинстве случаев будет носить печать несовершенства; но это не потому, что духовник лишен благодати познания, а потому, что совершенное действие превосходит силы вопрошающего и недоступно ему. Несмотря на несовершенство духовнического указания, оно, будучи воспринято с верой и действительно исполнено, всегда приведет к возрастанию в добре. Извращается этот путь обычно тем, что вопрошающий, видя пред собой «человека», колеблется в своей вере и потому не принимает первого слова духовного отца и возражает ему, противопоставляя свои мнения и сомнения.

Об этом важном предмете Старец Силуан беседовал с Игуменом, Архимандритом Мисаилом († 22 янв. 1940), мужем духовным, к которому благоволил и которому явно покровительствовал Бог.

Отец Силуан спросил Игумена:

— Как монах может познать волю Божию?

— Первое слово мое он должен принять за волю Божию, — сказал Игумен. — Кто так делает, на том почиет благодать Божия, а если кто воспротивится мне, то я, как человек, отступлю.

Слово Игумена Мисаила имеет следующий смысл:

Духовный отец, когда его спрашивают, молитвою ищет вразумления от Бога, но как человек, он отвечает в меру своей веры, по слову Апостола Павла: «Мы веруем, потому и говорим» (2 Кор. 4, 13), но «мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13, 9). В своем стремлении не погрешить, сам он, давая совет или делая указание, пребывает на суде Божием, и потому, как только встретит возражение или хотя бы внутреннее сопротивление со стороны вопросившего, не решается настаивать на слове своем, не дерзает утверждать его, как выражение воли Божией, и «как человек, отступает».

Это сознание очень ярко выражалось в жизни Игумена Мисаила. Однажды он вызвал к себе новоначального монаха О. С. и возложил на него сложное и трудное послушание. Послушник с готовностью принял его и, сделав положенный поклон, направился к двери. Вдруг Игумен позвал его. Послушник остановился. Наклонив голову на грудь, Игумен спокойно, но значительно сказал:

— Отец С., помни: Бог дважды не судит, поэтому когда ты что-нибудь делаешь за послушание мне, то я буду судим от Бога, а ты свободен от ответа.

Когда кто-либо на поручение или наставление Игумена Мисаила возражал хотя бы в малой мере, то этот мужественный вообще подвижник, несмотря на занимаемый им пост администратора, обычно отвечал: «Ну что же, делайте, как хотите», и после не повторял своего слова. И Старец Силуан, встречая сопротивление, тоже немедленно умолкал.

Почему же это так? Потому что, с одной стороны, Дух Божий не терпит ни насилия, ни спора, с другой, — слишком великое дело — воля Божия. В слове духовного отца, которое всегда несет на себе печать относительности, она не может вместиться, не может получить совершенного выражения, и только тот, кто воспринимает слово, как угодное Богу, не подвергая его своему суду, или, как часто говорят, «без рассуждения», только тот нашел верный путь, ибо он действительно верует, что «Богу все возможно» (Мф. 19, 26).

Таков путь веры, познанный и утвержденный тысячелетним опытом Церкви.

* * *

Говорить об этих предметах, составляющих нетайную тайну христианской жизни, выходящих, однако, за пределы ленивой повседневности и обычно малого духовного опыта, всегда не безопасно, потому что многие могут неверно понять слово и неправильно применять его на деле, и тогда вместо пользы возможен вред, особенно если человек приступает к подвигу с гордой самоуверенностью.

Когда кто-либо искал совета Старца, он не любил и не хотел давать ответ «от своего ума». Он помнил слова Преподобного Серафима Саровского: «Когда я говорил от своего ума, то бывали ошибки», и добавлял при этом, что ошибки могут быть малые, но могут быть и большие.

То состояние, о котором он говорил Отцу Стратонику, а именно, что «совершенные от себя ничего не говорят… Они говорят лишь то, что дает им Дух», не всегда дается даже и тем, которые приблизились к совершенству, подобно тому, как Апостолы и прочие Святые не всегда творили чудеса, и Дух пророческий не равно действовал в Пророках, но иногда с великой силой, иногда же отходил от них.

Старец ясно различал «слово от опыта», от непосредственного внушения свыше, т. е. слова, которое «дает Дух». Ценно и первое, но второе выше и достовернее (Ср. 1 Кор. 7, 25). Иногда он с верою и определенно говорил спрашивавшему, что воля Божия, чтобы он сделал так-то, а иногда отвечал, что не знает воли Божией о нем. Он говорил, что Господь иногда не открывает Своей воли даже Святым, потому что обратившийся к ним обратился с неверным и лукавым сердцем.