Владимир Крупин - Незакатный свет. Записки паломника Страница 18

Цветы увянут – запах нежный

От них безвестно улетит,

И жизнь заботой неизбежной

Его и в памяти затмит.

А святость чувств благих, сердечных

Неувядаемо живет

В воспоминаньях бесконечных

О том, кто внутренне цветет.

Ты – цвет Афона, ты – виновник

Других цветов в краю чужом:

Ты – первый опытный садовник

В цветущем Русике твоем!

О, пусть же Промыслом верховным

Господь хранит из года в год

Тебя в сем цветнике духовном,

Тебя, как лучший цвет и плод!

Эти сердечные стихи можно с полным правом отнести и к священноархимандриту Макарию. Как описать сутки его афонской жизни? День его начинался в глубокую полночь. Спал в подряснике часа полтора до утрени. Исповедь у него продолжалась часа три. Он не допрашивал о грехах по требнику, а так действовал на исповедующегося своим состраданием и желанием помочь исправить греховную жизнь, что люди сами открывали самые затаенные движения своего сердца. Далее старец служил раннюю литургию, служил так истово, что она оканчивалась иногда одновременно с поздней. Шел в келлию, но у нее теснилось множество просителей: келлиоты, отшельники, сиромахи, пустынножители, мирские. И русские, и греки, все, кто хотел увидеть старца. Не удавалось иногда выпить чашки чаю. У кого калива разваливается, у кого денег нет на обратную дорогу, у кого обувь износилась, одежда изорвалась… всех выслушивал старец, никому не отказывал. Давал деньги на дорогу, но, как правило, эти деньги возвращались благодарными паломниками с лихвой. Старец обходил все службы монастыря, шел на кухню, огород, скотный двор, на постройки. А сколько он писал писем жаждущим получить от него спасительный совет! И никогда не пропускал служб, отстаивал все ночи.

Отец Иероним умер в 1885 году, 14 ноября. Его главное завещание вместилось в две строчки, написанные собственноручно: «Не ищи здесь, на земли, ничего, кроме Бога и спасения души».

Через три года пришел черед и отца Макария. 18 июня было празднество в честь новомучеников, пострадавших от турок. Оно совпало с днем чудотворной Боголюбской иконы Божией Матери. Отец Макарий распорядился перенести празднование иконе на следующий день. Боголюбская икона была для него особенной. Ею благословили его родители, когда он уезжал на Афон. Именно в этот день, после литургии, которую он служил с особым умилением, он удалился в алтарь, склонился на подоконник. Силы оставили его.

Не ищи здесь, на земли, ничего, кроме Бога и спасения души…

Редкие, печальные удары колокола возвестили Афону о преселения в обители вечные первого русского настоятеля Русского монастыря. 21 июня, после литургии в Покровском, самом вместительном, соборе монастыря, началось прощание с настоятелем. Простой монашеский гроб вынесли из собора. На каждом этаже служились литии. Отпевание возглавил преосвященный Агафангел. Оно было на двух языках и продолжалось очень долго. По окончании отпевания, в сопровождении ста сорока священнослужителей, гроб обнесли с Крестным ходом вокруг Пантелеимонова собора. В ограде монастыря было негде протолкнуться.

На четвертый день огласили Завещание старца. Главное в нем – увещевание братии к любви друг ко другу, забота о порядке в обители. «Еще мое усердное завещание вам, отцы и братия: врата обители да не затворяются никогда для нищих и убогих». Завещание это исполняется монахами и доныне.

«Каких мощных сил, – восклицает автор жизнеописания святых Иеронима и Макария, – были исполнены эти два великих старца! Сколько борьбы, борьбы непосильной, почти сверхъестественной, пришлось им испытать – одному при насаждении, а другому при воспитании и утверждении этого афонского вертограда Христова – Русского Пантелеимонова монастыря. Вообще, все, что мы видим во внешнем и внутреннем благоустройстве монастыря прекрасного, доброго, чистого и святого, – все это плоды ревностных трудов иеросхимонаха Иеронима и священноархимандрита Макария».

Русское присутствие и ревность к нему

Трудами этих великих отцов возросло русское присутствие не только на самой Святой Горе, но и в России возвысилось почитание афонских иноков. Самая сильная в мире православная держава Российская приняла Афон в свое сердце. Если доселе афонских старцев помнили и чтили, в основном, по монастырям российским, то с половины девятнадцатого века известность Святой Горы стала повсеместной. Да, она была далеко географически, но входила в каждое православное сердце и согревала его. Великая благодарность за афонскую, спасающую мир, молитву вызывала в благочестивых сердцах заботу о Святой Горе. На Афон шли пожертвования отовсюду. Благодаря им с невиданным размахом, доселе поражающим воображение, были сооружены новые здания существовавших ранее скитов святого Всехвального святого апостола Андрея Первозванного и Святого пророка Божия Илии. Они уже существовали, но русские вдохнули в них новую жизнь. В 1845 году в Ильинском скиту останавливался великий князь Константин Николаевич. С благодарностью упомянем, что монастырь Пантократор помогал Ильинскому скиту в знак уважения к его основателю старцу Паисию Величковскому и к его трудам.

Сейчас, когда состояние скитов оставляет желать лучшего, когда они в ведении греков, трудно представить, что когда-то в Пантелеимоновом монастыре служилось в день … 36 (тридцать шесть!) литургий. Это сколько же служащих и молящихся? В одном Ильинском скиту было когда-то четыреста русских иноков. Греки возревновали и постановили, чтобы число братии в Ильинском скиту не превышало ста двадцати и двадцати послушников. Как говорится, из песни слова не выкинешь. Были и более горькие примеры неблагодарности хозяев к русским.

Н.П. Ломтев. Апостол Андрей Первозванный водружает крест на горах Киевских. 1848

В вышедшей уже в наше время греческой книге «Святая гора Афон» (изд-во «Рекос», Салоники) черным по белому пишется: «В 19-м веке в результате экспансионистской политики России началась конкуренция по строительству монастырей между русскими, болгарскими, румынскими и сербскими… В 1839 г. русские захватили скит пророка Илии, а в 1849 г. келлию святого Андрея, превратив их в общежительные скиты».

Оставляя выписку без комментариев, не для упрека, а ради исторической правды, вспомним хотя бы некоторые примеры помощи от России Афону.

Помощь эта всегда была: и от царей, и от частных лиц. Так, в 1707 году монах Варлаам получил для Пантелеимонова монастыря лично от императора Петра I крупную сумму. Петр подписал Указ о материальной помощи Афону. Все просители пожертвований переводились в ведение Синода. Анна Иоанновна учредила так называемые Палестинские штаты – фонд, из которого регулярно уходили изрядные суммы восточным патриархам и монастырям, в том числе, в первую очередь, афонским. За пособиями приезжали раз в пять лет. Если же какие-то обстоятельства препятствовали приезду, то пособия выдавались за все время.

Николо-Греческий монастырь был одним из старейших в Москве. Фото 1883 года из альбома Н.А. Найденова

Московская синодальная контора выплачивала деньги Великой Лавре святого Афанасия, Ватопеду, Хиландару, Зографу, Григориату, Павловскому, Иверскому, Пантелеимоному монастырям, Эсфигмену, Дионисату и Филофею. Никто не был обойденным. И в самой Москве на правительственном содержании было подворье Иверского монастыря и московский греческий Никольский монастырь.

Но бросим камешек и в свой огород. Греков поддерживали, а на своих смотрели искоса. Вот цитата из книги А.А. Дмитриевского «Русские на Афоне»: «Русское правительство, духовное и светское, смотрело на выходцев из России, удалявшихся на Святую Гору ради подвигов благочестия, как на своевольников и дезертиров…». Слава Богу, дело прошлое. Ведь большевики вообще хотели погубить монашеское делание.

Однако вернемся к ходу повествования.

Почивший в бозе

Сподвижником, споборцем, как раньше выражались, духоносных отцов Макария и Иеронима был великий русский старец Арсений. В миру, до пострижения, он носил героическую для России фамилию: Минин. С юности подвизался на Афоне и не чаял для себя иной участи, но Господь судил ему прожить большую часть жизни в России. В 1862 году афонские старцы благословили его представлять Афон в России. К тому было много причин: число паломников все увеличивалось, нужно было их духовное окормление еще до их отправления на Святую Гору. Чтобы знали, куда стремятся, чем могут помочь устройству монашеской жизни, к чему надо готовиться. Учить греческий. Как молиться для спасения души. Отец Арсений замечательно справлялся с трудностями, к тому же он владел незаурядным даром писательства. Он и на Афоне, с благословения отцов Макария и Иеронима, занимался составлением сочинений для новоначальных, особенно остерегая от богопротивных учений тогдашних сектантов.