Алексей Добровольский - Призрак Кудеяра Страница 18

Практически все законодательные акты, принятые в последнее время Госдумой, направлено на резкое, быстрое и необратимое сокращение народонаселения страны до того минимума, который необходим для обслуживания сырьедобычи. Выполняются директивы мирового иудейского правительства, его главного финансового рычага — международного валютного фонда. Ему продался Горбачёв, ему угодливо служил Ельцин, ему продолжают прислуживать Путин и нынешний президент. Он не предатель и не предавал Русичей; сей птенчик путинского гнезда, будучи этническим евреем- «общечеловеком», не принадлежит к Русскому Народу и защищать его интересы не обещал. «Крошка Цахес» защищает своих соплеменников — новых «русских» денежных тузов, нефтяных королей и министров-капиталистов. Все предатели — это враги, но далеко не все враги — предатели.

Государственная машина оккупационного режима является не просто аппаратом насилия и эксплуатации, но чудовищным аппаратом действенного тотального геноцида Русского Народа и замещения его миллионными биомассами инородных иммигрантов по принципу «Россия без русских!»

Геноцид русского, стержневого, и других коренных народов осуществляется тихой ползучей сапой под маской «прогрессивных реформ», «демократических преобразований» и возвращения к общечеловеческим (читай — иудохристианским) «ценностям».

Чтобы творить зло, нужно назвать его добром: например, сжигая человека, ты «спасаешь» его душу. И вообще надо жертву объявить преступником, а преступника — жертвой. Это старый, испытанный пропагандистский приём перевёртывания понятий. Как назвать основанный на демагогии государственный строй, при которой народ лишён всякой возможности влиять на власть? — Демократией. Как назвать оккупантов, истребляющих мирное население? — Миротворцами. Как назвать запланированное сокращение рождаемости путём проведения «лёгких мини-абортов»? — Планированием семьи. А как назвать проекты геноцида и этноцида Русской Нации? — НА- ЦИОНАЛЬН^1МИ ПРОЕКТАМИ. В такой обёртке это звучит очень патриотически, и облапошенный «электорат» не сразу догадывается, что все эти «нац. проекты» есть не что иное, как проекты Ходжи На- среддина по обучению ишака грамоте.

Вся трагедия в том, что многие зомбированные обыватели ещё не сознают, что их целенаправленно изничтожают; они думают, что обещанные реформы идут, хоть медленно и тяжело, но идут. Правящий класс создаёт иллюзии частичного улучшения положения обездоленных и даже делает для этого какие-то шажки: изредка бросает кость с барского стола в виде смехотворной прибавки к пенсиям, пособиям, стипендиям. Но это чисто тактический приём поддержать существование на минимальном физиологическом уровне, дабы избежать неконтролируемого социального взрыва.

Стратегия же заключается в неуклонном поступательном подавлении этнических русских всеми способами; в том числе и посредством заполонивших наши города и веси отбросов обществ бывших союзных республик и иностранных государств. Государственная демографическая политика поощряет и всячески пропагандирует противоестественные межрасовые браки, прямиком ведущие нацию к вырождению.

Геноцид — это не обязательно массовые казни и репрессии. Геноцид — это также создание невыносимых жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение, вымирание коренных народов. Сейчас на государственном уровне старшее поколение Русичей умерщвляется нищетой, постоянным ростом стоимости лекарств и медицинских услуг, завозом зловредных генно-модифицированных продуктов питания, а младшее — спаиванием, растлением, наркотизацией, наконец, прямым отстрелом не только в горячих точках, но и на улицах наших городов. Русских убивают исподтишка и в открытую, нагло, любыми способами, зная о своей безнаказанности.

Алкоголизация — это мощнейшее и главнейшее оружие невоенного геноцида, оружие массового поражения. Можно истреблять народ, навязывая водку и «бормотуху» как убийственное безотказное средство разрушения генофонда, а так же средство отвлечения от опасных мыслей о социальной несправедливости. Благодаря безакцизной торговле водкой и сигаретами, свою посильную лепту в сие богоугодное дело вносит и рыночное православие, не брезгующее ничем, когда дело касается гешефта: дескать, сам Иисус превращал воду в вино

23

Такие шабесгои вызывают подчас ещё большее омерзение, чем сами их хозяева:

Люди холопского званияСущие псы иногда;Чем тяжелей наказанье,Тем им милей господа!

24

Правда — понятие религиозное. Правда не рождается в спорах. Только нечто сомнительное, недостоверное, неполноценное располагает к спору. Неправда — это больше, чем ложь, нечестность. Неправда — это кривда, т. е. нечестивость.

Русский язык, пожалуй, единственный язык в мире, который наделил слово «правда» двумя, на первый взгляд противоположными, смыслами: «правда» — это то, что есть, действительность, реальность; и «правда» — то, чего нет, чего ещё нет, но что непременно должно быть.

Правда свидетельского показания о суровом настоящем и правда обетованного, желанного, чаемого будущего — сливаются в одно слово и почти в одно понятие. И Русский Народ-правдолюб, веками лелея мечту, жил и живёт для такого слияния: для превращения ВЫСШЕЙ ПРАВДЫ в правду земной действительности:

Если к правде святойЛюди путь найти не сумеют,Честь безумцу, который навеетЧеловечеству сон золотой…

25

Это понимали все древние народы (кроме иудеев) и не унижали золото до разменной монеты, «купли-продажи».

Знаем ли мы, какова была истинная, сакральная ценность, значимость золота в древнем обществе? Соответствовала ли она нашим представлениям о богатстве или же жёлтый металл служил лишь каким-то символом какого-то Божества, возможно, Солнца?

Иудейская религия чужда всякого идеализма. Она выработала особый психологический «жидовский» тип (шекспировский Шейлок), ищущий опору, утверждение в своей родной стихии — в грубой материальности, в деньгах.

И в этом смысле наше базарное, деляческое, вульгарное время — самое жидовское. Современная ожидовевшая цивилизация провозгласила бизнес краеугольным камнем человеческого бытия и вообще смысла жизни. Она возвела коммерческий эгоизм, своекорыстие, мздоимство, голый прагматизм и утилитаризм — в этические понятия, а ростовщичество — в моральную норму. Это признают и сами евреи; так, проф. Калифорнийского университета в Беркли Ю. Слёзкин в своём исследовании «Эра Меркурия. Евреи в современном мире» (М., 2005, стр. 544) прямо называет наше торгашеское время, когда всё продаётся и всё покупается, — «еврейской эрой», в которой «все и так становятся евреями».

Древние историки сообщают, что после Фермопильской битвы к персам пробралось несколько перебежчиков. Когда Ксеркс стал расспрашивать их, чем сейчас занимаются греки, они отвечали, что те проводят очередные всеэллинские Олимпийские игры, любуясь конными и атлетическими состязаниями. На вопрос о том, что служит наградой победителю, перебежчики ответили: он получает оливковый венок и право сражаться в первом ряду, рядом с царём. Тогда один из придворных Ксеркса воскликнул: «Горе нам! Против какого народа мы воюем! Они состязаются не ради денег, а из-за доблести!»

Как известно, царственный социалист-революционер Ликург, желая, чтобы в Спарте торжествовали Добро и Справедливость и не было бы разделения среди граждан на нищих и богачей, убедил спартанцев поделить основное богатство — землю — на всех поровну. Он запретил также хождение денег, золотых изделий и прочих предметов роскоши, как источников всех пороков, внутри страны. Плутарх (Избранные жизнеописания, том I) и другие античные историки свидетельствуют, что с исчезновением денег в Спарте исчезли: бедность, преступность, корысть, зависть и прочие язвы несправедливости.

Древние авторы пишут о Спарте тех времён, как о подлинно социалистическом обществе (не употребляя, конечно, этого термина). Законодательство Ликурга превратило страну в образцовое с социальной точки зрения государство. То был спартанский социализм, социальное равенство, заключающееся, по словам Плутарха, в том, чтобы «жить всем на равных условиях, так, чтобы никто не был выше других, отдавая пальму первенства одним нравственным качествам». Этот социальный переворот и справедливое распределение собственности позволило объединить граждан в одно стройное сплочённое целое, подобное несокрушимой фаланге спартанского войска, и обеспечило Спарте пять веков благоденствия и процветания.