Алексей Осипов - Посмертная жизнь Страница 20

Святой Ефрем Сирин не сомневается, что «во гласе Господа [при сошествии в Великую Субботу — А.О.]ад получил предуведомление приготовиться к последующему Его гласу [во втором пришествии — А.О.], который совершенно упразднит его»[100].

Даже святитель Игнатий (Брянчанинов), который высказывал решительное убеждение о возможности спасения только в Православии, писал: «Лишённые славы христианства, не лишены другой славы, полученной при создании: они — образ Божий»[101]. Понятно, что Святитель не мог говорить о славе вечных мук ада.

Преп. Максим Исповедник, объясняя слова апостола Петра (1 Петр. 3, 18–21; 4, 6) о сошествии Христа в ад, писал: «…Писание называет “мертвыми” людей, скончавшихся до пришествия Христа, например, бывших при потопе, во время столпотворения, в Содоме, Египте, а также и других, принявших в разные времена и различными способами многообразное возмездие и страшные беды божественных приговоров. Эти люди подверглись наказанию не столько за неведение Бога, сколько за обиды, причиненные друг другу. Им и была благовествуема, по словам св. Петра, великая проповедь спасения — когда они уже были осуждены по человеку плотию, то есть восприняли, через жизнь во плоти, наказание за преступления друг против друга, — для того, чтобы жили по Богу духом, то есть, будучи во аде, восприняли проповедь Боговедения, веруя во Спасителя, сошедшего во ад спасти мертвых»[102]. Совершенно очевидно, что слова «сошедшего во ад спасти мертвых» говорят о спасении не праведников, а духовно мертвых, то есть грешников, как тех, так и всех последующих времен, которые также, будучи во аде и восприняв проповедь Боговедения, получат возможность жить по Богу духом.

Святитель Иннокентий (Борисов) в своем «Слове в Великую субботу», обращаясь к тому же месту послания апостола Петра, делает вывод, что целью сошествия Христа во ад было выведение из него не только ветхозаветных праведников (как из иудеев, так и из всех других народов), но даже и «самых упорных душ». Вот как он говорит:

«Что было предметом проповеди во аде? Апостол не говорит об этом прямо. Но что другое могло быть предметом проповеди Спасителя, кроме спасения? Конец дела показывает и существо его. А концом проповеди во аде для самых упорных душ, каковы современники Ноя, долженствовало быть, по ясному свидетельству апостола, то, чтобы они, “суд прияв — во время потопа — по человеку плотию”, “пожили теперь — после проповеди Христовой — духом” (1 Пет. 4, 6). Те, кои ожили духом, не могли уже быть оставленными среди жилища смерти, и Победитель смерти, сошедши во ад Один, долженствовал извести с Собою многих. Если бы кто касательно сего усомнился дать полную веру аду, жалующемуся на то, что Он при сем случае “погубил еси мертвецы, имиже царствова от века”, не может усомниться в свидетельстве Церкви, которая несомненно воспевает, что сошествием Божественного Жениха ея во ад “истощены вся адова царствия”»[103].

Как понимать все эти слова святых — лишь как поэзию, красивую лирику, распространяющуюся в действительности только на небольшой круг избранных, или это реальность новой жизни, принесенной Спасителем человечеству? Совершенно очевидно, все эти их слова говорят с полной определенностью о том, что победою Христовою все, не только праведно жившие, но даже и мертвые, некогда непокорные, были и будут освобождены из ада. Все они, пройдя в нем огненный искус страстей, приняли и примут Спасителя, получат дар благодати Крещения, и, таким образом, став членами Церкви Христовой, спасутся. Эта полная победа над адом и смертью догматически точно показана на древнерусской иконе Воскресения, где ад разрушен сошедшим в него Христом.

Но сошествие Христа в ад — акт вневременной. И с этого исторического момента Христос стал доступен всем туда сходящим. Потому и перед теми, которые по объективным причинам не смогли в своей земной жизни уверовать в пришедшего Христа и принять здесь таинства Крещения, открывается, как видим, возможность по молитвам Церкви войти в нее там путем ветхозаветного человечества — путем, как осторожно высказался святитель Григорий Богослов, огненного крещения. Он писал: «Может быть, они будут там крещены огнем — этим последним крещением, самым трудным и продолжительным, которое поядает вещество как сено и потребляет легковесность всякого греха»[104]. И объясняет: "Иные даже не имеют возможности и принять дара [Крещения], или может быть по малолетству, или по какому-то совершенно не зависящему от них стечению обстоятельств, по которому не сподобляются принять благодати… последние не принявшие крещения не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы… Ибо не всякий… недостойный чести достоин уже наказания"[105].

Это понимание сошествия Христова в ад принципиально отличается от учения Католической церкви, которая усматривает в проповеди Спасителя в аду обличение грешников за неверие и злобу (Фома Аквинский).

В то же время должно отметить, что некоторые Отцы, например, преп. Макарий Египетский, однозначно писали: «… так и зачавшие в своем сердце грех и породившие чад беззакония не могут в оный [судный]день избежать страшного и всепожирающего огня, но и души и тела их будут вместе осуждены»[106].

Другие святые одновременно говорят и о полном уничтожении ада, и о вечных муках грешников. Очевидно, это было вызвано соображениями духовной пользы конкретных слушателей. Так, св. Ефрем Сирин, утверждавший, что Господь совершенно упразднит ад, писал и обратное: Он «праведников вознесет на небо, а нечестивых ввергнет в геенну»[107]. Свт. Иоанн Златоуст, говоривший, что сошествие Христа сделало ад небом, в другом месте проповедовал: «Ибо и грешникам надлежит облечься бессмертием, не к славе, но чтобы иметь всегдашнего спутника тамошнего — мучения»[108].

То есть у святых Отцов, как видим, нет однозначного учения о вечной участи человечества.

Чем объяснить это очевидное разноречие у Отцов, а иногда и в творениях одного и того же Отца? Общую причину очень точно выразил Н. Бердяев (+1948), когда сказал, что проблема ада «есть предельная тайна, не поддающаяся рационализации»[109].

Но христианство и не имеет своей целью открыть эту тайну, поскольку для человека это и невозможно, и, большей частью, не полезно.

Невозможно — поскольку мир вечности совершенно иной, и его нельзя выразить нашим языком. Это показал апостол Павел. Будучи восхищен до третьего неба, он лишь сказал, что он слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12, 4).

Не полезно — так как знание будущего может полностью парализовать свободу человека в важнейшей стороне его жизни — духовно-нравственной. Легко представить себе, как изменилось бы наше поведение, если бы мы точно узнали, что умрем в такой-то день в таком-то часу. Знание будущего налагает на поведение человека, не освободившегося от страстей и пристрастий, железные узы. Господь и не открывает людям этой тайны, чтобы они остались вполне свободными в своей духовной и нравственной жизни — свободными, прежде всего, в решении главного вопроса: веры в Бога и вечную жизнь личности или веры в ее вечную смерть. Ибо именно вера в то или другое является самым верным показателем характера духовных запросов человека, их направленности и чистоты. Христос потому и сказал апостолу Фоме: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20,29).

Можно предполагать и другие причины, вызвавшие различие мнений Отцов о тайне будущего века.

С одной стороны, они говорили о вечности мучений:

1. просто веря в это, не ставя никаких вопросов;

2. поскольку отказывались отвечать на этот сложнейший вопрос и потому без объяснений приводили известные слова Евангелия;

3. по любви, чтобы удержать людей от греховной жизни и последующих гееннских (хотя бы и не вечных) мучений;

4. поскольку отождествляли канонические границы земной Церкви с Церковью Телом Христовым и, отсюда, в частности, рассматривали принятие Крещения здесь как безусловное требование спасения.

С другой стороны, Отцы писали о возможности спасения нехристиан и даже всех людей, поскольку:

1. не видели другого ответа на вопрос: почему Бог-Любовь дает жизнь тем, которые изберут путь зла и будут вечно пребывать в нескончаемых страданиях?