Эрнест Ренан - Апостол Павел Страница 2

Гораздо более веские возражения можно представить по поводу так называемого послания к Эфесянам. Прежде всего заметим, что такое обозначение его ничем не обосновано. Послание не носит никакой окраски времени и места; оно не обращено ни к какому определенному лицу; те, кому оно предназначается, занимают в мыслях Павла меньше места, нежели все остальные его корреспонденты того периода. Можно ли допустить, что Павел написал церкви, с которой у него были такие близкие отношения, не послав никому привета, не передав никому из верных поклонов от знакомых им братьев, в частности, от Тимофея, не обратившись к ученикам своим ни с одним советом, не говоря им об предшествующих сношениях, без того, чтобы вещь представляла хотя бы одну из тех особенных черточек, которые закрепляют за другими посланиями характер подлинности? Послание направлено к обращенным язычникам; Эфесская же церковь по большей части состояла из иудео-христиан. При мысли о тщательности, с какой Павел во всех своих посланиях хватается и выдумывает предлоги говорить о своем служении и проповеди, мы испытываем живейшее удивление, видя, как он на протяжении целого письма, обращенного к тем самым Эфесянам, "которых он в течение трех лет, не переставая, убеждал со слезами, денно и нощно", пропускает все представляющиеся ему случаи напомнить им свое пребывание среди них, видя, повторяю, как он упорно замыкается в круг отвлеченной философии, или, что еще того удивительнее, избитых формул, которые могут быть приложены к любой церкви. Насколько иначе дело обстоит в посланиях к Коринфянам, к Галатам, к Филиппийцам, Фессалоникийцам и даже в послании к Колосянам, с которыми апостол, однако, не был непосредственно знаком! Послание к Римлянам, - единственное, отчасти похожее в этом отношении на разбираемое. Как и последнее, послание к Римлянам представляет полное изложение учения, в то время, как в посланиях, обращенных к читателям, получившим от Павла Евангелие, он всегда предполагает, что основы учения его известны, и довольствуется тем, что останавливается на каком либо отдельном пункте, имеющем отношение к моменту. Каким образом из единственных двух безличных писем Павла одно обращено к церкви, которой он никогда не видал, а другое - к церкви, сношения с которой у него были особенно давние и непрерывные?

Итак, достаточно прочитать так называемое послание к Эфесянам, чтобы заподозрить, что оно не было обращено к Эфесской церкви. Свидетельство рукописей превращает эти подозрения в уверенность. Слова ev Ефeoy, в первом стихе, были прибавлены в конце IV века. Рукописи ватиканская и Codex Sinaiticus, обе IV-го века, значение которых, по крайней мере, когда они согласны между собой, больше, нежели значение всех остальных рукописей вместе взятых, слов этих не содержат. В венской рукописи, которая в сборниках посланий Павла обозначается № 67-м и относится к XI и XII веку, они вычеркнуты. По свидетельству Св. Василия, древние рукописи, с которыми он имел возможность справиться, их не содержали. Наконец, свидетельства, относящиеся к III веку, доказывают, что в то время существование вышеуказанных слов в первом стихе было неизвестно. Стало быть, если все считали, что данное послание было обращено к Эфесянам, то причиной этому было только заглавие, а не адресование. Человек, у которого, несмотря на априорно-догматический дух, с каким он нередко исправлял священные книги, бывали часто и проблески истинной критики, Марцион (ок. 150 г.), считал, что послание к Эфесянам есть то послание к Лаодикейцам, о котором Павел говорит в послании к Колосянам. Вероятнее всего, что так называемое послание к Эфесянам не было обращено ни к какой определенной церкви; что если оно и принадлежало перу Павла, это было просто циркулярное письмо, с которым он обращался ко всем азийским церквам, состоявшим из обращенных язычников. В надписании этих писем, переписанных в нескольких экземплярах, мог быть, после слов toic oBoiv, пробел, в который имело быть вставлено название церкви, куда оно посылалось. Возможно, что и у Эфесской церкви был один такой экземпляр, которым и воспользовался издатель посланий Павла. Того факта, что он нашел такой список в Эфесе, ему могло показаться достаточным, чтобы поставить в заголовке: "Прoc Ефeoiovc". Так как с ранних времен забывали оставлять пробел после слова ovoiv. Надписание превратилось в toic ayioic toic ovoiv хai пiotoic, весьма неудовлетворительная фраза, которую в IV-м веке полагали исправить вставкой за словом ovoiv, сообразно заглавию, слов ev Eфeoy.

Такие сомнения относительно адресатов так называемого послания к Эфесянам отлично можно бы согласить с его подлинностью; но критическое размышление вызывает относительно этого второго пункта новые подозрения. Прежде всего поражает сходство между посланиями к Эфесянам и к Колосянам. Оба послания как бы списаны одно с другого; части фраз дословно перешли от одного к другому. Которое из них представляет оригинал и на которое следует смотреть, как на подражание? По-видимому, оригиналом послужило послание к Колосянам, а так называемое послание к Эфесянам было подражанием. Второе послание более пространно: формулы в нем преувеличены; все отличительные черты послания к Колосянам среди других посланий апостола Павла еще ярче выступают в так называемом послании к Эфесянам. Послание к Колосянам переполнено частностями; план его вполне соответствует историческим условиям, при которых оно, по-видимому, было написано; послание же к Эфесянам очень туманно. Естественно, общий катехизис может быть извлечен из частного письма, но непонятно, как частное письмо может быть извлечено из общего катехизиса. Наконец, стих 21 главы VI послания к Эфесянам предполагает, что послание к Колосянам было написано раньше. Если же допустить, что послание к Колосянам есть произведение Павла, мы оказываемся перед следующим вопросом: каким образом мог Павел терять время на подделку одного из своих произведений, на повторение, на превращение в банальное письмо специального частного послания?

Это не совсем невозможно, но маловероятно. Эта маловероятность уменьшается при предположении, что Павел поручил эту работу одному из своих учеников. Тимофей, напр., мог взять послание к Колосянам, чтобы увеличить его объем и сделать из него общую вещь, с которой можно было бы обратиться к любой из Азийских церквей. По этому пункту трудно высказаться с уверенностью; ибо можно также предположить, что послание было составлено по смерти Павла, в эпоху, когда стали разыскивать апостольские писания и когда, в виду малого количества их, не стеснялись подделывать их, подражая, перемешивая, переписывая и разбавляя те писания, которые уже прежде считались апостольскими. Так, так называемое II послание Петра было сфабриковано из I-го посл. Петра и из послания Иуды. Возможно, что такого же происхождения и так наз. посл. к Эфесянам. Возражения на посл. к Колосянам, касающиеся языка и учений последнего, еще в большей мере относятся к посл. к Эфесянам. Оно в отношении слога сильно разнится от достоверных посланий; в нем имеются излюбленные выражения, оттенки, специально ему принадлежащие, слова, чуждые обычному языку Павла, из которых некоторые мы находим также в посланиях к Тимофею, Титу и к Евреям; фраза его расплывчата, неясна, обременена лишними словами и повторениями, переполнена случайными отступлениями, плеоназмами и неловкостями.

Та же разница и в основной идее: в послании к Эфесянам гностицизм показывается совершенно ясно; идея церкви, как живого организма, развита в нем так, что мысль невольно переносится к 75 или 80 гг.; экзегеза отклоняется от обычной у Павла; поражает образ, каким говорится о "святых апостолах"; теория брака отлична от той, которую Павел излагает Коринфянам.

С другой стороны, надобно сказать, непонятно, какую цель и какую выгоду преследовал подделыватель, составляя эту вещь, раз она прибавляет лишь очень немногое к посланию к Колосянам. По-видимому, подделыватель скорее написал бы ясно адресованное и обстоятельное письмо, как то наблюдается в посланиях к Тимофею к Титу. Допустить, что данное письмо написал или продиктовал Павел, почти немыслимо; но нельзя объявить невероятным предположение, что оно было составлено при его жизни, на его глазах и от его имени. Павел, в плену в Риме, мог поручить Тихику посетить Азийские церкви и передать ему несколько посланий: послание к Колосянам, записку к Филимону, послание, в настоящее время утерянное, к Лаодикеянам; сверх того, возможно, что он дал ему еще списки некоторого рода циркуляра, где на месте названия церкви-адресата был пробел, и который и есть так называемое послание к Эфесянам. Проезжая через Эфес, Тихик мог показать Эфесянам это открытое письмо, и ничто не мешает предположить, что они взяли экземпляр его или списали его себе. Сходство этого послания с посланием к Колосянам можно объяснить либо тем, что человек, который пишет несколько писем на протяжении нескольких дней, занятый при этом ограниченным числом неотвязных мыслей, повторяет, сам того не замечая, одни и те же выражения, или лучше, тем, что Павел поручил Тимофею или Тихику составить циркуляр, списав послание к Колосянам и, удалив из последнего все, что могло носить местный характер. Место Кол. IV, 16 показывает, что Павел иногда распоряжался передавать свои письма от одной церкви другой. Мы увидим ниже, что подобную гипотезу приходится допустить для объяснения некоторых особенностей послания к Римлянам. В последние годы жизни Павла, последний, по-видимому, пристрастился к форме циркулярных писем, как наиболее подходящей к обширному пастырскому служению, которое ему приходилось выполнять. Когда он писал одной церкви, ему приходило в голову, что диктуемые им вещи могли подойти и другим церквам, и он устраивал так, чтобы и последние не были лишены их. Таким образом, мы приходим к пониманию взаимоотношения посланий к Колосянам и к Эфесянам, как произведений, однородных с посланием к Римлянам, как известного рода изложений богословской теории, которые имели быть переданными в качестве циркуляра различным основанным Павлом церквам. Послание к Эфесянам не отличалось такой степенью подлинности, как послание к Колосянам; но оно имело более общий вид; и ему было отдано предпочтение. Уже очень рано его считали за произведение Павла и за ним признавали высокий авторитет. Это доказывается тем, как оно использовано в 1-ом послании, приписываемом Петру, мелочи, подлинность которого вероятна, и которой во всяком случае относится к апостольской эпохе. Из писаний, носящих имя Павловых, послание к Эфесянам, быть может, раньше всех приводилось, как произведение апостола язычников.