Игумен Иларион (Алфеев) - Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие Страница 19

Последствия грехопадения для первого человека были катастрофическими. Он не только лишился блаженства и сладости рая — изменилась и исказилась вся природа человека. Согрешив, он отпал от естественного состояния и впал в противоестественное (авва Дорофей) [125]. Были повреждены все части его духовно-телесного состава: дух, вместо того чтобы стремиться к Богу, стал душевным, страстным; душа попала во власть телесных инстинктов; тело в свою очередь утратило первоначальную легкость и превратилось в тяжелую греховную плоть. Человек после грехопадения стал «глухим, слепым, голым, бесчувственным по отношению к тем (благам), от которых отпал, а кроме того, стал смертным, тленным и несмысленным», «вместо божественного и нетленного знания он воспринял плотское знание, ибо ослепнув очами души… он прозрел телесными очами» (преподобный Симеон Новый Богослов) [126]. В жизнь человека вошли болезни, страдания и скорби. Он стал смертным, так как потерял возможность вкушать от древа жизни.

Не только сам человек, но и весь окружающий его мир изменился в результате грехопадения. Изначальная гармония между природой и человеком нарушена — теперь стихии могут быть враждебны ему, бури, землетрясения, наводнения могут погубить его. Земля уже не будет произращать все сама собой: ее надо возделывать «в поте лица», а она принесет «терния и колючки». Звери тоже становятся врагами человека: змей будет «жалить его в пяту» и другие хищники нападать на него (Быт. 3:14-19). Вся тварь подчиняется «рабству тления», и теперь она вместе с человеком будет «ждать освобождения» от этого рабства, потому что покорилась суете не добровольно, но по вине человека (Рим. 8:19-21).

Оказавшись вне рая, окруженные враждебным миром, жалкие и беспомощные, Адам и Ева начали плакать: «Они плакали, рыдали, били себя по голове, оплакивая свое прежнее жестокосердие, и делали они это не один, не два и не десять дней, но… всю свою жизнь. Ибо как можно было не плакать, вспоминая… этого кроткого Владыку, эту неизреченную сладость рая, эту неописуемую красоту тех цветов, эту беззаботную и беструдную жизнь, это восхождение и нисхождение к ним ангелов?» (преподобный Симеон Новый Богослов) [127]. Накануне Великого поста Церковь вспоминает Адамово изгнание, и на богослужении поются такие слова: «Адам был изгнан из рая через снедь; поэтому, сидя напротив него, он рыдал, восклицая умилительным голосом: горе мне! как пострадал я, жалкий! я преступил одну заповедь Владыки и лишился всех благ! О рай святейший, насажденный ради меня… я уже не буду наслаждаться твоей сладостью и уже не увижу Господа Бога моего и Создателя, ибо пойду в землю, из которой был взят» [128].

Распространение греха

После Адама и Евы грех быстро распространяется среди людей. Если они согрешили гордостью и непослушанием, то уже их сын Каин совершает братоубийство… Потомки Каина очень скоро вообще забыли Бога и занялись устроением своего земного быта: сам Каин «построил город», из его ближайших потомков один «был отцом всех живущих в шатрах со стадами», другой «был отцом всех играющих на гуслях и свирели», третий — «ковачом всех орудий из меди и железа» (Быт. 4:17-22). То есть градостроительство, скотоводство, музыкальное искусство и, выражаясь современным языком, «производство орудий труда» — все это принесли человечеству потомки Каина как некий суррогат утраченного райского блаженства.

Последствия грехопадения Адама распространились на все человечество. Это разъясняет апостол Павел: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). Этот текст Павла может быть понимаем по-разному: греческие слова «ef' ho pantes hemarton» можно перевести не только «потому что в нем все согрешили», но и «в котором все согрешили» (т. е. в лице Адама согрешили все люди).

Если принимать первый перевод, речь должна идти об ответственности каждого человека за свои личные грехи, а не за преступление Адама: в этом случае Адам является лишь прототипом всех будущих грешников, каждый из которых, повторяя грех Адама, несет ответственность лишь за свои грехи. «Когда мы поддаемся воздействию злых помыслов, будем обвинять себя, а не прародительский грех», — говорит преподобный Марк Подвижник [129]. Грех Адама, согласно такому толкованию, не является причиной нашей греховности, потому что в грехе Адама нет нашего участия, следовательно, и его вина не должна вменяться нам.

Однако если читать «в котором все согрешили» (так читал и славянский переводчик: «в немже вси согрешиша»), то можно говорить о вменении греха Адама всем последующим поколениям людей в силу зараженности грехом человеческой природы вообще: расположение к греху становится наследственным, а наказание за грех — всеобщим. Естество человека «заболело грехом», по словам святителя Кирилла Александрийского [130], и, следовательно, мы все повинны в грехе Адама уже потому, что все — одной природы с ним. Святой Макарий Египетский говорит о «греховной закваске» [131] и о «тайной нечистоте и преизбыточествующей тьме страстей» [132], которые вошли в естество человека вопреки его первозданной чистоте: грех так глубоко укоренился в его природе, что ни один из потомков Адама не избавлен от наследственной предрасположенности к греху.

У ветхозаветных людей было живое чувство своей врожденной виновности перед Богом: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50:7). Они верили, что Бог «наказывает детей за вину отцов до третьего и четвертого рода» (Исх. 20:5) — не невинных детей, а тех, чья личная греховность коренилась в виновности их предков.

С рационалистической точки зрения, наказание всего человечества за грех Адама является несправедливостью. Многие богословы последних столетий, боровшиеся над созданием «религии в пределах только разума» (выражение Канта), отвергали это учение как не согласующееся с доводами разума. Но ни один догмат не постигается разумом и религия в пределах разума не есть религия, а голый рационализм, потому что религия сверх-разумна, сверх-логична. Учение об ответственности человечества за грех Адама раскрывается в свете Божественного Откровения и осмысливается в связи с догматом об искуплении человека Новым Адамом — Христом: «…Как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие… дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим. 5:18-19, 21).

Ожидание Мессии

Эпоха Ветхого Завета была временем ожидания Мессии-Искупителя. Первозданный Адам по наущению диавола нарушил заповедь и отпал от Бога, но Божественный замысел о человеке не изменился: человек по-прежнему предназначен к обожению, только теперь уже оно не в его силах — необходим Спаситель, Который примирит человека с Богом. Об этом таинственно возвещает Бог диаволу, обращаясь к нему с проклятием в момент изгнания Адама и Евы из рая: «…Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3:15); в греческой Библии стоит «он будет поражать тебя в голову». Местоимение «он» мужского рода не согласуется со словом «семя» (sperma, по переводу LXX) среднего рода, обычно означающее вообще «потомство», но в данном случае, как полагают христианские толкователи, указывающее на конкретное лицо («семя» может также означать и «сын», «потомок»), которое поразит диавола в голову. В этом же контексте понимают обетование Бога Аврааму: «И благословятся в семени твоем все народы земли» (Быт. 22:18). Умирающий Иаков, благословляя сыновей, прямо говорит о Примирителе, Который произойдет из колена Иудина: «Не отойдет скипетр от Иуды… доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10). Весь второй псалом пророчески говорит о Мессии, Который здесь назван Сыном Божьим и Христом (Помазанником): «Восстают цари земли и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его… Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:2, 7).

Особенно много предсказаний о Мессии в Книге пророка Исаии. Пророк говорит о рождении Мессии от Девы: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил, что значит: с нами Бог» (Ис. 7:14). Исаия предсказывает рождение Младенца (Ис. 9:7), сошествие на Него Святого Духа (Ис. 11:1-10, 42:1-7, 61:1). Поразительны пророчества Исаии о страданиях Мессии: «Как многие изумлялись, смотря на Тебя, столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его — паче сынов человеческих! Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют перед Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено, и узнают то, чего не слыхали. (Господи) кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия… Он взял на Себя наши немощи и понес болезни… Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши… и ранами Его мы исцелились… Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу, и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст Своих… Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха и не было лжи во устах Его» (Ис. 52:14-15; 53:1-2, 4-7, 9).