Том Райт - Ииисус: последние дни Страница 2

Настоящая книга посвящена трем важнейшим элементам Символа веры: смерти, погребению и воскресению Иисуса. Никого не должно удивить то, что сильнее всего подвергается сомнению и нападкам третий пункт, вера в воскресение Иисуса. Но в последнее время стало модным оспаривать историчность и двух предшествующих элементов: смерти и погребения.

Авторы данной книги твердо убеждены в том, что за Символом веры и за убеждениями христиан стоит история. Смерть, погребение и воскресение Иисуса — не просто богословские идеи, но подлинные события, и эти события сначала пробудили к жизни веру, а потом потребовали богословского объяснения. В данной главе мы подробнее рассмотрим смерть Иисуса — такое событие, которое, по иронии судьбы, сначала отнюдь не пробуждало ни в ком веру.

Реальность смерти Иисуса

Ни один серьезный историк, исповедует ли он какую–либо религию или не исповедует никакой, не станем сомневаться в том, что Иисус из Назарета действительно жил в I веке и был казнен при Понтии Пилате, правившем Иудеей и Самарией. Это признают все ученые, хотя о том, вероятно, не знает широкая публика. Тем не менее кое–кто еще в этом сомневается. Так, в одной недавно вышедшей книге снова звучит уже не новое причудливое утверждение: Иисус на самом деле не был казнен, но с помощью римского правителя и других людей инсценировал свою казнь, а затем бежал в Египет. Как уверяет автор той книги, это доказывают два письма, написанные на арамейском[3] и найденные под одним домом в Иерусалиме около сорока лет назад. Эти письменные доказательства, говорится далее, бережно хранит один коллекционер, имя которого невозможно предать огласке, в городе, который невозможно указать. Разумеется, ни автор этой фантазии, ни хозяин тех писем не может читать по–арамейски или не обладает достаточным уровнем знаний, чтобы определить подлинность древних писем. К сожалению, многие читатели не способны заметить, насколько неправдоподобен такой сценарий.

О смерти Иисуса говорят (хотя бы молчаливо о том предполагая) не только все авторы Нового Завета и христианской литературы первых веков, но и иудейские и римские античные авторы. Живший в I веке Иосиф Флавий, иудейский историк и апологет, свидетель закончившегося катастрофой бунта против Рима (66–70 н.э.), утверждает, что Иисус по обвинению иудейских влиятельных лиц был осужден на распятие Пилатом (Древн. 18.63–64). Как пишет римский историк Тацит, «Христос… был умерщвлен в царствование Тиберия прокуратором Понтием Пилатом» (Анн. 15.44). Хотя Тацит ошибочно повысил Пилата в чине (тот был префектом, а не прокуратором), это краткое описание согласуется с тем, что говорят и Флавий, и евангелия христиан. Лукиан Самосатский в своем шутливом рассказе о Перегрине и христианах, среди которых он сам какое–то время вращался, называет Иисуса «человеком, который был распят в Палестине» (О кончине Перегрина § 11; ср. § 13 «распятый мудрец»). И наконец, сириец Map бара Серапион в письме к сыну, написанном, вероятно, в конце I века, упоминает об Иисусе, «мудром царе» иудеев.

Смерть Иисуса подтверждает и тот простой факт, что она явилась для его последователей неожиданностью. Когда Иисус начал речь о своих неизбежных страданиях и смерти, Петр, говоривший от имени всех учеников, отводит своего наставника в сторону и начинает с ним спорить (Мк 8:31–33): здесь ясно показано, что Петр не ожидал такого исхода. Чего же ожидали ученики? Они думали, что воссядут по правую и левую руку Иисуса, то есть создадут новое правительство Израиля (Мф 19:28, Мк 10:35–40, Лк 22:28–30). Царство (правление) Бога пришло, и правлению сатаны приходит конец (Мк 1:15; 3:11, 22–27, Лк 10:17–19; 11:20). Каким же образом мученичество Избранника Божьего вписывается в эту картину?

На самом деле, смерть Иисуса смущала первых учеников Иисуса. Именно об этом говорит Павел, когда заявляет, что «не стыдится Евангелия» (Рим 1:16). Народ, населявший Римский мир, верил, что сыны Бога, герои и спасители не умирают на крестах. В то время смерть Иисуса не вызывала сентиментальных чувств, и особенно это относится к кресту — ужасающему символу для тогдашнего мира. Каким образом это можно назвать «доброй новостью», или «радостной вестью» (таково значение слова «евангелие»)? Этот вопрос приводил в замешательство как иудеев, так и язычников. И если бы Иисуса не казнили, если бы он не умер на кресте, кому понадобилось бы изобретать такую историю?

Нет, смерть Иисуса не была выдумкой. Это — суровая историческая правда. О ней знали нехристиане, а сами последователи Иисуса пришли в замешательство, столкнувшись с данным событием, — по крайней мере сначала, — а затем, когда они провозглашали по Римской империи, что Иисус есть Спаситель и Сын Божий, оно оставалось постоянным источником недоумения. У нас нет сомнений в том, что Иисус был казнен. Но почему это произошло?

Причины смерти Иисуса

Многие люди, включая христиан, не знают, почему Иисус был казнен, почему он нажил себе смертных врагов. Я слышал мнения, что Иисуса казнили, потому что он был добрым или потому что его боялись лицемерные фарисеи[4]. Эти мнения не имеют под собой никакой реальной почвы. Евангелия, вошедшие в Новый Завет, указывают на несколько исторических факторов, которые особенно сильно действовали в последние дни жизни Иисуса и привели его на крест; но его доброта или споры с фарисеями к этим факторам не принадлежат.

Во–первых, Иисус нажил себе врагов из–за того, каким образом он вступил в Иерусалим на последней неделе своего служения. Он въехал в святой город на осле, окруженный народом, восклицающим: «Осанна! благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида!» (Мк 11:1–10; в частности, 9–10). Таким образом въехав в город, Иисус намеренно подчеркнул связь с Соломоном, сыном Давида, который тысячу лет тому назад воссел на царского мула, когда его должны были провозгласить царем (3 Цар 1:32–40). Это действие Иисуса также было ответом на древнее пророчество об ожидаемом кротком царе (Зах 9:9). Иисус выразил этим поступком надежду на возвращение сына Давида, более того, окружающие, судя по их реакции, именно так это и поняли. За возгласами «Осанна!», которые указывают на Пс 117, стоит вера в то, что входящий в Храм «во имя Господне» — это не кто иной, как сам Давид, которому суждено стать царем и повелителем Израиля (см. Пс 117:19–27 в арамейском парафразе). Это событие однозначно указывает на то, что царем Израиля был Иисус, а не кесарь. Таким образом, с самого момента входа в Иерусалим Иисус ставит себя в положение противника римской власти.

Во–вторых, Иисус нажил себе врагов после его действий во дворе Храма. Этот хорошо известный эпизод привел к приостановке торговли и ритуалов, необходимых для принесения жертв, кроме того, Иисус бросил вызов стоящим у власти священникам, когда произнес слова, нарушившие их покой (Мк 11:15–18):

«Не написано ли:

«Дом Мой домом молитвы будет назван

для всех народов»?

Вы же сделали его вертепом разбойников

Иисус здесь сначала приводит слова из пророчества Исайи (56:7) о том, что настанет день, когда все люди, иудеи и язычники, живущие в дальних краях, придут в Иерусалим, где им будут рады. Все народы поклонятся Богу Израилеву; их дары будут приняты, а их молитвы — услышаны. Это пророчество не было чем–то неслыханным для тогдашнего иудея; оно соответствовало первичному предназначению Храма, которое отражено в древней молитве Соломона в день освящения Храма (3 Цар 8:41–43). Действия Иисуса и упомянутые им слова Исайи указывали на то, что храмовые властители не живут в согласии со своим призванием. Храм не сделался местом молитвы для всех народов. Вместо этого он стал «вертепом разбойников». Это выражение отсылает к словам Иеремии (Иер 7:11). Пророк едко критиковал тогдашнюю храмовую элиту и предупреждал, что Бог разрушит Храм. А потому влиятельные священники, книжники[5] и старейшины должны были услышать в суровых, критических словах Иисуса оскорбление.

Когда кто–либо произносил подобные гневные проповеди, основанные на главе 7 Книги пророка Иеремии, это влекло за собой неприятности. Иосиф Флавий рассказывает нам о некоем Иисусе, сыне Анана, который с 62 года н. э. начал пророчествовать о гибели Иерусалима и его знаменитого Храма. Подобно Иисусу из Назарета, Иисус, сын Анана, косвенно ссылался на Иер 7, находясь около Храма (Война 6.300–305; ср. Иер 7:34). Этому жившему позже Иисусу повезло. В отличие от Иисуса от Назарета, Иисус, сын Анана, не был казнен (хотя религиозные вожди того желали), и его отпустили. Тем не менее удача покинула Иисуса, сына Анана, семь лет спустя, когда, во время осады города он был убит камнем, переброшенным через стену катапультой.

Третьей причиной появления у Иисуса врагов стала притча о винограднике (Мк 12:1–12). Он рассказывает эту притчу, косвенным образом отвечая на вопрос, который ему задали влиятельные священники и их сторонники: они пожелали узнать, какой властью Иисус совершил свое действие в Храме (Мк 11: 27–33). Иисус взял за основу своей притчи притчу Исайи, в которой звучало грозное предупреждение: Израиль обречен предстать перед судом, потому что не стремится к справедливости (Ис 5:1–7). И еще более притча Иисуса должна была разъярить влиятельных священников потому, что в те времена притчу Исайи начали понимать как слова, направленные в первую очередь против храмовой элиты. Эту точку зрения отражают арамейский парафраз главы 5 Книги пророка Исайи, позднейшие раввинистические толкования, а также один из кумранских[6] свитков (4Q500), относящийся к I веку до н. э. Трудно было проглядеть смысл сказанного Иисусом: влиятельные священники взбунтовались против Бога и даже сговорились убить его Сына — и потому их ожидает суд. Эта угроза, как и угроза, высказанная ранее, когда Иисус обратился к словам Иер 7, породила среди влиятельных священников желание избавиться от Иисуса.