Мартин Лютер - Лекции по посланию к Галатам Страница 19

...И призвавший благодатью Своею...

Обратите внимание на то, как усерден Апостол. “Призвавший [меня]”, — говорит он. И каким же образом? Произошло ли это благодаря моему фарисейству, моей непорочной и святой жизни, или моим молитвам, постам и трудам? Нет. Тем более это не было совершено за мои богохульства, гонения и притеснения [Церкви]! Как же тогда? Исключительно по Его благодати.

... Благоволил открыть во мне Сына Своего ...

В этом фрагменте вы слышите, какое учение было дано и вверено Павлу — учение Евангелия, которое есть откровение Сына Божия. Как говорится в Пс.(2:12): “Почтите Сына...” Это учение, отличное от всех других. Моисей не открывает Сына Божия. Он обнаруживает Закон, грех, совесть [терзания совести], смерть, грех, суд Божий и ад. Это не Сын Божий! Таким образом, только Евангелие открывает Сына Божия. О, если бы только человек мог внимательно различать и не искать Закон в Евангелии, но держать его отдельно, подобно тому, как небо держится на удалении от земли! Само по себе это различие просто и ясно, но нам оно кажется трудным и почти непостижимым. Ибо легко сказать, что Евангелие есть не что иное, как откровение Сына Божия, или же знание об Иисусе Христе, а не откровение, или знание о Законе. Но в столкновении с сознанием и на практике это трудно вместить полностью [усвоить, в точности понять] даже многоопытным людям.

Итак, если Евангелие есть откровение о Сыне Божием, чем оно и на самом деле является, то оно, конечно же, не требует [совершения добрых] дел, равно как не угрожает смертью и не устрашает совесть. Но оно являет Сына Божия, Который не является ни Законом, ни добрыми делами. Но этого паписты просто не могут понять. Таким образом, они создают евангельский “Закон милосердия “. Однако главной фигурой [темой, Субъектом ] Евангелия является Христос. Чему Евангелие учит и что оно являет мне — так это божественное деяние, дарованное мне исключительно по благодати. Ни человеческий разум, ни его мудрость, ни даже Закон Божий не учат этому. И я принимаю этот дар одною лишь верою.

...Открыть во мне Сына Своего...

Эта разновидность учения, которая открывает Сына Божия, не может быть преподана, познана или рассматриваема никаким человеческим разумом, и даже самим Законом. Она открывается Богом, во-первых,— внешне, Словом, а затем — внутренне, посредством Духа. Таким образом, Евангелие является божественным Словом, которое снизошло с небес и открыто Святым Духом, посланным именно для этой цели. И все же это происходит таким образом, что внешнее Слово должно придти сначала. Ибо Павел сам не имел внутреннего откровения до тех пор, пока он не услышал внешнего Слова с небес, а именно: “Савл, Савл! что ты гонишь Меня?” (Деян.9:4). Итак, сначала он услышал внешнее Слово. И только затем последовали откровения, знание Слова, вера и дары Духа.

...Чтобы я благовествовал Его язычникам...

Посмотрите, как Павел подбирает слова! “Бог... благоволил, — говорит он, — открыть во мне Сына Своего”. Для чего? “Не только для того, чтобы я сам мог веровать в Его Сына, но чтобы я мог также являть Его язычникам [проповедовать Его среди язычников]”. А почему не среди иудеев? Здесь вы видите, что Павел действительно является Апостолом язычников, несмотря на то что он проповедует Христа также и среди иудеев. Здесь Павел в нескольких словах обобщает все свое богословие, что он делает часто, и сводится оно к проповеди Христа среди язычников. Он как бы говорит: “Я отказываюсь обременять язычников Законом, потому что для язычников я Апостол и евангелист, а не законодатель”. Таким образом, он нацеливает все свои слова против лжеапостолов, как бы говоря: “Вы, галаты, не слышали, чтобы я учил праведности Закона или праведности дел. Ибо это относится к Моисею, а не ко мне, Павлу, Апостолу язычников. Мои обязанности и мое служение заключаются в том, чтобы нести вам Евангелие и являть вам то же откровение, что я и сам получил. Таким образом, вам не следует слушать никакого иного учителя, преподающего Закон. Ибо среди язычников следует проповедовать не Закон, но Евангелие, не Моисея, но Сына Божия, не праведность дел, но праведность веры. Вот что надлежит провозглашать язычникам”.

...Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью...

Здесь Св. Иероним вступает в острую полемику с Порфирием и Юлианом, обвиняющими Павла в невежестве, потому что он, дескать, не хотел советоваться о своем Евангелии с другими Апостолами [не хотел сообразовываться, считаться с ними], а также потому, что Павел называет других Апостолов “плотью и кровью” . Однако если отвечать на это кратко, то следует заметить, что, когда Павел упоминает в этом фрагменте “плоть и кровь”, он говорит вовсе не об Апостолах. Ибо ниже он добавляет: “И не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам”. Павел имеет в виду следующее — получив некогда откровение Евангелия от Христа, он не стал советоваться об этом ни с кем в Дамаске. Тем более он никого не просил научить его Евангелию. Равно как он не пошел в Иерусалим к Петру и другим Апостолам, чтобы научиться Евангелию от них. Но сразу же после принятия крещения от Анании в Дамаске и возложения на него рук — ибо ему было необходимо иметь внешний признак и свидетельство о своем призвании,— он провозгласил Иисуса Сыном Божиим. Лука свидетельствует о том же самом в девятой главе Книги Деяний.

17. И не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск.

То есть: “Прежде чем встречаться с Апостолами или советоваться с ними, я отправился в Аравию и сразу же принял на себя служение проповеди Евангелия среди язычников. Ибо я был призван к этому и принял также откровение от Бога”. Таким образом, напрасно Иероним спрашивает, что Павел делал в Аравии. Что же еще он должен был делать, если не проповедовать Христа? Ибо, как он говорит, Сын Божий был открыт ему для того, чтобы он мог проповедовать Его среди язычников. Таким образом, он переезжает из Дамаска, языческого города, прямо в Аравию, где также жили язычники. И там он энергично и решительно отправляет свое служение. Он познал свое Евангелие не от какого-то человека и не от самих Апостолов, равно как он не получал разрешения [проповедовать Евангелие] от них. Но он удовлетворился своим призванием с небес и одним лишь откровением Иисуса Христа [он посчитал это достаточным].

Таким образом, весь этот фрагмент является опровержением того аргумента, который лжеапостолы использовали против Павла. Они утверждали, будто он был лишь учеником и слушателем Апостолов, которые сами жили по Закону. Более того, они говорили, что и сам Павел также живет согласно Закону, а потому, дескать, и язычники должны были соблюдать Закон и обрезаться. Чтобы опровергнуть данный аргумент, Павел рассказывает эту длинную историю: “До того как я был обращен, я не принимал [не познавал] Евангелия ни от Апостолов, ни от каких-то других верующих. Потому что я не только неистово преследовал это учение, но уничтожал и опустошал всю Церковь Божию. Точно так же я не познал его [Евангелие] от них после своего обращения. Ибо в Дамаске я сразу же стал проповедовать и ни с кем не советовался. В те времена [до тех пор] я даже и в глаза не видел никого из Апостолов”.

Точно так же и мы можем хвалиться, что приняли свое учение не от папы. Мы действительно имеем от него Священное Писание и внешние символы, но не учение, пришедшее к нам целиком и полностью как дар Божий, к которому были присовокуплены наши собственные старания: изучение, чтение и исследование. Таким образом, когда сегодня наши оппоненты говорят: “Эй вы, лютеране, почему кто-то должен верить вашему учению, ведь вы не олицетворяете официальную власть [не занимаете официальных постов в обществе]? Вы должны принимать свое учение от папы и от епископов, которые поставлены [рукоположены] надлежащим образом и законно отправляют свое служение”, — этот аргумент тщетен.

18. Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать.

19. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня.

Павел не отрицает, что он встречался с Апостолами. В самом деле, он соглашается, что был с ними, но не со всеми. Он заявляет, что ходил к ним в Иерусалим не по [их] указанию, но добровольно, и не для того, чтобы узнать что-то [научиться чему-то] у Апостолов, но чтобы видеться с Петром. Лука пишет о том же самом в девятой главе Книги Деяний (9:28 и далее). Варнава привел Павла к Апостолам и рассказал им, что Павел видел Господа на дороге, что Господь говорил с Павлом и что Павел смело и решительно проповедовал в Дамаске во имя Иисуса. Варнава свидетельствует это о Павле. Все слова Павла направлены на то, чтобы доказать, что его Евангелие исходит не от людей. Он соглашается, что виделся с Петром и Иаковом, братом нашего Господа, но ни с кем другим, кроме этих двоих, и от них он ничему не научился.

Таким образом, Павел признается, что он был в Иерусалиме с Апостолами, и в этом отношении то, что говорят лжеапостолы, верно. Он соглашается также, что жил по иудейскому образу жизни, но только среди иудеев. Ибо Павел соблюдает правило: “Будучи в Риме, поступай как римляне” . Об этом он сам говорит в 1Кор.(9:19-22): “Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей... Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых”. Итак, он соглашается с утверждением [аргументом] лжеапостолов, что он был в Иерусалиме с Апостолами. Но он отвергает то, что познал Евангелие от Апостолов, или то, что он обязан учить Евангелию так, как Апостолы того желали. Таким образом, основным в данном фрагменте является слово “видеться”. “Ходил я в Иерусалим, — как бы говорит он, — видеться с Петром, а не учиться чему-то от него. Поэтому Петр не является моим учителем [господином], равно как и Иаков”. Что же касается других Апостолов, он полностью отрицает, что видел кого-либо из них.