Валентин Свенцицкий - Диалоги Страница 20

Неизвестный. Человек мог бы в молитве просить этой помощи, и Бог мог бы ее дать. При чем тут купание в воде, просфора с вином, медные короны? Неужели без этого нельзя? Неужели Богу, действительно, все эти ваши побрякушки и церемонии нужны?

Духовник. Ответь мне на вопрос: зачем нужно было человеческую душу облекать в тело и вообще создавать материальный мир? Разве Бог не мог бы создать только душу и сделать ее непосредственно участвующей в Божественной жизни?

Неизвестный. Ты задал вопрос, на который невозможен ответ. Ведь сам же ты говорил раньше, что возможно постигнуть цель уже созданной Богом жизни, но зачем она создана и зачем эта цель перед ней поставлена, совершенно невозможно знать человеку, потому что это тайна внутренней жизни самого Господа Бога, нам не открытая.

Духовник. Прекрасно. Ты понял меня совершенно верно. Но почему ты забываешь об этом, когда говоришь о таинствах?

Неизвестный. Не понимаю, что общего между тем и другим?

Духовник. Общего очень много. Ты спрашиваешь, зачем нужны вещественные, видимые, осязаемые формы для передачи человеку благодатной Божественной силы. Я отвечу тебе прямо: не знаю. Но так же не знаю, как не знаю, зачем Бог восхотел бытия вещественного мира и создал не один только мир духовный, но и мир телесный, вещественный, видимый и осязаемый.

Неизвестный. Я все-таки не понимаю, что ты хочешь сказать?

Духовник. Непостижимая и неоткрытая людям тайна, почему восхотел Господь создать видимый мир и облек человеческую душу в телесную форму, нисколько не лишает нас твердой уверенности, что цель жизни этого уже созданного мира и человека нам известна — она лежит в достижении единства с Богом. Если ты рассмотришь сущность того единства в Боге, которое составляет цель жизни человека и его спасение, ты увидишь, что оно не есть единство только души, а всего человека. Всеобщее воскресение не есть воскресение только души. Тело и дух в человеке — не какие-то два противоположные начала. Они составляют нечто целое, единую человеческую личность. Так вот, если ты назовешь бессмыслицей и ненужностью соединение души человека с его телесностью — только тогда ты вправе назвать ненужностью и телесность таинств, то есть некую внешнюю форму для передачи Божественной благодати.

Неизвестный. Я немного начинаю понимать тебя. Ты хочешь сказать, что внешняя сторона таинства необходима потому, что человек состоит из души и тела?

Духовник. Да. Но надо понять это не как формальное внешнее требование, а со стороны внутренней, и тогда таинства перестанут тебе казаться пустыми церемониями.

Неизвестный. Как же именно надо понять это?

Духовник. Человек не только дух, но и вещество. Какова внутренняя связь и внутреннее соотношение души и тела человека с тем, что составляет его телесность, — нам не известно. Но мы знаем, что благодать Божия должна проникнуть всего человека: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» (1 Кор. 6, 15). И еще: «…тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6, 19–20). Таинства и дают всему человеку Божественную Благодать. Духом Святым через таинства наполняется не только душа человека, как нечто отдельное, или тело его, как нечто отдельное, а весь человек в целом. Здесь так же необходимо и так же таинственно значение вещества, как и в личности человека. И здесь мы не знаем, какова связь и каково взаимоотношение внешнего вещественного начала в таинстве с его душой — духовной сущностью, но знаем, что эта связь есть и что она нерасторжима. Мы не знаем, почему для одного таинства нужно вещество воды, для другого масло, для третьего вино и хлеб, мы не знаем, почему нужно произнесение определенных слов и совершение определенных действий, но мы верою непреложно постигаем, что это не есть нечто ненужное и внешнее, а как бы телесность таинства, которая необходима, чтобы преподаваемая благодать наполняла Духом Святым всего человека: и его душу, и его тело, и ту непостижимую связь между ними, которая заключена в единой человеческой личности. В таинствах мы видим величайшее проявление Божественной любви, которая снисходит к нам, несмотря на все наше растление — и духовное, и телесное, — и принимает нас в свое лоно в полноте нашего человеческого бытия. Эта любовь, снисхождение и милосердие дают нам благодатную силу в вещественных, осязаемых, внешних формах, которые объемлют всего человека, а не только его дух. Таинства — это благодать Божия, которая, подобно душе человека, облечена в таинственную телесность. В эту телесность облек Господь свою силу, снисходя к падшему и искупленному человеку, дабы весь он стал, по слову Иустина-мученика, «Сыном Всевышнего».

Неизвестный. Значит, без этой внешней формы непосредственное действие благодати и перерождения души человека невозможны?

Духовник. Да. Но здесь необходимо сделать одну оговорку. Она имеет отношение ко всем таинствам вообще. Таинство — это необходимое внешнее священнодействие для передачи Божественной благодати — такой общий и непреложный закон. Но всегда надо помнить, что там, где благодать — там по воле Божией возможны исключения. В отдельных случаях, когда это угодно Богу, благодать может быть преподана без установленных внешних священнодействий. Принципиально эта возможность относится ко всем таинствам. Я приведу тебе несколько примеров.

Как общее правило можно утверждать, что крещение водою и Духом обязательно для присоединения верующих к Церкви, но в отдельных случаях мученики делались членами Церкви и без этого внешнего священнодействия. В древности Дары Духа Святого преподавались верующим через возложение рук. Но не было возложения рук на 120 мужей, на которых сошел Дух Святый в Иерусалиме. Сотник Корнилий прежде крещения и прежде возложения рук был исполнен Духом Святым.

Подобные исключения, возможность которых надо принципиально допустить в каждом таинстве, должны рассматриваться как особые, по воле Божией совершающиеся действия Его благодатной силы и нисколько не колеблют общего учения о таинствах и непреложность закона о необходимости, для передачи благодати Божией, определенных внешних священнодействий.

Неизвестный. Положим, так. Но почему же тогда эта «телесность» таинств не дана Богом как нечто определенное и неизменное? Откуда люди сами узнали, что именно такие-то действия надо совершать так-то и слова надо произносить именно эти, а не другие? Ведь, в конце концов, все это человеческие измерения?

Духовник. Ты был бы совершенно прав, если бы форма таинств создалась вне Церкви отдельными людьми. Но ты опять, по-видимому, забыл, что говорили мы с тобою о Церкви. В Церкви глава Христос, и она вместилище Духа Святого. Поэтому действие в ней силы Божией продолжается. Ты спрашиваешь, откуда люди взяли, как надо совершать таинства, какие надо совершать действия и произносить слова? Это сказала Церковь. В слове Божием даны основные начала всех Богооткровенных истин. Но дальнейшее их развитие, являясь по источнику своему столь же Божественным, раскрывает эти истины в их полноте. Как выросшее, цветущее и дающее плод растение все содержится в зерне, но зерно и выросшее растение — не одно и то же, так и догматы Церкви, все учение о Благодати, весь внутренний порядок церковной жизни содержатся в слове Божием, но Символ веры, учение о таинствах и святые каноны — не то же самое, что зерно их в слове Божием, хотя все они содержатся в этом зерне. Все, что имеет Церковь, создано силою Духа Святого уже в процессе земной ее жизни.

Неизвестный. Не понимаю, зачем для откровения нужен процесс? Почему нельзя было сразу все это раскрыть людям, как сразу открыть им нравственный Евангельский закон? Разве не более убедительно было бы, если вся истина была бы сразу открыта людям?

Духовник. Ты опять забываешь, что Церковь — не пустая форма, совершенно безразличная сама по себе, в которой как в сосуде содержится сила Духа Святого. Церковь — живое Тело Христово, возглавляемое Им и напоенное Духом Святым, значит, и люди, как члены этого Тела, являются действующими в ней. Отсюда некоторое определенное соотношение между сверхъестественным началом и естественным земным процессом. Участие человека в деле развития Церкви и земное естественное ее Бытие сделало неизбежным постепенность ее развития в зависимости от нравственного и духовного состояния людей, степени их веры, подготовленности сознания и целого ряда внешних условий. Отсюда понятна и разная форма таинств в разные века. Церковь живет — и потому изменяется. Но это не есть изменение тех или иных человеческих измышлений — это живое изменение зерна, положенного в землю и постепенно выросшего в совершенное растение. «Вы Божия нива, Божие строение», — говорит Ап. Павел. И пока ты не проникнешься до конца настоящим пониманием учения о Церкви как сверхъестественном Теле Христове, живущем в естественной земной среде, тебе все будет казаться «странным», «неразумным», «человеческим», потому что ты будешь видеть во всем только человеческое.