Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке Страница 19

Такое отношение к святоотеческой мысли, по существу, несправедливо, и «путь самостоятельной философской спекуляции» не является путем церковным, ибо существенным признаком церковного богословствования является его верность Преданию, то есть церковному опыту и святоотеческой мысли[362].

И недостаточность этого пути становится особенно ощутимой в попытке автора постижения этим путем «премудрости Божией сокровенной» в тайне искупления.

Несмотря на то что ни одному из названных авторов не удалось создать полного или свободного от противоречий изложения догмата искупления, рассмотренные труды имели огромное влияние на последующую русскую богословскую мысль[363]. Имело значение и то, что общепринятое «юридическое» понимание искупления было подвергнуто в них всесторонней уничтожающей критике и что эти критические замечания были высказаны не светскими мыслителями, на сочинениях которых (Хомякова) можно было делать пометки [о том], что особенность его высказываний объясняется неполучением им богословского образования, — а богословами, получившими научные степени за эти сочинения. Эти труды и заключенные в них критические высказывания были причиной того, что, несмотря на ряд возражений сторонников прежнего понимания, отрицание «юридического» понимания явилось через короткое время «общим местом» в нашей богословской литературе[364].

ГЛАВА III. Учение Священного Писания и церковного Предания об искуплении по исследованиям русских богословов

Научное изложение догматического учения не ограничивается точным определением догмата и истолкованием его смысла, но сопровождается свидетельствами Священного Писания, Предания и церковной истории, подтверждающими его истинность и правильность принятого истолкования.

В соответствии с этим и догмат искупления в его «юридическом» понимании излагался в догматических системах и руководствах как учение, основанное на Священном Писании и выражающее постоянное верование Церкви.

Поэтому, несмотря на достоинство рассмотренных сочинений, заключенную в них критику «юридической» теории нельзя считать достаточно полной. Для этого следовало бы еще подвергнуть специальному изучению и рассмотрению те свидетельства из источников церковного вероучения, которые приводились в обоснование этой теории.

Такое изучение и явилось темой ряда специальных исследований, появившихся в изучаемый период.

1. ОБОСНОВАНИЯ «ЮРИДИЧЕСКОЙ» ТЕОРИИ В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ

Как известно, в Священном Писании нет терминов «удовлетворение правде Божией» и «искупительные заслуги», выражающих сущность искупления в «юридическом» его понимании. Но в обоснование этих терминов приводится ряд мест Священного Писания, которые заключают в себе, по мысли догматистов[365], придерживающихся «юридического» понимания, понятия тождественные.

Такими местами являются: 3–я глава Послания к Римлянам, особенно стихи 21—26 об искуплении как явлении — «показании» — правды Божией и «о жертве умилостивления в Крови Иисуса Христа» для прощения грехов и оправдания верующих. Это место — стихи 25 и 26 — цитируется особенно часто[366] и понимается в том смысле, что «правда Божия (как свойство Божие) явилась в том, что простила людей не иначе, как наказав за них Христа Иисуса»[367], что Кровь Иисуса Христа нужна была как жертва — «умилостивление» (Шхаттрюу) Божиего правосудия, то есть его удовлетворение. Таким образом, первым, «главнейшим», плодом искупления было некоторое изменение, совершившееся в Боге и повлекшее за собой изменение и Его отношения к грешному человеку[368].

В том же смысле «умилостивления Бога» понимались и другие места Священного Писания (см.: 1 Ин 2, 2; 4, 10; Евр 2, 17), в которых говорилось о значении Крови Христовой для оставления грехов с употреблением слова «Шхацос;» и производного от него глагола[369].

Поэтому и часто употребляемое Священным Писанием слово «аяоАдЗтрсоац», в русском переводе «искупление», с производными от него (см.: Мф 20, 28; Мк 10, 45; 1 Пет 1, 18; Кол 1, 14; Еф 1, 7; 5, 12; 1 Тим 2, 16; Тит 2, 14; Евр 9, 12—15 и др.), понималось буквально, как спасение за выкуп или цену, под которыми подразумевалась «Кровь» (смерть, страдания) Христова, принесенная в удовлетворение Божественного правосудия[370].

Ибо до этой «жертвы», «выкупа», «умилостивления» отношение Бога к человеку было таково, что требовалось «примирение Бога с человеком»[371], и без удовлетворения правосудия это «примирение, воссоединение Бога с человеком не могло бы даже начаться»[372].

Основанием для такого воззрения также считались места из посланий апостола Павла. Причем сами выражения приписывались апостолу: «Смертью Христовой, — говорит апостол, — Бог примирился с грешным родом человеческим»[373] и делались ссылки: 2 Кор 5, 19; Рим 5, 10–11; Еф 2, 16; Кол 1, 19–22.

Это значение смерть Христова получала оттого, что она заменяла смерть человека как «справедливое возмездие за грех»[374], что, в свою очередь, подтверждалось ссылками (см.: Рим 6, 23 и Быт 3, 17), в которых смерть понималась как проклятие, наказание, наложенное Божиим правосудием за грех прародителей[375].

Таким образом явилась целая система, основанная на текстах Священного Писания, в которой сущностью искупления признавалось проявление свойства правды Божией и ее удовлетворение крестной смертью Сына Божия[376].

Такое понимание приведенных мест Священного Писания казалось совершенно бесспорным отдельным исследователям. И в этом отношении характерна небольшая полуанонимная статья, появившаяся в 1894 году[377].

Приведя ряд цитат из посланий апостола Павла, взятых вне контекста, и «систематизировав» таким образом учение апостола, автор приходит к пониманию сущности искупления как удовлетворения правде Божией смертью Иисуса Христа и устанавливает следующее понятие об этом Божием свойстве: «Состоя в правильной оценке всякой деятельности, правда эта может находиться в состоянии удовлетворенности только тогда, когда исполняется все, что согласно с нею, и, напротив, за всякое нарушение своих велений она налагает соответствующее возмездие»[378].

Автор был настолько убежден в неопровержимости этих выводов, что счел возможным закончить свою краткую статью следующим замечанием: «Какие задачи, при таком характере апостольского учения, должны преследовать новейшие исследователи вопроса об искуплении человека, — понятно само собою»[379].

2. УЧЕНИЕ ОБ ИСКУПЛЕНИИ В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ

Но, вопреки этому утверждению, задачей дальнейшего изучения догмата искупления явилась проверка приведенного понимания и установление точного смысла указанных мест Священного Писания и посланий апостола Павла, в частности.

В том же году был издан труд В. Мышцына[380], за который автор был удостоен степени магистра богословия Московской духовной академией[381].

Относя свой труд к области библейского богословия[382], методом своего исследования автор избрал «историко–филологический и археологический экзегез» — глубокий анализ самого текста Священного Писания, исполненный им с большим искусством и эрудицией.

В результате «автор, по выражению его рецензента профессора Муретова, смог дать продуманный и потому краткий и отчетливо систематический обзор главнейших понятий новозаветной догматики»[383]. «Ваши выводы и наблюдения, — повторил профессор Муретов на диспуте, — прекрасно выясняют истинный смысл наиболее важных догматических терминов, вскрывая высоту и чистоту заключенных в них нравственных понятий»[384].

«Устойчивость автора в строго православных взглядах на предмет» отметил и другой его оппонент, профессор И. Корсунский[385].

На выводы и заключения автора как на авторитет неоднократно ссылались впоследствии другие исследователи[386].

Поэтому при изучении обоснованности «юридического» понимания искупления Священным Писанием чрезвычайно важно проверить на основании этого авторитетного исследования точный смысл приводимых для этого текстов.

Все эти места рассмотрены автором в первой главе второй части его работы «Явление правды Божией», и он не находит в них того содержания, которое требуется для «юридического» истолкования сущности искупления[387].

В. Н. Мышцын в своей работе устанавливает точный смысл выражений, употребляемых апостолом Павлом.

Понятиями, необходимыми для правильного разумения цитируемого места из третьей главы Послания к Римдянам, будут понятия «правды Божией» и «жертвы умилостивления ».