Фома Аквинский - Сумма теологии. Том I Страница 17

Раздел 3. Действительно ли об одном только Боге можно сказать что он – субстанциальное благо?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что бытие субстанциальным благом принадлежит не одному только Богу Ибо «единое» есть [в действительности] то же, что и «сущее», равно как и «благо», о чем было сказано выше (5, 1). Но каждое сущее по существу едино, что явствует из сказанного Философом[117]; следовательно, каждое сущее есть субстанциальное благо.

Возражение 2. Далее, если благо суть то, чего желают все вещи, и бытие само по себе есть то, чего желают все, то [получается, что] бытие каждой вещи и есть ее благо. Но всякое существование – субстанциально; из этого ясно, что все сущее есть субстанциальное благо.

Возражение 3. Кроме того, все благо благодаря собственной благости. В противном случае, если имеется что-либо, что не есть субстанциальное благо, [о нем] надлежит сказать, что сущность его не блага. Значит, [с одной стороны] его благо, поскольку оно – сущее, должно быть благим, [с другой стороны] оно благо благодаря каким-то иным [а не своим собственным] благам, и тогда возникает вопрос о [происхождении] этих иных благ. Выходит, или мы должны продолжать это до бесконечности, или прийти к некоему благу, которое для того, чтобы быть благим, не нуждается в каком-либо ином благе. Таким образом, первое допущение о благе сохраняет свою силу. Значит, все [сущее] есть субстанциальное благо.

Этому противоречит следующее: Боэций сказал, что «все вещи, помимо Бога, благи по причастности»[118]. Следовательно, они не суть субстанциальные блага.

Отвечаю: один только Бог благ субстанциально. Ведь что бы то ни было мы назовем благим лишь в той мере, в какой оно совершенно. Далее, совершенство вещи бывает трояким: во-первых, [оно заключается] в соответствии вещи [сути] своего бытия; во-вторых, [его можно рассматривать] с точки зрения тех акциденций, которые по мере необходимости прибавляются [к вещи] для совершенствования ее деятельности; в-третьих, совершенство состоит в достижении [вещью] того, что является ее целью. Так, например, первое совершенство огня состоит в [его] существовании, которым он обладает благодаря своей субстанциальной форме; второе [его] совершенство выражается в теплоте, легкости, сухости и т. п.; третье совершенство есть его покой в надлежащем ему месте. Это тройное совершенство не принадлежит сущности ни одного из творений; оно принадлежит одному только Богу, в Коем единственном сущность есть то же, что и бытие, в Коем нет ничего привходящего, ибо то, что принадлежит другим лишь акцидентно, Ему принадлежит субстанциально, например всемогущество, мудрость и т. п., как это явствует из того, что было установлено выше (3, 6); и Он не устремлен к чему бы то ни было как к Своей цели, но сам Он – конечная цель всех вещей. Отсюда понятно, что один только Бог через Свою же сущность обладает всеми видами совершенства; таким образом, единственно Он субстанциально благ.

Ответ на возражение 1. «Единый» не содержит в себе идеи совершенства, но только [идею] неделимости, каковая [неделимость] принадлежит всем вещам в соответствии с их собственной сущностью. Затем, сущность простых вещей неделима как актуально, так и потенциально, сущность же составных [вещей] неделима лишь актуально; следовательно, все должно быть единым по сущности, а не благим по сущности, как это [и] было показано выше.

Ответ на возражение 2. Хотя для всего бытие является благом, но все же сущность твари не есть самое ее бытие; поэтому [из сказанного выше] отнюдь не следует, что твари благи субстанциально.

Ответ на возражение 3. Благо твари не есть самая ее сущность, но нечто добавленное к сущности: это или ее бытие, или некоторое добавленное [извне] совершенство, или упорядоченное следование к цели. Тем не менее, благость сама по себе в той мере добавляется к сущему, в какой оно – сущее. Таким образом, бытие называется бытием постольку, поскольку оно есть бытие чего-то, а не поскольку оно само имеет бытие от чего-то еще; по этой же причине и благо называется благом потому что нечто благо через него, а не потому, что оно само имеет некоторое благо, посредством которого оно благо.

Раздел 4. Благи ли все вещи божественным благом?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что все вещи благи божественным благом. Так, Августин говорит, что «и то благо, и это; удали [мысленно] «то» и «это», и увидишь, коли тебе будет попущено, чистое благо; и тогда ты узришь самого Бога, благого не через иные блага, но – Благо всяческих благ»[119]. Но все благо собственным благом; следовательно, все благо этим истинным благом, кое суть Бог.

Возражение 2. Кроме того, как сказал Боэций, все вещи называются благими, поскольку стремятся к Богу, и это так в силу божественной благости[120]; отсюда понятно, что все вещи благи божественным благом.

Этому противоречит то, что все вещи благи постольку поскольку существуют[121]. Однако же, о них не говорят как о существующих божественным бытием, но – своим собственным бытием; следовательно, все вещи благи не божественным благом, но – своим собственным благом.

Отвечаю: что касается относительных вещей, мы вынуждены согласиться с тем, что названия [часто] происходят от того, что не присуще самой вещи: так, вещь называется «помещенной» от «места» и «измеряемой» от «меры». Но что касается вещей абсолютных, тут мнения расходятся. Платон [например] утверждал, что для каждой вещи существует [своя] отдельная идея, и потому [всякая] индивидуальная вещь рассматривалась им по ее участию в [той или иной] отдельной идее; так, Сократ был человеком согласно [его участию в] идее человека. Затем, точно так же, как он полагал отдельные идеи человека и лошади, которые он называл человеком в себе и лошадью в себе, таким же образом он полагал и отдельные идеи сущего и единого, называя их самим по себе сущим и самим по себе единым; и по участию в них все прочее получало название сущего или единого; то же, что он называл самим по себе –сущим и самим по себе единым, он [также] называл и наивысшим благом. И поскольку [выходило так, что] благо получалось тем же, что и сущее, равно как и единое, он называл Бога абсолютным благом, по участию в котором все прочие вещи также назывались благими.

Хотя, когда речь идет об отдельных идеях природных вещей как об имеющих самостоятельное существование, такое мнение и кажется необоснованным, что [собственно] доказал [еще] Аристотель, [причем] многими способами[122], однако безусловно истинно то, что есть нечто первое, которое суть субстанциальное бытие и субстанциальное благо, и его-то мы и называем Богом, что явствует из вышесказанного (2,3); о том же [кстати] говорил и Аристотель. Таким образом, от первого сущего, причем сущего субстанциально, и первого блага, все может быть названо благим и сущим постольку, поскольку оно участвует в нем посредством некоторого уподобления, весьма отдаленного и ущербного, о чем говорилось выше (4, 3).

Следовательно, все получило название благого от божественной благости, как от своего первого действующего образца и конечного принципа всего благого. Однако все названо благим вследствие уподобления божественной благости, к коей оно причастно, каковое (уподобление) формально полагается его собственной благостью, почему оно и называется благим. И таким-то образом у всех вещей есть только одно благо, и в то же время налицо множество благ.

Сказанного достаточно, чтобы опровергнуть возражения [оппонентов].

Вопрос 7. О бесконечности Бога

После рассмотрения божественного совершенства, необходимо исследовать вопрос о Его бесконечности и о Его существовании в вещах. Ибо Богу приписывается, что Он есть везде и во всех вещах, поскольку Он бесконечен. Относительно первого будет исследовано четыре [положения]: 1) бесконечен ли Бог; 2) есть ли что-либо помимо Бога, что субстанциально бесконечно; 3) может ли что-либо быть бесконечным по величине; 4) могут ли существовать бесконечные множества.

Раздел 1. Бесконечен ли Бог?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Бог не бесконечен. Ведь всебесконечное, как заметил Философ в третьей книге «Физики», несовершенно, поскольку оно имеет части и материю. Но Бог – наисовершенен; следовательно, Он не бесконечен.

Возражение 2. Далее, согласно Философу, [понятия] конечное и бесконечное относятся к количеству[123]. Но в Боге нет никакого количества, поскольку Он – не тело, как это было показано выше (3, 1). Из сказанного ясно, что это [отнюдь] не Его свойство – быть бесконечным.