Зенон Косидовский - Сказания евангелистов Страница 2

Со временем последователи Христа привыкли к этому глумливому прозвищу и сами начали его употреблять. Но до этого они себя называли "святыми", "братьями", "избранными", "сыновьями света", "учениками", "бедными" и чаще всего "назореями". В Евангелии от Матфея сказано: "И, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что он Назореем наречется" (2:23). А в "Деяниях апостолов" первосвященник Анания говорит о Павле: "Найдя сего человека язвою общества, возбудителем мятежа между иудеями, живущими по вселенной, и представителем Назорейской ереси" (24:5). Мы знаем также, по свидетельствам некоторых отцов церкви, что долгое время последователей Христа называли исключительно "назореями".

Следовательно, в 64 году нашей эры в Риме не было "христиан", как их называет Тацит. Назореи составляли, правда, отдельную секту, но не порывали с иудаизмом. Они считали себя правоверными иудеями и отличались от своих собратьев лишь своим убеждением, что предсказанный библейскими пророками мессия уже явился в образе Иисуса Христа. Неудивительно, что римляне не отличали христиан от иудеев, о чем свидетельствует, в частности, запись Светония, к которой мы ещё вернемся.

В общем приходится отметить, что Тацит, изображая прошлое, не слишком заботился о точности. В начале второго столетия, когда писались "Анналы", в Риме было действительно много последователей Иисуса, которых тогда уже называли христианами. И Тацит просто перенес современную ему обстановку на целых полвека назад. Историк черпал, должно быть, свои сведения у самих христиан. А те рассказывали не только о гибели многих своих ни в чем не повинных единоверцев во время пожара, но заодно и о смертном приговоре Иисусу, вынесенном Понтием Пилатом при императоре Тиберии, а также о том, что преследуемые Нероном христиане вызывали глубокое сочувствие у тогдашних римлян. Исходя из всех этих соображений, можно заключить, что приведенный выше отрывок текста действительно принадлежит Тациту, но, навеянный рассказами христиан второго века, он неточно воссоздает обстановку 64 года, то есть середины первого века. Следует также отметить, что текст "Анналов" был найден лишь в 1429 году. Мы знаем, как произвольно обращались с подлинниками древние и тем более средневековые переписчики; отнюдь не исключено, что среди бесчисленных поколений переписчиков нашлись люди, которые считали нужным дополнить текст упомянутыми выше подробностями. Возможно, эти более поздние вставки были продиктованы желанием реабилитировать в глазах римлян, перешедших в христианскую веру, их далеких предков, показать, что они питали сочувствие к первым христианским мученикам и непричастны к преступлениям императора Нерона. Вторым римским писателем, упоминавшим в своих сочинениях о последователях Иисуса Христа, был Плиний Младший. Он родился в 52 году, умер около 114 года и был, что стоит подчеркнуть особо, близким другом Тацита. Прочное место в истории мировой культуры он занял благодаря своей переписке, девять томов которой сохранилось до наших дней, в особенности же благодаря отчетам императору Траяну из Вифинии и Понта, где он занимал B 111-113 годах пост римского наместника.

В одном из таких писем-отчетов Плиний Младший пишет о последователях Христа: "Эта вера распространяется повсюду не только в городах и деревнях, но и во всей стране. Храмы пустеют, люди давно уже не совершают жертвоприношений". Несколько дальше мы читаем: "У них есть обычай в определенные дни собираться перед восходом солнца и молиться Христу, как богу".

Некоторые ученые подвергают сомнению подлинность этих строк, утверждая, что их сочинил и вставил в текст Плиния Младшего в шестнадцатом веке Джиокондо ди Верона, взяв за образец слова Феста, сказанные царю Агриппе ("Деяния апостолов", 25 и 26). Но мы не будем останавливаться на этой гипотезе, поскольку большинство исследователей склонны считать запись подлинной. Да и нет оснований думать иначе, в этой лаконичной информации не содержится ничего подозрительного, все сказанное там известно и по другим источникам - в самом деле, в начале второго столетия христианство стало распространяться в восточных провинциях Римской империи с такой стремительностью, что языческие храмы пустели на глазах, а люди перестали приносить жертвы старым местным богам. Кроме того, мы узнаем из письма, что приверженцы новой религии собирались перед восходом солнца, чтобы молиться Иисусу Христу как своему богу. Плиний Младший не мог не знать, что происходит в подвластных ему провинциях, и было бы скорее странным, если б он в своих отчетах императору умолчал об этих, столь тревожных для Рима фактах. Итак, как мы видим, имеются достаточные основания для того, чтобы считать приведенные выше строки подлинными. Третий названный нами римский автор, Светоний (около 70-160 годах), тоже вращался в высших придворных кругах и пользовался покровительством Плиния Младшего. В его знаменитом сочинении "Жизнеописание двенадцати Цезарей" (около 121 года) есть две краткие, но красноречивые фразы. В главе об императоре Клавдии сказано: "Он изгнал евреев из Рима за то, что они беспрестанно смутьянили, подстрекаемые каким-то Хрестосом", а в главе о Нероне: "Наказали пытками христиан, приверженцев нового и преступного суеверия".

После тщательных исследований ученые пришли к единодушному выводу, что обе фразы являются подлинными и принадлежат самому Светонию, с той лишь оговоркой, что вторая, несомненно, заимствована у Тацита. Вот, в сущности, все, что сказано о христианах в дошедших до нас текстах римских авторов. Если учесть, что главной целью большинства исследователей было найти нехристианские свидетельства, подтверждающие историчность Христа, то приходится признать, что результаты этих поисков ничтожны. Даже в том случае, если все приведенные выше записи безоговорочно подлинны. Ведь в конце концов, что мы из них узнаем? Все три сделаны спустя восемьдесят с лишним лет после смерти Иисуса и сообщают скорее о христианах, чем о самой личности Христа. Из этих весьма лаконичных сообщений явствует, что в начале второго века христианство имело в Риме довольно много приверженцев, но пользовалось не слишком доброй славой. Правда, и Тацит и Плиний Младший упоминают о личности Христа. Но как же мало они о нем знают! Они посвящают всего несколько слов основателю новой религии, который должен был их заинтересовать хотя бы потому, что в то время уже десятки, а может быть, и сотни тысяч людей почитали его, как бога. К тому же даже то, что они сообщают, явно известно им лишь понаслышке. Насколько смутное представление имели римляне о христианах ещё в 121 году, можно убедиться на примере Светония. Именно в том году он создал свое "Жизнеописание двенадцати Цезарей". Светоний был крупным сановником при императоре Траяне, а император Адриан сделал его своим секретарем. Это открывало ему доступ к государственным архивам и к текущим материалам, освещающим положение дел в Римской империи. Но до чего скудны при всем этом его сведения о христианах! Слово "христиане" он, по мнению ученых, просто повторяет за Тацитом. Это предположение подтверждается тем, что в главе об императоре Клавдии Светоний не отличает христиан от иудеев, а о Христе рассказывает, что он находился в то время в Риме и беспрестанно сеял среди евреев смуту.

Светоний считается серьезным, добросовестным историком, и ученые не могли поверить, что он настолько поддался вздорным слухам. Предполагали, что в его сообщении кроется все же какое-то зерно истины, что речь идет, быть может, не об Иисусе Христе, а о другом человеке, по имени Хрестос. Автор книги "Тайна Иисуса" П. Л. Кушу указывает, что в ту пору это имя было очень распространено среди рабов и вольноотпущенников. Иначе говоря, у нас даже нет уверенности в том, что скупая запись Светония касается именно Иисуса Христа.

А что знали об Иисусе евреи?

Итак, приходится признать, что в интересующем нас вопросе римская историография не оправдала надежд: она сообщает об Иисусе Христе и христианстве до крайности мало. Правда, в защиту римских историков можно привести множество доводов, в частности тот, что римляне и евреи представляли собою два разных, чуждых друг другу мира, далеких один от другого почти как две планеты. Но в таком случае как обстоят дела с еврейской историографией? В конце концов, ведь именно у евреев, очевидцев памятных событий, разыгравшихся вокруг Иисуса из Назарета, были все данные для того, чтобы оставить нам подробное описание хотя бы только судебного процесса в синедрионе или самого акта распятия. Увы, все, чем в этом смысле располагает христианская традиция, сводится к одной-единственной записи в сочинении еврейского историка Иосифа Флавия "Иудейские древности". Кстати сказать, в этом сочинении содержатся ещё две важные для христианства информации: о Иоанне Крестителе и о смерти Иакова, брата Иисуса. Автор "Иудейских древностей" Иосиф Флавий принадлежит к числу самых любопытных людей древности. Его личность была настолько сложна и парадоксально противоречива, что по сей день никто, в сущности, не сумел её разгадать до конца, а мнения о нем бесчисленных поколений историков колеблются от высших похвал до безоговорочного осуждения. Этот многоликий человек провел большую часть жизни в самой гуще бурных событий своего времени, а затем доживал свой век в Риме, в покое и довольствии, пользуясь покровительством трех сменивших друг друга императоров. Он был одним из руководителей иудейского восстания, мужественно боролся с римскими легионами, попал в плен и чудом избежал казни, к которой приговорили остальных иудейских вождей. Судьба удивительнейшим образом благоволила ему и позволяла выпутываться из самых безнадежных положений. Одни объясняют такое везение его поистине дьявольской хитростью и цинизмом, другие говорят, что он превосходил своих современников умом и проницательностью и обладал удивительным умением быстро приспосабливаться к любым обстоятельствам. Действительно, ум у него был острый, отточенный, как лезвие бритвы, но нельзя не учитывать и другую, столь же любопытную черту его характера: он с необыкновенной легкостью завоевывал сердца людей, делая их своими преданными друзьями и покровителями. Соотечественники-современники заклеймили его как изменника и ренегата, но по странной иронии судьбы впоследствии оказалось, что мало у кого есть такие заслуги перед еврейским народом, как у него, автора уникальных исторических сочинений, защитника еврейской культуры и религии.