Татьяна Лагутина - Молитвы Сергию Радонежскому Страница 2

Через год в обители поселился священноинок Митрофан, который совершил обряд пострижения над преподобным Сергием. Он был радушно встречен братией и единодушно избран игуменом. Однако радость по этому поводу длилась недолго: довольно скоро Митрофан скончался. Тогда братья стали просить преподобного занять его место. Но Сергий отказался. Он хотел во всем быть похожим на Господа и быть всем слугою. Преподобный сам строил кельи, копал колодезь, носил воду и оставлял ее у дверей келий, рубил дрова, пек хлебы, шил одежду, готовил пищу и смиренно исполнял другие работы. Все остальное время он посвящал молитве, питался только хлебом и водой и очень мало спал, проводя каждую ночь в молитве и бдении.

Такая суровая жизнь не только не ослабляла здоровье подвижника, но, казалось, наоборот, укрепляла его тело и придавала ему силы для новых подвигов. С удивлением взирала братия на этого «ангела во плоти» и всеми силами старалась подражать ему. Слава о подвижнической жизни Сергия росла и укреплялась. Его племянник, 12-летний Иоанн, сын Стефана, услышав о его святой жизни, пожелал последовать дяде и пришел в обитель. Там он принял постриг и был наречен Феодором. В обители он прожил 22 года, занимаясь описанием икон.

В течение 10 лет обитель оставалась без игумена. Наконец отшельники все же решились и пришли к преподобному. «Отче, не можем мы жить без игумена, – сказали они ему. – Желаем, чтобы ты был нашим наставником и руководителем, мы хотим приходить к тебе с покаянием и, открывая пред тобою все наши помышления, всякий день получать от тебя разрешение наших грехов. Совершай у нас святую литургию, дабы мы из честных рук твоих приобщались Божественных Таин».

Долго отказывался Сергий, но иноки твердо стояли на своем: «Если ты не хочешь заботиться о душах наших и быть нашим пастырем, то все мы принуждены будем оставить сие место и нарушить обет, данный нами; тогда нам придется блуждать подобно овцам без пастыря». Тогда тронутый и побежденный их мольбами преподобный отправился с двумя старцами в Переславль-Залесский к Афанасию, епископу Волынскому, просить у него игумена. На эту просьбу святитель ответил так: «Отныне будь отцом и игуменом для братии, тобою же собранной в новой обители Живоначальной Троицы».

Став игуменом, преподобный Сергий не только не изменил своей прежней строгости, но с еще большею ревностью стал исполнять монашеские правила, помня о словах Спасителя: «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом». Он ежедневно совершал Божественную литургию, молол пшеницу для просфор и исполнял другие работы. Больше всего преподобный любил печь просфоры и никого не допускал до этого дела. Он первым приходил в церковь, на службе стоял прямо, не позволяя себе ни прислониться к стене, ни тем более сесть, уходил из храма последним, неусыпно и с любовью поучая братию, убеждая ее следовать стопам великих подвижников Божиих.

По прошествии некоторого времени бесы, противясь добродетельной жизни святого, вновь восстали против него. Обратившись в змей, они в большом количестве вползли к нему в келью. Тогда блаженный обратился с молитвой к Господу и со слезами просил избавить его от дьявольского наваждения. И вдруг бесы исчезли. С этого момента Бог даровал своему угоднику такую власть над нечистыми духами, что они даже приближаться к нему не осмеливались.

Долгое время в монастыре было 12 человек. Но как-то пришел в обитель архимандрит из Смоленска по имени Симеон и смиренно попросил принять его как простого инока. Он передал Сергию все свое имущество, которого было немало, чтобы тот мог построить большой храм взамен прежнего. На пожертвование Симеона преподобный с Божиею помощью построил новую церковь и расширил монастырь.

С того времени многие стали приходить к преподобному, чтобы под его руководством спасти свои души. Всех их игумен принимал с любовью, но постригал не сразу, а сначала испытывал. Он облачал их в длинную одежду из черного сукна и велел вместе с прочими иноками исполнять какое-либо послушание. Делал он это для того, чтобы вновь прибывший узнал монастырский устав и примерил на себя тяготы иноческой жизни. Только после долгого испытания святой Сергий постригал прибывшего, давал ему мантию и клобук.

Святой игумен неусыпно заботился о своей пастве. Например, он строго запрещал инокам после повечерия выходить из своих келий и разговаривать друг с другом. В это время каждый должен был пребывать у себя в келье, заниматься рукоделием или молиться. Поздно вечером ревностный игумен совершал обход келий и через оконце смотрел, чем кто занят.

В первое время существования обители подвижники испытывали нужду в самом необходимом. Зачастую у братии не было вина для совершения Божественной литургии, пшеницы для просфор, фимиама для каждения, а также воска для свеч и елея для лампад. Тогда иноки зажигали в церкви лучины и при их свете совершали службы. Все, что окружало их, было предельно простым: сосуды для таинства Причащения были сделаны из дерева, облачение было из простой крашенины, богослужебные книги писались на бересте. Порой у иноков и самого игумена не было пищи. Но преподобный строго-настрого запрещал братьям просить пропитание у мирянин: он требовал, чтобы они возлагали надежду на Бога, питающего всякое дыхание. А что Сергий повелевал братии, то и сам строжайше выполнял.

Однажды, оставшись без куска хлеба, святой терпел 3 дня. На рассвете 4-го дня, томимый голодом, он взял топор и отправился к старцу Даниилу, жившему в монастыре. «Я слышал, старче, – сказал он ему, – что ты хочешь пристроить сени к своей келье; желаю, чтобы руки мои не оставались праздными, посему и пришел к тебе, позволь мне построить сени». Но Даниил отказал ему: «Поручить же такое дело тебе я не решаюсь, ибо тебя нужно и вознаградить хорошо». Тогда Сергий сказал ему, что за работу ему надобно только несколько кусков старого, заплесневевшего хлеба. Старец понял, что преподобный испытывал крайнюю нужду и вынес ему решето с кусками хлеба. Однако Сергий хлеба не взял: «Не сделав работы, я не беру платы», и с рвением принялся за работу. К вечеру сени были уже готовы. Только после этого святой взял хлеб. Помолившись, он стал вкушать его, и иноки видели, как от заплесневелого хлеба летела пыль. Пустынножители были поражены смирением и бесконечным терпением святого игумена.

Когда в другой раз в обители наступил голод, иноки два дня переносили лишение, а на третий стали роптать на святого, говоря: «Доколе ты будешь запрещать нам выходить из монастыря и просить того, что для нас необходимо? Еще одну ночь мы перетерпим, а утром уйдем отсюда, чтобы нам не умереть с голода». Святой стал утешать братию, напомнив им слова Христовы: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их». «Если же Он питает птиц, – увещевал он их, – то неужели не может подать пищу нам? Вот теперь время терпения, мы же ропщем. Если мы перенесем кратковременное испытание с благодарностью, то сие самое искушение послужит нам на большую пользу; ведь, и золото не бывает без огня чисто». Затем пророчески добавил: «Теперь у нас на короткое время случилось оскудение, но утром будет изобилие». И это предсказание сбылось. На следующее утро кто-то прислал в монастырь множество свежеиспеченных хлебов, рыбы и других кушаний. Пустынники горячо возблагодарили Бога и устроили трапезу. При этом они были удивлены мягкостью и необыкновенным вкусом хлеба. Преподобный, воспользовавшись случаем, наставлял иноков: «Братия, смотрите и удивляйтесь, какое воздаяние посылает Бог за терпение. Он никогда не оставит сего святого места и живущих на нем Своих рабов, служащих Ему день и ночь».

Для своего поселения преподобный Сергий намеренно выбрал безводное место: нося воду издалека, он утяжелял свой труд, изнуряя тем самым свою плоть. Когда же вокруг его поселения возник монастырь, воды стало не хватать, а носить ее издалека в большом количестве стало затруднительно. И вновь братия начала роптать: «Зачем ты, не разбирая, поселился на сем месте? Зачем, когда здесь нет поблизости воды, ты устроил обитель?» На эти упреки святой смиренно ответил: «Братия, я желал один безмолвствовать на сем месте, Богу же было угодно, чтобы здесь возникла обитель. Он может даровать нам и воду, только не изнемогайте духом и молитесь с верою: ведь, если Он в пустыне извел воду из камня непокорному народу еврейскому, то тем более не оставит вас, усердно служащих Ему».

Сказав это, он, взяв с собой одного из братии, и тайно пошел в чащу, находившуюся под монастырем, где никогда не было проточной воды. Найдя во рве немного дождевой воды, святой преклонил колена и стал молиться: «Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сотворивший небо и землю и все видимое и невидимое, создавший человека и не хотящий смерти грешника, молим Тебя мы, грешные и недостойные рабы Твои, услыши нас в час сей и яви славу Твою; как в пустыне через Моисея чудодействовала крепкая десница Твоя, источив из камня воду, так и здесь яви силу Твою, – Творец неба и земли, даруй нам воду на месте сем, и да разумеют все, что Ты внемлешь молящимся Тебе и воссылающим славу Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и во веки веков. Аминь». Вдруг в безводной чаще забил источник. Пораженная братия сразу же окрестила его «Сергиевым», чему преподобный категорически воспротивился: «Не я, братия, дал вам сию воду, но сам Господь послал ее нам недостойным. Посему не называйте его моим именем». Иноки с пониманием отнеслись к словам своего наставника и больше не упоминали этого названия.