Дж Тримингэм - Суфийские ордены в исламе Страница 19

Один из посвященных в орден Кутбаддином Бахтийаром человек по имени Фаридаддин Мас'уд, известный под именем Гандж-и Шакар (1175-1265), внес, как принято считать, самый большой вклад в сложение этого ордена. Он дал точное определение учения этого ордена и всячески способствовал его распространению; так, он посвятил многих халифа, которые затем отправились в разные концы Индии и после его смерти создали самостоятельные тарика, где преемственность стала наследственной. Самые значительные фигуры силсила чишти - Низамаддин Авлийа (ум. 725/1325) и его преемник Насираддин Чираг-и Дихли (ум. 757/1356), выступивший против политики Мухаммада б. Туглука в отношении религии. Низамийа дала много ответвлений. Независимой стала сабирийа, которая восходит к Алааддину 'Али б. Ахмаду ас-Сабиру (ум. 691/1291).

е) Индийская сухравардийа

В арабских и персидских сферах ислама лишь немногие шейхи решались открыто заявить о себе как о последователях ас-Сухраварди. Так, например, члены многочисленных таифа учения шазилийа называли себя шазилитами.

Силсила Сухраварди распространилась в Индии как самостоятельная школа мистического направления и стала там одной из главных тарика121. Ее выдающиеся деятели - Нураддин-Мубарак Газнави, ученик Шихабаддина, гробница которого в Дели стала знаменитой, и Хамидаддин из Наджоры (ум. 673/1274). Он был главным индийским халифа Шихабаддина, пока не дал обета покорности Кутбаддину Бахтийару Каки122.

Самым рьяным пропагандистом вероучения в Синде и Пенджабе стал другой ученик - Бахааддин Закарийа (1182-1268) родом из Хорасана. Районом его деятельности был Мултан, а его преемником стал его старший сын Садраддин Мухаммад 'Ариф (ум. 1285), после чего преемственность поддерживалась этой же семьей. Вместе с тем от него ведет начало огромное число самостоятельных линий, часть из которых получила известность в Индии как бишар' ("ордены, не придерживающиеся шариата"). Один ортодоксальный Путь, представленный ханакой Джалаладдина Сурхпоша ал-Бухари (1192-1291), в Учче стал важным центром распространения тарика. В отличие от шейхов ордена чиштийа, второго активно действовавшего ордена в Индии, Бахааддин был сторонником светской политики, свободно водил дружбу с принцами, не отказывался от почестей и богатства и нажил себе значительное состояние. В угоду 'улама он и его приближенные придерживались строго ортодоксальной линии и отвергали сама' (публичные радения с песнопениями и танцами) в той форме, которая преобладала среди сторонников чишти.

Если тарика - Путь познания, то таифа - это организация. Хотя ханакахи правильно определялись как таваиф (мн. ч. от таифа), поскольку они служили объединениями отдельных групп1, в нашем понимании этого слова ханакахи еще не ордены. Окончательное превращение их в таваиф, или же в собственно ордены, происходило также в XV в. и шло параллельно с ростом Османской империи. В Магрибе этот этап развития совпал с возникновением шарифизма и того, что французы именуют "марабутизмом". Существенные перемены произошли в действительности в четырех областях: Иране и Средней Азии, Малой Азии, Индии и Магрибе.

Суфизм во всех его разнообразных обличьях наиболее полное развитие получил в регионах с иранским населением. Благодаря странствующим дервишам, персидским и тюркским, он обрел здесь связь с жизнью простого народа. Затем наступил период монгольских завоеваний. Примерно с 1219 г., когда началось первое продвижение монголов в Хорасан, и до 1295 г. мусульманская Азия находилась под властью немусульманских правителей, и ислам потерял статус государственной религии. После прихода к власти Газан-хана (1295-1304) ислам вновь становится официально признанным вероисповеданием в Западной Азии. По сравнению с его положением при прежних правителях разница теперь заключалась в том, что суфии вытеснили улемов в качестве ходатаев за мусульманство перед монголами и стали авторитетными представителями этой религии. В тот период суфии сделались для народа провозвестниками религии нового типа, их влияние не прекращалось и после смерти. Гробница, а не мечеть выступает как символ ислама. Гробница, а также обитель дервиша и кружок участников зикра стали внешними формами выражения живой религии равно для иранцев, тюрков и татаро-монголов. Так продолжалось и далее. Тимур, уничтоживший остатки домонгольских государств и государства, возникшие после падения монгольского могущества, был суннитом, но он относился с глубоким почтением к святым и их гробницам, многие из которых были именно при нем построены или же восстановлены.

Малая Азия, где распространение ислама шло на запад вслед за продвижением тюрок, с XIII в. и до того времени, когда государство Османов превратилось в мировую державу и стало контролировать религиозную жизнь на подвластных ему территориях, была ареной взаимодействия и смешения различных религий. Нелегко теперь представить себе, что там происходило в действительности. Для укрепления религиозного единства малоазийские государства газиев в XIII-XIV вв. вступили в союз с единственно возможной в походных условиях мусульманской организацией, содержащей динамичный элемент, - странствующими тюркскими дервишами, среднеазиатскими баба, которые сопровождали армию и поддерживали дух воинов. Ордены с их заимствованными символами и формулами посвящения находили способы пополнить ряды газиев, подвижников за дело ислама. Поль Виттек пишет:

"В биографиях шейхов ордена Мавлави, приведенных у Афлаки и написанных около середины XIV в., мы видим явные следы церемонии пожалования звания гази, которую можно сравнить с обрядом посвящения в рыцарство на Западе. Там рассказывается о том, как эмиру из дома Айдына шейхом дервишеского ордена мавлави был дарован титул "султан газиев". Из рук этого же шейха он получил боевую палицу, которую возложил себе на голову со словами: "Этой палицей я прежде всего подавлю свои страсти, а потом убью всех врагов веры". Это означает, что эмир признал шейха своим "сеньором", а его слова показывают, что звание гази налагало определенные моральные обязательства"2.

При Сельджукидах и в раннеосманский период неортодоксальность явно получила широкое распространение среди мусульман, особенно в восточной и южной частях Анатолии. Многие странствующие проповедники (баба) были кизилбашами-шиитами или хуруфитами, другие - каландарами и абдалами (оба термина собирательные). Йасавийа, вышедшая из Туркестана, была тарикой странствующих дервишей, чья связь с Ахмадом ал-Йасави приписывала им духовных предков непосредственно тюркского происхождения. Из разнородного наследия мусульманских синкретических течений и представлений анатолийских христиан и тюрок возник орден бекташийа. Поначалу очень неопределенный, он постепенно превратился в четко организованный и централизованный, хотя и узкоместный орден, обслуживавший сельские религиозные запросы, имел сеть "лож" и был связан с военным орденом футувва. Еще одно тюркское течение, возникшее, как считается, в районе туманного Тебриза и испытавшее сильное влияние маламатийа, оформилось в ордены халватийа и байрамийа. Ордены эти так и остались децентрализованными и раздробленными. Они породили множество чисто турецких орденов, но одновременно широко распространились в арабском мире через посредство местных орденов.

Уже отмечалось, что эта конечная стадия формирования орденов совпадала с образованием Османской империи (к 1400 г. османы стали властителями Малой Азии. В 1516-17 г. они одержали победу над сирийскими и египетскими мамлюками). В Турции при османах была достигнута относительная гармония благодаря их терпимости к трем параллельно существующим религиозным направлениям: официальной ортодоксии суннитов, культу суфийских текке и народным верованиям. Шиизм, в то время гонимый, вынужден был искать убежища в суфийских обителях, среди которых бекташийа обеспечила ему наиболее полное выражение. Задавшись целью создать устойчивую административную систему, османы опирались на хорошо организованный институт улемов как на основу всего правопорядка. Строительство медресе стало характерной чертой этого союза, медресе были открыты, например, в Бурсе и Никее сразу же после завоевания этих городов османами в 1326 и 1331 гг.3 Однако ордены сохранили свое значение, текке, а также и завийа распространились гораздо шире, чем медресе. Главное различие состояло в том, что все медресе были похожи одно на другое и отличались только размерами и степенью известности, так как должны были формально удовлетворять требованиям ортодоксального ислама, в то время как объединения суфиев были чрезвычайно разнообразны и обслуживали разные религиозные нужды. В арабской среде различие между ханака и остальными суфийскими учреждениями было четким. Ханака, которые с самого начала планировались и контролировались государством (цена за официальное признание и покровительство), постепенно чахли и умирали там, где они не слились с культами местных святых. Следовательно, суфийские общины стремились ассимилировать народные верования, поскольку это был единственный способ сохранить идеалы, лежащие в основе религиозных движений. На протяжении всей истории Османской империи, под пятой которой оказался почти весь арабский мир (Тунис и Алжир были вассальными государствами, и только Марокко оставалось неподвластным ей), ордены играли важную роль в религиозной, социальной и даже политической жизни, и падение империи привело к их уничтожению.