Иоанн Златоуст - Творения, том 4, книга 1 Страница 20

3. Но здесь восстают на нас эллины и говорят, что это слово оказывается неистинным, потому что не мы обладаем зверями, как обещает (слово), но они обладают вами. Это, однако, совершенно несправедливо. Где только человек покажется, звери тотчас обращаются в бегство. А если иногда, когда нудит их голод, или мы раздражаем, нам случается терпеть вред от них, это уже происходит не от того, чтобы они имели власть над нами, но от нашей вины. Так, если и при нападении на нас разбойников, мы не остаемся праздными, да вооружаемся, то это означает не власть нашу над ними, но попечение о нашем спасении. Но выслушаем, между тем, что сказано. “Сотворим, - говорит Бог, - человека по образу Нашему по подобию Нашему”. Как “образом” назвал Он образ владычества, так “подобием” то, чтобы мы, сколько возможно человеку, делались подобными Богу кротостью, смирением и вообще добродетелью, по слову Христову: “Будете сынами Отца вашего Небесного” (Мф.5:45). Как на этой обширной и пространной земле одни животные более кротки, другие более свирепы, так и в душе вашей одни помыслы - неразумные и скотские, другие - зверские и дикие; их нужно побеждать, одолевать и покорять власти разума. Но как, скажешь, можно преодолеть зверский помысел? Что ты говоришь, человек? Львов мы побеждаем и души их усмиряем, а ты сомневаешься, можно ли тебе переменить зверский помысел на кроткий? Между тем в звере лютость - по природе, а кротость - против природы; а в тебе, напротив, кротость - по природе, а зверскость и лютость - против природы. Так ты ли, который истребляешь в звере то, что есть в нем по природе, и сообщаешь ему то, что против природы, сам не в состоянии соблюсти то, что есть в тебе по природе? Какого же заслуживает это осуждения! Но что еще удивительнее и страннее: в природе львов есть еще, кроме этого, и другие неудобные свойства. Эти звери не имеют разума, и, однако же, мы часто видим, что по площадям водят кротких львов. А многие из сидящих в лавках дают хозяину (льва) и деньги в награду за искусство и уменье, с каким он укротил зверя. А в твоей душе есть и разум, и страх Божий, и многоразличные пособия: так не представляй же извинений и отговорок. Можно тебе, если захочешь, быть кротким, тихим и покорным. “Сотворим, - сказано, - человека по образу Нашему по подобию Нашему”.

4. Но возвратимся к подлежащему вопросу. Из сказанного ясно, что человек вначале имел полную власть над животными, так как сказано: “Да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле”. А что теперь мы боимся и пугаемся зверей, и не имеем власти над ними, этого я не отвергаю; только это не делает ложным обещания Божия. Вначале не так было, но боялись звери и трепетали, и повиновались своему владыке. Когда же он преслушанием потерял дерзновение, то и власть его умалилась. Что все животные подчинены были человеку, послушай, как говорит Писание: “Привел к человеку (Адаму) (зверей и всех бессловесных), чтобы видеть, как он назовет их” (Быт.2:19). И он, видя близ себя зверей, не побежал прочь, но как иной господин дает имена подчиненным ему рабам, так дал имена всем животным. “И чтобы, как наречет человек (Адам) всякую душу живую, так и было имя ей” - это уже знак власти. Потому и Бог, желая и чрез это показать ему достоинство его власти, поручил ему дать имена животным. Итак, этого уже довольно бы для доказательства, что звери вначале не страшны были человеку. Но есть еще и другое доказательство, не менее сильное и даже более ясное. Какое же? Разговор змия с женою. Если бы звери страшны были человеку, то, увидев змия, жена не остановилась бы, не приняла бы совета, не разговаривала бы с ним с такою безбоязненностью, но тотчас бы при виде его ужаснулась и удалилась. А вот она разговаривает, и не страшится; страха тогда еще не было. Когда же вошел грех, отнята была и честь и власть. И как между рабами исправнейшие бывают страшны товарищам, а неисправные боятся товарищей, так стало и с человеком. Пока имел он дерзновение пред Богом, дотоле страшен был и зверям; а когда пал, то сам стал бояться и последних из сорабов своих. Если же ты не принимаешь слов наших, то докажи мне, что звери были страшны человеку до падения. Но доказать это не можешь. А если впоследствии явился этот страх, то и это служит важнейшим доказательством человеколюбия Божия. Если бы, и по преступлении человеком заповеди, дарованная ему честь осталась неприкосновенною, ему не легко было бы восстать от падения. Когда непослушные люди пользуются одинаковою честью с послушными, тогда они скорее приучаются к злу и нелегко отстают от него. Если уже и теперь, когда есть и страх, и наказания, и мучения, люди не сохраняют любомудрия, то какими бы они были, если бы не терпели никаких тяжелых последствий за свои преступления? Значит Бог отнял у нас власть по Своей о нас заботливости и промышлению.

5. А ты, возлюбленный, и в том усматривай неизреченное человеколюбие Божие, что Адам всецело нарушил заповедь и преступил закон, а Бог, человеколюбивый и побеждающий благостью наши прегрешения, не всю честь отнял (у него) и не совсем лишил его владычества, но тех только животных изъял из-под власти его, которые не особенно полезны ему для жизни, а тех, которые необходимы и полезны и много способствуют нашему благоденствию, оставил в подчинении и покорности. Так Он оставил стада волов, дабы могли мы тащить плуг, орать землю, и сеять семена; оставил и виды подъяремных, дабы они помогали нам в трудах при перенесении тяжестей; оставил стада овец, дабы иметь нам достаточные средства к одеянию; оставил и другие роды животных, приносящих нам великую пользу. Так как Он, определяя человеку наказание за преслушание, сказал: “В поте лица твоего будешь есть хлеб” (Быт.3:19), то, чтобы этот труд и пот не был невыносим, (Бог) облегчил тягость и обременительность его множеством бессловесных, помогающих нам в труде и работе. Он поступил точно так, как милостивый и попечительный господин, который, наказав своего раба, прикладывает врачевство к ранам. Так и Бог, наказав согрешившего, всячески хочет облегчить это наказание: осудил нас на постоянный труд и пот, но для облегчения труда дал нам множество бессловесных. Значит, и то, что Он дал честь, и то, что опять отнял ее у нас, и то, что навел на нас страх зверей, и все прочее, если только рассматривать тщательно и добросовестно, свидетельствует о великой мудрости, о великой заботливости, о великом человеколюбии Божием. Возблагодарим же Его за все это и будем признательны Тому, Кто столько облагодетельствовал нас. Он не требует от нас чего-нибудь тяжелого и трудного, но только того, чтобы мы исповедовали такие Его благодеяния и возносили Ему благодарность за них, не потому, впрочем, чтобы Он нуждался в этом - Он ни в чем не имеет нужды - а для того, чтобы мы научались чрез это привлекать к себе Подателя благ и не были непризнательны, но являли добродетель, достойную благодеяний и такого попечения Его о нас. Этим мы и расположим Его еще к большему о нас попечению. Убеждаю вас, не будем же беспечны, но каждый из вас ежечасно, по возможности, пусть размышляет не только об общих благодеяниях, но и об особенных, ему самому оказанных (Богом), не только об известных и явных всем, но и об известных ему одному и не известных другим: чрез это он в состоянии будет возносить Господу непрестанное благодарение. Это самая великая жертва, это совершенное приношение; это будет для нас основанием дерзновения пред Богом, - каким образом, объясню. Кто постоянно держит это в своем уме, вполне сознавая свое ничтожество, а с другой стороны помышляя о неизреченном и безмерном человеколюбии Божием, - о том, как Он устрояет дела наши, взирая не на то, чего заслуживают наши грехи, но на Свою благость, тот умеряет свой ум, сокрушает помысел, укрощает всякую гордость и надменность, научается вести себя скромно, презирать славу настоящей жизни, не дорожить всем видимым, мыслить о будущих благах, о жизни бессмертной и бесконечной. Кто так настраивает душу, тот приносит Богу истинную и приятную жертву, как говорит пророк: “Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже” (Пс.50:19). Благомыслящих рабов исправляют не столько наказания и муки, сколько благодеяния и сознание того, что они потерпели меньшее наказание, нежели какого заслуживали за свои грехи.

6. Итак, молю, сокрушим дух наш, смирим ум, и особенно теперь, когда время поста подает нам великое в этом пособие. Если мы приведем себя в такое расположение, то в состоянии будем и молитвы совершать с великою бодростью, и снискать себе свыше великую благодать исповеданием грехов. А дабы увериться, что такие души угодны Владыке, послушай, как Сам Он говорит: “На кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим” (Ис.66:2). Поэтому и Христос, беседуя (с учениками), сказал: “Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим” (Мф.11:29). Кто действительно смиряет себя, тот никогда не допустит себя до раздражения, не разгневается на ближнего, потому что душа его смирилась и занята тем, что касается ее самой. Что может быть блаженнее души, настроенной таким образом! Такой (человек) всегда сидит в пристани, безопасный от всякой бури и наслаждаясь тишиною мыслей. Поэтому и Христос сказал: “И найдете покой душам вашим”. Но, как укротивший эти страсти наслаждается великим спокойствием, так, напротив, ленивый и беспечный, не умеющий надлежащим образом обуздывать рождающиеся в нем страсти, находится в постоянном волнении, ведет домашнюю брань, и, хотя нет никого, возмущается и терпит великую бурю; когда же поднимутся волны и наступит буря злых духов, часто погружается в бездну, потому что корабль его тонет от неопытности кормчего. Поэтому нужно бодрствовать, трезвиться, и иметь непрестанное и неусыпное попечение о спасении души. Христианину всегда следует воевать с страстями плоти, живо помнить заповеди, данные нам общим всех Владыкою, ими ограждаться и надлежащим образом пользоваться Его великим долготерпением к нам, не ожидать того, что совершится самым делом, и тогда уже смиряться, дабы и о нас не было сказано: “Когда Он убивал их, они искали Его” (Пс.77:34). Итак, возлюбленные, имея себе помощника в настоящем времени поста, поспешим все к исповеданию грехов, уклонимся от всякого зла и сотворим всякую добродетель. Так научает и блаженный пророк Давида, говоря: “Уклоняйся от зла, и делай добро” (Пс.36:27). Если так устроим мы себя и с воздержанием от пищи соединим и воздержание от зла, то получим большее дерзновение и сподобимся обильнейших милостей от Бога, как в настоящей жизни, так и в тот страшный день, молитвами и предстательством благоугодивших Ему, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.