Аверкий Таушев - Книга Деяний Святых Апостолов Страница 20

Дееписатель подчеркивает, что они высказали это, воскликнув по-ликаонски; особенно сильные переживания всегда обычно выражают на своем родном языке. Что это за ликаонский язык, сказать трудно: одни считают его за наречие, родственное ассирийскому, другие считают его тождественным с каппадокийским наречием, иные за испорченное греческое наречие.

Жрец Зевса собирался совершить жертвоприношение перед воротами города, как осчастливленного, по мнению суеверных язычников, посещением богов. Узнав об этом, Апостолы Павел и Варнава разодрали свои одежды, в знак скорби о таком ослеплении народа и стремительно войдя в толпу, собравшуюся у ворот города около жреца и приготовленных им жертвенных животных, убеждали их оставить это предприятие.

Речь Апостолов, чтобы не раздражать возбужденных чувств народа, наполнена огорчением и вместе с тем тонким тактом в суждении о языческой религии вообще («Бог… попустил всем народам ходить своими путями…».). Тем не менее, Апостолы решительно назвали их богов «суетными», то есть ложными, и заявили, что они пришли обратить их «к Богу Живому», Который сотворил небо и землю и море, и все, что в них. Они дали понять, что язычники могли бы познать этого истинного Бога из благодетельных явлений природы. Эта речь святого Апостола Павла напоминает слова его в послании к Римлянам, начиная с 1:20 и далее.

Гонение на Апостолов

(14:19-28)

Едва удалось убедить народ не приносить им жертвы, как тут произошло то, что трудно было ожидать и то, что показывает, насколько непостоянно настроение народной массы. Если эти необыкновенные иностранцы не боги, то, очевидно, они — противники богов. Видимо, это внушили ликаонцам пришедшие из Антиохии и Иконии иудеи, которые так сумели настроить этих язычников против Апостолов, что те побили Павла камнями и вытащили его за город, считая уже мертвым. Побитие камнями опять указывает на инициативу в этом деле иудеев. Побили Павла, а не Варнаву, потому что он был сильным проповедником и его особенно ненавидели иудеи, как главного врага.

Когда ученики собрались около него, видимо, от скорби, а может быть, для погребения, он встал и вернулся в город. Это, конечно, было чудесным, и указывает на необыкновенную твердость духа у Апостола.

Затем он удалился с Варнавой в Дервию на юго-восток от Листры. Там они тоже приобрели проповедью много учеников, а затем предприняли обратный путь через все пройденные ими города — Листру, Иконию и Антиохию, с целью утвердить души учеников, то есть ободрить их в предстоящих им скорбях и гонениях за исповедание Имени Христова, и поучая их «что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие».

Это поучение вполне согласно с учением Самого Господа Иисуса Христа, Который путь спасения называл путем узким и вратами тесными (Мф 7:13-14) [69] и в Своей прощальной беседе с учениками предрек им: «В мире будете иметь скорбь» (Ин 16:33) [70].

Путь скорбей и страданий — необходимый путь для каждого желающего спастись, ибо этим путем шел и Сам Божественный Основатель христианства. Неправы поэтому протестанты и сектанты, считающие себя уже спасенными только потому, что они уверовали, и отрицающие необходимость личного подвига для спасения.

При этом Апостолы рукоположили пресвитеров к каждой церкви, то есть предстоятелей и руководителей каждой общины, чем давалась им прочная организация и возможность совершения таинств. При прощании с каждой отдельной общиной Апостолы молились и постились, чем опять подчеркивается важность и необходимость поста. Уходя, они предавали эти общины Господу, то есть Его милости и покровительству.

Через Писидию и Памфилию Апостолы возвратились в Пергию, первый город, в который они прибыли, высадившись на берег Малой Азии. Проповедав там снова, сошли в Атталию, приморский город в той же Памфилии, на юго-востоке, при впадении в море Катаракта, а оттуда отплыли в свою митрополию — Антиохию Сирийскую, откуда начали свое первое миссионерское путешествие. Там они собрали все общество христиан, чтобы поведать ему, что сделали не они сами, а Бог через них — смиренное сознание своего ничтожества.

Глава пятнадцатая

Смущение в Церкви Антиохийской и апостольский собор в Иерусалиме (1-35). Отправление Апостола Павла во второе миссионерское путешествие (36-41).

Апостольский Собор в Иерусалиме

(15:1-35)

Воззрение иудеев на обязательность соблюдения обрядового уложения Божественного закона Моисеева было слишком глубоко внедрено в них, а потому им трудно было согласиться с мыслью о ненужности соблюдения некоторых обрядов этого закона в христианстве, в особенности тем, которые не были евреями. Когда в Церковь Христову вступили язычники, этот вопрос необходимо должен был быть поставлен во всей своей остроте, что и случилось, наконец, в Антиохии, этой первой большой христианской общине из язычников.

Туда пришли миссионеры из Иудеи, которые стали учить об обязательности для христиан обрезания, по закону Моисееву. Из того, что Апостолы адресовали по этому случаю письмо не в Антиохию только, но и в Сирию и Киликию, видно, что подобные же миссионеры появились и там. Они положили начало первой христианской ереси — «иудействующих» (см. ст. 23).

Произошло «разногласие» и «состязание» у Павла и Варнавы с ними. Очевидно, в обществе антиохийском эти миссионеры нашли себе какую-то часть сочувствующих, вероятно, среди христиан из иудеев. Необходимо предположить, что Павел и Варнава отрицали обязательность обрезания для христиан из язычников, но так как произошла смута, нарушившая мир, то было решено отправить в Иерусалим для разрешения этого вопроса особое посольство, с Павлом и Варнавой во главе. Необходим был авторитет Апостолов, пребывавших во Иерусалиме для разрешения этого спорного вопроса. Вместе с пресвитерами они составляли теперь, как видно, высший административный и судебный орган, каким был для иудеев синедрион. Возможно, что эти миссионеры прикрывались авторитетом самих Апостолов.

«Будучи провожены церковью» — посланные были направлены Церковью, чем подчеркивается важность этого посольства, возбуждавшего общее к себе участие и интерес. Посланные проходили Финикию и Самарию, через которые естественно лежал их путь в Иерусалим из Антиохии, причем по пути рассказывали в бывших там христианских общинах об обращении язычников, чем возбуждали общую радость. Как уполномоченные великой Антиохийской Церковью, они были приняты всей Иерусалимской Церковью с Апостолами и пресвитерами во главе, видимо, в особом торжественном собрании, на котором и поведали об обращении язычников.

Против их способа принятия в Церковь язычников тотчас же, здесь же в собрании, восстали «некоторые из фарисейской ереси уверовавшие», как бывшие наиболее строгими ревнителями обрядового уложения закона Моисеева, которые заявили, что «должно обрезывать» язычников и заповедовать им блюсти этот обряд закона Моисеева. Апостолы и пресвитеры для рассмотрения этого столь важного вопроса созвали целый собор из всей Иерусалимской Церкви. В послании к Галатам 2 гл. 1-21 святой Апостол Павел вспоминает, как он через 14 лет по своем обращении или после первого посещения Иерусалима, ходил на этот собор и отстаивал там ненужность обрядового уложения закона Моисеева для христиан.

Отсюда делается расчет, что этот первый Апостольский Собор происходил в 51 году по Рождестве Христовом.

Вопрос, подлежавший решению, в сущности был таков: Закон или Евангелие? Моисей или Христос? Благодать или дела закона? Евангельская свобода или иго законное? Закон Моисеев, как учит об этом Апостол Павел в посл. Галатам 3:24-25 [71], был дан лишь, как детоводитель ко Христу, а потому по пришествии Христовом он становился уже ненужным, ибо заменялся новым законом Христовым [72]. Считать обрядовой закон обязательным в христианстве — значило считать недостаточной искупительную силу закона Христова. Если бы воззрение иудействующих одержало верх, христианству грозила бы опасность превратиться в иудейство. Вот почему Апостол Павел до конца дней своих решительно боролся с этим заблуждением, и все его послания проникнуты мыслью, что человек оправдывается лишь верой во Христа, а не делами закона. Эту мысль его извратили протестанты и сектанты, уча о ненужности добрых дел для спасения, хотя Апостол Павел и не думал этого утверждать, а доказывал только ненужность обрядового закона в христианстве: под «делами закона» ясно разумеются обрядовые предписания Моисеева закона, а вовсе не добрые дела.