Николаос Василиадис - ТАИНСТВО СМЕРТИ Страница 2

Но как и где избежит кто–либо смерти, этого последнего врага (1 Кор. 15, 26), который угрожает нам разными способами, приговаривает нас к физической немощи, может внезапно возникнуть перед нами незваным, прервать нить нашей жизни своей страшной косой, опустить занавес и далеко увести нас от театра земного бытия? Поэтому было бы более разумно, не прекращая думать о продлении жизни, попытаться исследовать, объяснить и осмыслить смерть. Почему, в конце концов, нужно ждать ее с тревогой и страхом? Застанет она нас врасплох или же после долгих приготовлений — зачем встречать ее с отчаянием и ужасом? Раз уж мы не можем изобрести лекарство, спасающее от смерти, разве не разумнее и не полезнее смириться с нею? Безусловно! Тем более, что это великое событие ставит перед нами чрезвычайно серьезные проблемы. Когда мы рассматриваем жизнь сквозь призму смерти, мы ясно видим, что наше жизненное предназначение достигает огромных измерений — измерений, уводящих в вечность. Сквозь призму смерти многие мучительные жизненные проблемы обнаруживают особенную глубину. Смерть ставит нас перед временностью нашей жизни и ее трагичностью. Она заставляет нас, хотим мы того или нет, увидеть непродолжительность этой жизни, осознать, что нам отводится маленький и незначительный отрезок времени в безграничном океане вечности. Смерть, «этот нельстивый палач», как называет ее святитель Иоанн Златоуст, призывает нас постоянно помнить, что земная жизнь, сколь бы она ни была продолжительной, — преходяща, временна, быстротечна. И, несмотря на наше неприятие смерти, она зовет нас к беседе! Или, скорее, к размышлению над {стр. 8} вопросом, почему человек, «как буря, поднимается и, как прах, разрушается; как огонь, разжигается и, как дым, рассеивается; как цветок, украшается и, как трава, иссыхает» [[3]].

Более того, смерть, этот «нелицеприятный вымогатель нашего рода», как в другом месте называет ее божественный Златоуст, ставит нас (да еще требуя немедленного ответа) перед проблемой бытия. Божия и нашего предназначения. Она требует, чтобы мы разрешили следующие загадки: куда мы отправляемся после смерти? какой мир или какого рода существование нас ожидает после земной жизни? Одним словом, смерть ставит перед нами вопросы величайшего, жизненно важного значения. Смерть волнует нас несравненно больше жизни. Насколько жизнь мы, в общем, можем уяснить, настолько смерть окутана непроницаемым мраком тайны. Можно сказать, что существует странный заговор молчания вокруг самого факта смерти человека. «К моменту погребения он (т. е. его труп) выглядит живым, и для этой цели подкрашенным, приукрашенным, «препарированным»» [[4]].

С этой точки зрения жизнь без смерти весьма обеднена. Без проблемы смерти наша жизнь сводится к жизни животных или растений, которые не ведают, что умрут. Смерть, наш неразлучный спутник, обогащает жизнь разумного человека ожиданием вечности и чувством долга и ответственности. Ибо без ощущения вечности не родится в глубине нашей души чувство долга по отношению к Богу и чувство ответственности по отношению к ближнему.

По этим причинам люди всех времен и народов напряженно размышляли о смерти и со страхом искали ее смысл, чтобы умирить свою тревожную жизнь. Про{стр. 9}блема смерти настолько существенна для человека, что нет такой религии — от самой примитивной до христианской, — которая бы не признавала важности и значительности смерти. Можно составить перечень религий человечества и определить позицию каждой из них в отношении проблемы смерти.

Прирожденный страх смерти

Люди озабочены разными проблемами в соответствии со своим образованием, социальным статусом, интересами. Что же касается проблемы смерти, то она встает перед каждым человеком, независимо от его образования, общественного положения, наклонностей, — перед самыми хладнокровными и флегматичными, перед эгоцентриками, замкнутыми в своем удушливом индивидуализме, перед добивающимися любой ценой самоутверждения, перед самыми важными и знаменитыми людьми своего времени. Писатель Бернард Шоу, тонкий юморист, обладавший способностью смеяться и иронизировать по каждому поводу, в последние годы жизни прекратил острить и стал меланхоликом! И даже те стоики, которые, казалось, хранили полное спокойствие, представали со страхом и страданием перед этим ужасающим явлением.

Человек видит, как тело — молодое или старое, здоровое или больное — теряет живые краски, лишается энергии, как опускается оно в землю и остается в хладных руках смерти. Человек видит, что тот, кто сегодня богат, — завтра мертв, кто сегодня украшен драгоценностями, — завтра в могиле, кто сегодня обладает сокровищами, — завтра во гробех, кто сегодня окружен льстецами, — завтра становится пищей червям [[5]]. И перед ним встает множество вопросов. Что есть смерть? {стр. 10} Конец или начало? Тупик или переход в другую жизнь? Уничтожение и исчезновение или начало нового творения? И сам видевший Божественные тайны преподобный Иоанн Дамаскин вопрошает: «Что сие еже о нас бысть таинство? Како предахомся тлению? Како сопрягохомся смерти?» [[6]] Эти вопросы, как и множество других, потрясают нас до глубины души. Паскаль сказал, что бессмертие души, проблема, непосредственно связанная со смертью, является предметом, который так сильно нас занимает и так глубоко нас трогает, что нужно потерять всякую чувствительность, чтобы не интересоваться этим. В самом деле, нужно быть бесчувственным, чтобы не взволноваться поставленными здесь вопросами.

Характерно, что история рода человеческого, как ее излагает богодухновенная книга Бытия, в сущности, начинается со смерти праведного Авеля. До тех пор смерть еще не похищала ни одного человека. Теперь же, в качестве первой жертвы, она забирает праведника и мученика Авеля (Быт. 4, 8) [[7]]. Начало трагических превратностей бытия человека сразу после падения Адама и Евы переплетено со страшными угрызениями совести и изгнанием братоубийцы Каина. Пророк Божий Моисей писал, что убийца не мог далее оставаться перед лицом Бога, поэтому «пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема» (Быт. 4, 16).

Лорд Байрон в драматической поэме «Каин», рисуя картину братоубийства, изображает, как убийца пристально смотрит на мертвого Авеля, видит его бледное безжизненное лицо, пытается поднять холодные руки брата, которые падают вниз, будто свинцовые, и восклицает: «Смерть пришла в мир!..» Это утверждение содер{стр. 11}жит самое, быть может, поразительное открытие, когда–либо сделанное человеком. Так Адам и Ева в ужасе стали свидетелями осуществления слова Божия, когда их перворожденный сын, Каин, которого Ева приняла со смиренными словами: приобрела я человека от Господа (Быт. 4, 1), — начинает свой путь в пустыне жизни изгнанником и скитальцем на земле (Быт. 4, 12). Но, что самое главное, в этом изгнании его медлительным спутником была смерть!..

С тех пор непременным условием человеческого существования является не жизнь, а смерть. Каждый человек знает еще до наступления смерти, что она уже дана ему, или, вернее, что человек отдан ей.

И совершенно естественно, что это событие, тесно сплетенное со всем нашим бытием, стало источником прирожденного страха в человеческой природе. Поэтому и искусство, всегда отражавшее то, что глубоко затрагивает человека, не могло остаться безучастным к смерти. Все его виды — поэзия, музыка, живопись, скульптура, архитектура — с самого начала были выражением этого прирожденного трепета. Поэзией созданы элегии, исполненные лиризма, плача, экстаза и страха. Музыка в самых скорбных тонах передает те глубокие внутренние переживания, которые вызывает в нас смерть. Живопись, черпая вдохновение из Священного Писания и других источников, в вольном полете своей фантазии изображает смерть то в виде огромного ангела, то в виде скелета с косой, то в виде окутанного мраком таинственного призрака, повергающего душу в страх, ужас и дрожь. Иногда смерть изображается ненасытным чудовищем с разинутой безобразной пастью, готовым поглотить человека, иногда охотником, который расставляет сети и строит ловушки, чтобы уловить свои жертвы на вечные времена.

«Откровение» евангелиста Иоанна, поэтичнейшая книга Священного Писания с ее глубоким и таинственным содержанием, книга, которая самым возвышенным {стр. 12} образом провозглашает утешительную и радостную весть о победе Агнца Христа над антихристом, — представляет смерть в виде всадника на коне «бледном», указывающем на цвет смерти. И всадник этот, то есть смерть, с мечом, гладом и моровыми болезнями отнимает у людей жизнь и отправляет их во всепожирающую пасть ада, который следует за всадником, чтобы сразу же принимать мертвых (Откр. 6, 8) [[8]]. Скульптура и архитектура прекрасными монументами, внушительными мавзолеями, громадными пирамидами — гробницами фараонов Древнего Египта и другими надгробными сооружениями — в свою очередь передают ощущение этого природного человеческого страха при встрече со смертью.