Святитель Димитрий Ростовский - Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том XII. Декабрь Страница 18

В 1669 году, 12 августа, один воин, придя в церковь к честным мощам святой великомученицы Варвары, поклонился им с великим благоговением и, воздохнув, поведал пономарю и многим другим следующее:

– Великого и чудесного заступления святой великомученицы я сподобился. Однажды, находясь в полку, поехал я с другими товарищами на сенокос, и вот, напали на нас татары и всех моих товарищей взяли в плен, спасся один только я. Когда я благодарил Бога за свое избавление и сожалел о своих товарищах, явилась мне святая дева Варвара точно в такой же одежде и венце, как она лежит здесь, и сказала мне: «Знай, что я мученица Варвара, которая освободила тебя от татар». И вот, я пришел сюда к святым ее мощам, чтобы возблагодарить ее за чудесное заступление, а вам поведать об этом чуде.

В следующем, 1670 году, один киевлянин, по имени Иоанн, бывший сперва простым человеком, а впоследствии и бурмистром, заболел горячкою. Долго страдая этим недугом, он вспомнил о святой великомученице Варваре, подающей чудесные исцеления от своих честных мощей. Не имея силы, по болезни, встать с постели и дойти до церкви, он с верою в исцеление послал в Михайловский монастырь, прося, чтобы ему дали воды, возливаемой на раку святой Варвары. В то же время сам он лежал в таком страшном жару, что язык его ссохся. Домашние советовали ему выпить чего-нибудь, чтобы охладить жар. Но он отвечал:

– Хотя бы мне пришлось и умереть, я не буду пить ничего до тех пор, пока не будет принесена вода от руки святой великомученицы.

Так велика была вера его к святой великомученице. Когда же была принесена от ее святых мощей вода, Иоанн принял ее с радостью и, с верою помолившись, выпил. Тотчас же он крепко уснул, тогда как прежде совершенно не мог спать. И вот, во сне он увидал, будто бы он в церкви святого Архистратига Михаила и прекрасная девица говорит ему:

– Знаешь ли ты, кто я?

Когда он ответил, что не знает, девица снова сказала:

– Знай же, что я – мученица Варвара. Много есть людей, которые не веруют, что в Михайловском монастыре почивают нетленные мои мощи. Убедись теперь сам в истинности моих мощей и проповедуй всем, чтобы они веровали этому, в знамение же сего отныне будь здрав.

Сказав сие, она сама возлегла в своей, стоящей на украшенном месте, раке, а Иоанн, тотчас же, проснувшись, почувствовал себя совершенно здоровым и как бы не болевшим никогда. Возблагодарив Бога и святую Варвару, он поведал не только старшему своему брату – игумену Михайловского монастыря Феодосию, но и всем, о чудесном своем исцелении с помощью святой великомученицы и о свидетельстве ее об истинности ее мощей.

Следует здесь также упомянуть и о левой руке святой великомученицы, с древних лет не находящейся при ее нетленном теле: она была оставлена в Греции. По прошествии многих лет, при Киевском митрополите Петре Могиле, она принесена была в Польшу переселившимся туда греком Мозелем. Он происходил из царского рода Кантакузенов и был искусным учителем врачебной науки. Принесенная им рука была положена в сооруженной им каменной братской церкви в честь Воздвижения Креста Господня, в волынском городе Луцке. Спустя много лет, при православном епископе Луцком Гедеоне (из рода князей Четвертинских), бывшем впоследствии митрополитом Киевским[162], евреи обокрали Луцкую церковь и ту святую руку, лежавшую в серебряном ковчеге, похитили вместе с прочею церковною утварью и бросили в разожженную винокурную печь, где она, весь день и всю ночь палимая огнем, осталась невредимою. Увидев это, безбожные похитители вынули из разожженной печи чудесно неповрежденную святую руку и тайно ночью старались сокрушить ее железными молотами и, после упорных трудов раздробив ее на малые части, снова бросили в ту же горящую печь.

Дивными судьбами Божиими, это злодеяние безбожных евреев было вскоре обнаружено тщательным расследованием совершившейся кражи и свидетельством соседей, что они слышали ночью стук молотов. Подвергнутые пыткам, похитители не хотели признаться в своем злодеянии. Тогда допрашивающим пришла благочестивая мысль выгрести из печи пепел и просеять его через решето. Тотчас обнаружились малые частицы сокрушенной руки великомученицы, там же нашли и коралловое украшение, бывшее на той руке, которое не обратилось в пепел, но только от огня побелело. После сего и сами безбожные евреи, вновь подвергнутые пыткам, признались в своем злодеянии. С разрешения епископа Гедеона, святая рука великомученицы, сокрушенная злодеями, вложена была, со всеми найденными частицами ее и кораллами, в благолепный ковчег, нарочно для сего устроенный. Этот ковчежец с крестным ходом и свечами в сопровождении всего освященного собора и множества народа с честью был внесен в Луцкую соборную церковь святого Иоанна Богослова. Через несколько лет епископ Гедеон, переселяясь, вследствие гонения на православие, из Луцка в Малороссию, привез с собою и тот ковчег с раздробленною святою рукою великомученицы Варвары. Когда он возведен был на престол Киевской митрополии, тогда и святую руку ту, в том же ковчеге, с подобающею честью положил в алтаре соборной церкви Киевской митрополии в честь святой Софии Премудрости Божией, где она и ныне благоговейно почитается[163].

Тропарь, глас 8:

Варвару святую почтим: вражия бо сети сокруши, и яко птица избавися от них, помощию и оружием Креста, всечестная.

Кондак, глас 4:

В Троице благочестно певаемому последовавши Богу, страстотерпице, идольская притупила еси чтилища: посреде же подвига страдальчествующи, Варваро, мучителей прещения не устрашилася еси мужемудренная, велегласно поющи присно: Троицу чту, едино Божество.

Житие преподобного отца нашего Иоанна Дамаскина

Преподобный Иоанн Дамаскин родился в столице Сирии Дамаске[164] от знатных и благочестивых родителей[165], пламенная вера коих во Христа, испытанная в скорбях и искушениях, явилась крепче и драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытанного, золота. Тяжкое тогда было время. Сарацины завоевали ту страну и, взяв сей славный город, причиняли всякие беды христианам, одних убивая, других продавая в рабство, и никому не дозволяли открыто исповедовать Христа. В это время родители Иоанна, покрываемые Промыслом Божиим, были сохранены в безопасности и здравии со всем своим имением; соблюли они и святую веру, ибо Бог даровал им возможность снискать благоволение у сарацин, как некогда Иосифу у египтян[166]и Даниилу у вавилонян[167], так что злочестивые агаряне[168] не запрещали родителям святого веровать во Христа и открыто прославлять Его святое Имя. Кроме того, отца святого Иоанна они поставили городским судьей и начальником народных построек[169]. Живя в таком благополучии, он сделал много доброго для своей единоверной братии: выкупал пленных, заключенных в темницах освобождал от оков и избавлял от смерти и всем страждущим подавал руку помощи. Родители преподобного были в Дамаске среди агарян, как светильники в ночи, как семя во Израиле, как искра в пепле. Для того они и сохранены были Богом, чтобы через них возгорелся в Церкви Христовой светильник, ясно светящий всему миру, – блаженный Иоанн Дамаскин. Родив его по плоти, они поспешили сделать его чадом света и через крещение, – что было делом весьма трудным в то время. Агаряне никому не дозволяли принимать крещения, родители же святого беспрепятственно возродили свое дитя крещением и нарекли ему имя, означающее благодать Божию[170]. Отец отрока очень заботился, чтобы он был воспитан в добром учении и научился не сарацинским обычаям, не храбрости воинской, не охоте звериной, не другому какому-либо мирскому искусству, но кротости, смирению, страху Божию и познанию Божественных Писаний. Поэтому усердно просил он Бога послать сыну человека мудрого и благочестивого, который был бы для отрока хорошим учителем и наставником в добрых делах. Родитель святого услышан был Богом и получил желаемое таким образом.

Преподобный Иоанн Дамаскин. Византийская икона. XIV в. Афон. Скит святой Анны

Дамасские разбойники совершали и на суше, и с моря частые набеги на соседние страны, захватывали в плен христиан и, приводя в свой город, одних продавали на рынках, других предавали смерти.

Однажды случилось им пленить некоего инока, по имени Коему, благообразного видом и прекрасного душою, происходившего из Италии.

Вместе с прочими пленниками они решили продать его на рынке. Те же, которых разбойники хотели усечь мечом, припав к ногам сего инока, со слезами умоляли его помолиться Богу о душах их. Видя, какое почтение воздается иноку обреченными на смерть, сарацины спросили его, каким саном и почетом пользовался он в своем отечестве среди христиан. Он же ответил:

– Я не имел никакого сана, даже не был удостоен священства; я только грешный инок, наученный философии, и не только христианской, но и той, которую измыслили языческие мудрецы!