Илья Мельников - Талмуды и синагога в жизни иудеев Страница 2

Поведение даже лучших людей того времени заставляло желать много лучшего. Так, Гедеон, явивший сильную веру, когда вышел на битву с врагами-мадианитянами, амаликитянами и восточными племенами, далеко превосходившими его в силе, позже, в повседневном управлении Израилем, действовал явно не по Божьему плану. Что же касается его личной жизни, то о ней красноречиво свидетельствует тот факт, что он имел много жен и наложниц, которые родили ему 70 сыновей.

После смерти Гедеона один из его сыновей, рожденных сихемской наложницей, убил всех своих братьев, за исключением одного, и сам стал правителем, столь же безбожным, сколь и жестоким. Судя по тому, что Руфь была прабабушкой царя Давида, который начал править в Хевроне в 1010 г. до Р. X., описанное в книге Руфь, имело место во второй половине XII века до Р. X., значит, Руфь могла быть современницей Гедеона.

Судья Самсон сделался прототипом героической личности, наделенной недюжинной физической силою, но слабой в духовном и нравственном отношениях. И вот на фоне этой всеобщей безответственности и слабохарактерности воссияли две личности – Руфи, моавитянки, и Вооза, еврейского земледельца. Они являли в народе пример нравственней чистоты, твердой веры и достойной жизни, и благодаря этому обнадеживающим напоминанием о том, что и в самые темные времена Бог действует в сердцах тех, кто образует верный Ему «остаток».

Степень «дозволенности» в Израиле стала темой, то и дело возникающей в книге Судей, повторением ее эта книга и завершается: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 21:25). В противоположность этому книга Руфь подает события через призму иного видения и ответственного подхода к вещам: в ней действуют люди, глубоко верящие в то, что ничего нельзя скрыть от Всевышнего, контролирующего все происходящее в мире.

Светлую струю вносит Руфь и в мрачное прошлое своих предков-моавитян. Моисей подробно повествует о том глубоко безнравственном деле, которому Моав обязан был своим происхождением (Быт 19:30-38). После того, как были разрушены Содом и Гоморра, две дочери Лота, движимые желанием продолжить род отца своего и, не видя в неверии своем иного к этому пути, напоили Лота допьяна и в пещере, где все они жили, вступили с ним в интимную связь. В результате на свет появились Моав и Бен-Амми, которые соответственно стали родоначальниками племен моавитян и аммонитян, часто враждовавших с Израилем.

Руфь-моавитянка пошла, однако, наперекор традициям своего языческого племени. Всем сердцем уверовавшая в Бога евреев, она являла собой полную противоположность своей прародительнице – старшей дочери Лота. Свое назначение Руфь видела в материнстве, которое во всем соответствовало бы праведным требованиям Моисеева закона. Всей своей жизнью она доказала свое право числиться среди лучших дочерей Израиля.

Исполнение закона левирата (требовавшего, чтобы мужчина брал себе в жены вдову брата) придает повествованию дополнительный фон. Вооз женится, согласно упомянутому закону, на овдовевшей Руфи, тогда раскрываются специфические аспекты этой присущей древнеизраильскому обществу практике.

Нота милосердия явно звучит в этом повествовании, ведь Вооз не был обязан подчиниться в той ситуации закону левирата, поскольку братом Махлон (покойный муж Руфи) ему не приходился. По существу он добровольно взял на себя исполнение этого обязательства, засвидетельствовав тем самым о доброте своей и благородстве, а также о любви к Руфи.

Резкий контраст являют собой две фигуры Библии – Вооз и его предок Иуда, сын патриарха Иакова. У Иуды, напомним, было три сына от его жены-хананеянки. Старший из них женился на Фамари, тоже хананеянке. Этот сын, по имени Ир, «был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь» (Быт. 38:7). И тогда, во исполнение закона левирата, Иуда отдал Фамарь Онану, брату его. «Онан знал, что семя будет не ему» (Быт. 38:9), поскольку дети, которых родила бы Фамарь, наследовали не его имя, а имя умершего Ира. И вот он, «входя к Фамари», стал изливать семя свое на землю. Божьим наказанием Онану, отказавшемуся исполнить закон левирата, тоже была смерть (Быт. 38:10).

Третьего своего сына, Шелу, Иуда Фамари не отдал, и таким образом возникла опасность пресечения рода. Но Фамарь, после того, как сам Иуда овдовел, переодевшись блудницей, соблазнила тестя. Она забеременела и родила близнецов – Фареса и Зару. К чести Иуды надо сказать, что, несмотря на уловку, к которой прибегла Фамарь, он, в конце концов, признал ее более праведной, чем был сам, отказавшись отдать ей во исполнение закона левирата третьего своего сына – Шелу.

Когда старейшины у ворот Вифлеема засвидетельствовали заключение брачного контракта по принципу левирата между Воозом и Руфью, то, благословив их союз, упомянули при этом Фареса, которого Фамарь родила Иуде (Руф. 4:9-12). Хотя Руфь, в отличие от Фамари, исполнила закон левирата честно, в строгом соответствии с Моисеевым законом... Однако не роди Фамарь в свое время Фареса, как не роди Руфь Овида, линия от Иуды к Давиду могла бы пресечься.

Воля и милость Божьи выразились в том обстоятельстве, что в родословие Давида было включено несколько неизраильтян. Ведь через Давида пришел в мир Христос и, значит, упомянутое обстоятельство предвещало, что волей Божьей язычники тоже войдут в сферу деятельности Сына Давидова – Господа Иисуса Христа. Книга Руфь представляет собой прекрасно написанную романтическую историю, которая начинается в драматических обстоятельствах, но имеет радостное завершение. Это – книга исканий. Руфь искала дом, защиту, мужа, материнство. И ей, бездетной вдове, Бог в милости Своей дал и мужа, и сына.

Ноеминь похоронила в Моаве мужа и двоих сыновей. В горе своем она не сознавала, какое бесценное сокровище имеет в лице своей невестки Руфи. Но в конце книги горе Ноемини оборачивается радостью: Руфь, «которая любит тебя... для тебя лучше семи сыновей», говорят ей соседки. Ноеминь не спускала с рук своих Овида, внука своего, которого называли «сыном ее», потому что благочестивый Вооз добровольно исполнил закон левирата.

Сегодня острословы не скупятся на едкие замечания в адрес тещей и свекровей. Возможно, так было и в дни Ноемини. Но любовь и бережное отношение Руфи к ее престарелой свекрови остаются образцом для всех поколений. А то, что и Вооз заботился о Ноемини, как заботился он о жене своей, указывает на то, что сердечностью и душевной чистотой они с Руфью были под стать друг другу.

В этом отношении книга Руфь – лучшая из когда-либо рассказанных историй о невестке и свекрови.

Но оставим лирику и вернемся к богословию. Книга Руфь привлекает внимание читателей к нескольким богословским истинам. Автор книги многократно прибегает по ходу повествования к различным именам Бога. 17 раз он назвал Его Иеговой (Господом), 3 раза Богом, дважды говорит он о Боге как о «Вседержителе». Имя Иегова (по-русски «Господь») отражало сущность Творца как силы, неизменно и активно действующей в жизни каждого из людей, составлявших Его народ, с которым Он связал Себя узами завета.

Два обстоятельства дают автору возможность прямо провести мысль о том, что главным персонажам его книги Бог подавал Свою направляющую и всемилостивую помощь свыше. Первое: Ноеминь покинула Моав, узнав, что «Бог посетил народ Свой и дал им хлеб» (1:6). Второе: Руфи, которая, живя в Моаве и будучи замужем за Махлоном, оставалась на протяжении нескольких лет бесплодной, позже «Господь дал... беременность, и она родила сына» (4:13).

Восемь раз персонажи книги говорят о вмешательстве Бога в их жизнь. Они постоянно взывают к Господу, ожидая от Него ответов на свои молитвы. Пять раз Господни благословения призываются на верных Ему людей. Руфь и Вооз самоотверженно исполняют свой долг, помня о том, что Господь с ними. Вооз воздает Руфи хвалу за то, что искала себе прибежище под защитой Бога Израилева.

Не приходится сомневаться в том, что Бог, имевший определенный план относительно Своего народа, действовал бы по отношению к нему с неизменной ответственностью. Вопрос заключался в том, стали бы или нет люди (в данном случае персонажи книги Руфь) отвечать Ему с той же ответственностью. Создается впечатление, что Елимелех поступил безответственно, оставив Вифлеем и отправившись «жить на поля Моавитские» (1:2). Ноеминь же поступила разумно, возвратившись под защиту своего Бога (1:7). Две невестки Ноемини – два разных характера и две различные линии поведения. Орфа возвратилась в свой дом и к своим моавитским богам, Руфь же предпочла заботиться о Ноемини и последовала за ее Богом (1:14-17).

Ближайший родственник Ноемини отказался взять Руфь в жены, и это сделал, вместо него, благородный Вооз (3:12; 4:1-10). Понятие в этой связи о «выкупе» – в форме нескольких еврейских слов, образованных от соответствующего корня, встречается в книге Руфь 20 раз. Особую роль играет в ней слово «милость», тоже неоднократно повторенное. Им выражается понятие верности, проистекающей из любви и доброты к тем, с кем «оказывающий милость» связан сознанием своей ответственности. Так, Ноеминь просит Господа явить милость ее невесткам (1:8). Она же говорит о милости Господней в связи с тем, что сделал для нее Вооз (2:20). Милость видит Вооз в согласии Руфи выйти замуж за него, вместо того, чтобы поискать себе мужа среди молодых людей. Он считает это еще более добрым делом с ее стороны, чем ее попечение о Ноемини (3:10). Сам Вооз тоже, конечно же, являет милость, идя далее того, что требовалось законом.