Александр Мень - История религии (Том 5) Страница 17

1. В Книге Осии современником пророка называется Иеровоам II (786-746)-Ос 1,1. Приведенные в заглавии книги имена иудейских царей указывают как будто на то, что пророк дожил до правления Езекии (715-687). (См.: И. Бродович. Книга пророка Осии. Киев, 1901, с. XI сл.) Однако указание на Езекию большинство современных толкователей считают ошибочным, внесенным впоследствии иудейскими переписчиками. Из намеков книги можно заключить, что Осия был свидетелем смут, наступивших после смерти Исровоама II. Сомнительно,однако, чтобы он дожил до 735 г., когда разыгралась роковая война между Эфраимом и Иудеей. Во всяком случае из книги явствует, что свидетелем гибели Самарии в 722 г. Осия не был. О хронологических указаниях, которые можно извлечь из книги пророка (напр. 5, 13; 7, 11), см.: А. Gеlin. Lеs livres prophetiques posterieurs.RFIВ, I, р. 424.

2. 4 Цар 15, 19. В Библии Тиглатпаласар III назван Пулом (Фулом). Это соответствует его второму имени (Пулу), под которым он правил в Вавилоне. См.: J. Вright. А Нistогу оf Israel, р. 254. В одной из своих надписей Тиглатпаласар говорит, что он возвратил Менахему, царю израильскому, трон, взяв с него дань.

См.: G.Е. Wright. Biblical Archaeology, р. 161.

3. Книга Осии является сборником, который получил нынешнюю форму уже после смерти пророка. Его можно разделить на две неравные части и эпилог:

1) Грех жены пророка как символ греха Израиля, 1-3 главы. Причем расположение текста первоначально было, вероятно, следующим: гл. 1, 1-9, гл. 2, 4-5, 8-13, 6-7, 14-23; гл. 3, 1-4; гл. 1, 10-11; гл. 2, 1.

2) Обличения, направленные против современного пророку общества:

упреки Израилю в неверности нравственным заповедям и "богопознанию", 4, 1-3;

слово против политических и духовных вождей нации, 4,4-5,7;

смуты в Израиле, безумные надежды на ассирийцев, 5,8-14;

покаяние народа и его ложные представления о благочестии, 5, 15-6, 11;

недостоинство царя и власть имущих, 7, 1-12;

оплакивание заблудшего Израиля, 7, 13-16;

против узурпаторов и культа тельцов, гл. 8;

грядущее изгнание, 9, 1-6;

ложные пророки, 9, 7-9;

драматическое описание измены Израиля своему Богу-Возлюбленному (9, 10-14,1).

3) Эпилог (14, 2-9) дает картину возрождения идеального Израиля, преображенного страданиями. Прежние сомнения относительно подлинности книги и особенно эпилога теперь оставлены экзегетами. "Стиль книги Осии,-пишет один из них,- однороден. Более того, в ней чувствуется страдальческая натура пророка. Даже обетования возрождения, наиболее подвергавшиеся нападкам, теперь отнесены к Осии" (Dеппis J. Мс Саrthу. Ноsеа.-JBC, I, р. 255).

4. Время появления элогистического Писания относят обычно к IX-VIII вв. до н. э. (А. Weiser. Еinleitung in das Alte Testament, 1966, S. 104). Повествование его охватывает эпоху от Авраама до Моисея.

Характерные черты Элогиста:

1) он считает, что имя Ягве было открыто только Моисею,

2) он называет Синай Хоребом, а хананеев - аморитами,

3) он говорит о брате Моисея Аароне, о котором сказание Ягвиста молчит,

4) он выделяет роль Рувима и северных колен.

Излагая историю патриархов, Элогист обнаруживает более строгие нравственные понятия. Он cтарается смягчить или объяснить те поступки праотцев, которые ему кажутся неблаговидными. Так, когда Авраам, живя в чужой земле, выдает свою жену за сестру, Элогист поясняет, что это не было обманом, так как у них действительно был общий отец ( Быт 20, 12). Таким образом, как замечает Анри Казелль, "в элогистической редакции можно уже различить отзвуки начинающегося профетического движения" (Н. Саzе11еs.-RFIB, I, р. 363). Основные тексты, принадлежащие Элогисту: БЫТ 15 + J; 20; 21,6-32, 34; 22,1-14,19; 28,11,12,17,18,20-22; 29,1,15,23,25-28,30;30,1-3а,6,8,17,23;31,2,4-18а,19-45,51-55;32,1-2,13б21,23 ;33,18б-20; 35,1-8,16-20; 37, 2в, 5-11,14а, 15-18а, 19-20, 22,236-24, 28а, 28в-30, 31б-32а, 34, 36; 40, 1-3а, 4-5а, 6,15а, 16-20; 41; 42,1, 3-4а, 8-26, 29-37; 43, 14-23б,45 + J; 46, 1-5а; 47,12; 48,1-2, 8-22; 50, 15-26. ИСХ 1, 15-22; 2, 1-15; 3, 1, 4б, 6, 9-15, 21-22; 4, 17-18, 20б-21; 7, 20б-21а,24; 9, 22-23а,35;10, 8-13а, 20-27;11,1-3; 12,31-36, 376-39; 13,17-19; 15,1-21; 17, 3-6, 8-16; 18; 19, 26-19; 20, 1-21; 21; 22; 23; 24, 3-8, 12-15а, 186; 31, 186; 32, 1-8, 15-35, 33. ЧИСЛ 10, 29-36; 11; 12; 13, 17-33 (+ Р); 14(+ Р); 16, 1-34(+Р); 20, 1-9, 12-35; 22; 23; 24; 25,1-5; 32; 1-17, 20-27, 34-42. ВТОР 10, 6-7; 27, 5-7а; 31, 14-15; 23; 33; 34, 5-6. См. сводную таблицу в книге: Р. Еllis. Тhе Меn аnd thе Меssage of the Old Теstament. Соllеgеvillе, 1963, р. 57-72.

5. К. Корнилъ. Пророки, с. 60. О тождественности блудницы и Гомерь, дочери Дивлаима, см. исследование В. Яворского "Символические действия пророка Осии" (Сергиев Посад, 1902, с. 204 cл.), где дана сводка толкований первых трех глав Книги Осии. За истекшие с того времени годы вопрос о событиях жизни пророка решен не был. См. обзор современных мнений: Н. Rowlеу. Тhе Маrriage оf Ноsеа.-"Вulletin of the John Rylands Libraгу", 1956, 39, р. 200.

6. Хэсэд - одно из важнейших библейских понятий. "Если вникнуть в мысль пророков и в чувства, воодушевлявшие их пламенные речи, слово "хэсэд" выражает понятие более широкое и более глубокое, чем милосердие. "Хэсэд" не только милость, т.е. внешнее действие, но и внутреннее чувство, и притом самое идеальное в этическом смысле, т. е. высшее альтруистическое, чувствочеловеколюбие, любовь-жалость ко всему живущему" (М. Марголин. Вавилон, Иерусалим, Александрия. Пг., 1923, с. 50). Но не следует видеть в "хэсэд" только этическую, человеческую категорию. Учение о ней, как верно заметил М. Бубер, явилось актом самооткровения Божества (см.: М. Buber, The Prophetic Faith, 1960, р. 44).

Глава четвертая

ИСАЙЯ И "БЕДНЯКИ ГОСПОДНИ"

Иерусалим, 742-735 гг.

О Бог мой, Который есть Бесконечность,

к Тебе может приближаться лишь тот,

кто знает, что Ты непостижим.

Николай Кузанский

Столб дыма над храмом, зубчатые стены, опоясывающие крепость на холме; крутые, выжженные солнцем склоны, волнистая цепь гор замыкает долину. Таким был Иерусалим за восемь веков до Рождества Христова. К тому времени он имел уже позади долгую историю, а впереди его ожидала удивительная судьба. Здесь пересекутся пути многих народов и культур, в течение трех тысячелетий его будут оспаривать друг у друга люди трех материков; к его святыням станут приходить исповедники трех мировых религий.

Город Давида и Христа, город Обетования и Евангелия, Иерусалим от самых своих истоков связан со Священной Историей. У его ворот аморитский царь Мелхиседек благословил Авраама после его победы над врагами. Тогда город назывался Шалем. В XIV в. до н.э. в Иерусалиме правил ставленник Эхнатона, а после прихода израильтян Сионская цитадель два столетия оставалась в руках язычников. Вероятно, уже в то время вокруг Иерусалима начали складываться поверья. Его считали абсолютно неприступным, охраняемым нездешними силами. Когда Давид решил овладеть им, защитники крепости насмехались над ним, уверенные, что даже "слепой и хромой" смогут отстоять город.

Но вот, вопреки всему, старый ханаанский бастион стал "Градом Давидовым". Перенеся туда Ковчег, царь тем самым дал новое рождение городу. Сион, местопребывание святыни, сделался чем-то вроде нового Синая.

В сознании израильтян древние сказания о зачарованных стенах слились с представлением о Граде Господнем. Воспевающие Сион псалмы свидетельствуют о том, что и священники храма разделяли веру в особый покров, простертый над Иерусалимом. В их гимнах мы слышим о полчищах вражеских сил, которые, едва подступив к святой горе, обращаются в бегство, пораженные ужасом. Сам Ягве охраняет Свой храм от посягательств; неприятель никогда не войдет в его ворота. Так предчувствие необыкновенного будущего Иерусалима облекалось в образы народного мифа (1).

В атмосфере этого легендарного города и вырос первый великий пророк, проповедовавший в Иудее, - Исайя, сын Амоца. Как Сократ - детище Афин, так и Исайя неотделим от Иерусалима, дух которого ощущается повсюду в его проповедях, в его учении о святости Божией, об Остатке Израиля и о Мессии.

Если пророчества Амоса и Осии были лишь краткими эпизодами в истории Израиля, то в биографии Исайи заключена в каком-то смысле и история его родного города в ту эпоху. Исайя был призван на служение, когда ему было около тридцати лет, и с тех пор на протяжении почти полувека он оставался духовным отцом Иерусалима, советником царей, неподкупной совестью нации.

Хотя жизнеописание Исайи не сохранилось, но в биографических фрагментах и в его собственных проповедях ясно вырисовывается личность пророка: волевая, сильная, богато одаренная. Он, несомненно, обладал призванием вождя. Мы редко видим его колеблющимся; его целеустремленность не знает себе равных. Перед лицом величайших опасностей, в обстановке всеобщего смятения он со спокойной уверенностью следует своим путем. При этом он чужд фанатического упорства и не боится изменить точку зрения, когда видит, что она основана на ошибке.

Исайю не покидало чувство постоянной связи с направляющим его тайным Голосом. И этот Голос, в отличие от "даймониона" Сократа, не только предостерегал его, но и служил источником сил и действия. Подобно Златоусту или Бернару Клервоскому, пророк видел свое призвание в том, чтобы, воздействуя на умы и сердца людей, направлять ход событий.

Тайновидец-мистик и активный участник общественной жизни, сын Амоца гармонически сочетал в себе то, что, казалось бы, невозможно соединить. Он был предтечей тех подвижников христианства, которые стремились подчинить мир духовным идеалам.