Чарльз Сперджен - Добрые советы проповедникам Евангелия Страница 21

Великое счастье будет для вас, если будете вы так руководимы Святым Духом, что в силах будете всегда ясно излагать все Евангельские истины. Ни одна истина не должна быть скрыта. Учение о "мысленном умолчании", столь гнусное для нас в устах иезуитов, нисколько не делается лучше, если оно принимается нами. Совершенная неправда, что некоторые истины только для "посвященных", в Библии нет ничего, что бы боялось освещения. Умалчивание ради осторожности есть трусливая измена в девяти случаях из десяти. Лучшая политика заключается в том, чтобы вовсе не вести политики, но передать людям каждый атом истины, преподанной нам Богом. Законы гармонии требуют, чтобы голос одной истины не заглушал бы все остальные; они требуют также, чтобы тихие, нежные звуки не пропадали бы среди шума и грома других. Каждый звук, предписанный Верховным Руководителем, должен быть исполнен правильно и каждая нота должна звучать с соответствующей силой. Каждая нота должна выделяться с подобающею ясностью. И вашей темой, вашей задачей должны быть вся открытая вам Богом истина во всей ее гармонической пропорциональности.

Наконец, если намерены вы, братья, излагать в ваших проповедях великие, вечные истины, то не должны вы, так сказать, цепляться за них со всех сторон. Поучения, не имеющие решительного значения для спасения души и не существенные в деле практического исполнения истин христианства, не должны излагаться при каждом богослужении. Все должно быть соразмерно, потому что в Священном Писании все важно и необходимо. Вы обязаны проповедовать всю великую Истину, а не только частицы ее. Не будьте потому односторонни. Нос, например, одна из главных частей человеческого лица; но если кто будет постоянно рисовать один только нос, тот никогда не получит изображения всего лица. Так и одностороннее поучение, как ни дельно оно, если злоупотреблять им, никогда не приведет ваше служение к одному гармоническому целому. Не обращайте второстепенных пунктов в главные. Не изображайте заднего фона Евангельских событий такими же яркими красками, как вы изображаете все великое, стоящее на переднем плане. Так, например, разве могут быть назидательны для слушающей вашу проповедь бедной вдовы с семью ребятами, живущей лишь трудом рук своих, ваши рассуждения о великих задачах сублапзарианизма и супралапзарианизма или различные хилиастические системы?.. Не интереснее ли было бы для этой бедной вдовы выслушать проповедь о милосердии Господа, об Его попечительности и заботливости о Своем творении, нежели слушать речь о тех глубоких тайнах? Если будете вы говорить ей о неизменной благости Господа к людям Своим, вы утешите ее в ее жизненной борьбе, но вашими рассуждениями о тех серьезных вопросах вы лишь смутите ее, или - наведете на нее сон... А ведь таких слушателей у вас сотни, и все они поручены вам. Главною темой нашей должна быть радостная весть, ниспосланная нам с неба: весть о нашем спасении чрез все искупляющую крестную смерть Христа, весть о той великой благодати, обещанной всякому, даже наивеличайшему грешнику, если только он горячо верует в Иисуса Христа.

В великом деле проповеди Евангелия мы обязаны напрячь все силы нашего разума, нашей памяти, все наше воображение и красноречие, а не обращать наше внимание лишь на второстепенные предметы. Проповедью Евангелия, этой благой вести, мы должны заняться гораздо серьезнее, чем всяким другим попавшимся нам на дороге предметом. Будьте уверены, что, если бы мы обладали умом Локка или Ньютона или красноречием Цицерона для возвещения лишь слов: "Веруй и живи этою верой", эти качества вовсе не оказались бы лишними для нас. Прежде всего поэтому, братья, проповедуйте простое Евангельское учение! Непрестанно возвещайте вашей пастве единую спасающую ее истину распятого Христа. Я знаю одного проповедника, которому я недостоин развязать ремень его обуви, но проповеди которого суть лишь священные картинки - миниатюры... Я едва было не сказал даже: священные игрушечки. Он превосходно описывает десять рогов "зверя" и четыре лица Херувимов, прекрасно говорит о духовном значении верхнего покрова скинии, о типологическом значении составных столбов ее ковчега, завета и окон Соломонова храма; но о людских грехах, об искушениях, о нуждах современных людей - обо всем этом он почти и не касается в своих проповедях. Подобные проповеди напоминают мне льва, занимающегося ловлею мышей, или военный корабль, гоняющийся за упавшею в море пустою бочкою. Предметы, едва равняющиеся по значению приводимым апостолом Павлом "иудейским басням", возводятся в нечто чрезвычайное этими микроскопическими богословами, для которых пикантность подобных расследований несравненно привлекательнее спасения душ их паствы. Может быть, вы когда-либо читали во всемирной истории о том, что царь персидский был известен как ловкий охотник за кротами, или что другой, лидийский царь, прекрасно изготовлял швейные иглы; но ведь эти занятия их еще не доказывают нам, что они были великими славными государями. И в нашем делании такие недостойные занятия, вполне не соответствующие нашему званию "посланников Божиих", не должны иметь места.

Некоторых людей, как некогда афинян, постоянно преследует желание слышать новое, говорить о новом. Они хвастаются своим озарением, считают себя получившими особое вдохновение свыше, дающее им право осуждать всех, не принадлежащих к их братству. Но тем не менее полученное ими "откровение" свыше часто сводится лишь к одной только внешней стороне богослужения или к толкованию темных пророческих мест Писания. О подобных проповедниках можно сказать словами поэта про океан, который "вздымает бурю, чтобы показать на своих волнах легкое перышко, или потопить в них муху". Но еще хуже те, которые сеют среди верующих сомнения относительно подлинности некоторых мест или верности естественно исторических данных Священного Писания. С болью в сердце вспоминаю я при этом слышанную мною в одно воскресенье речь - называвшуюся "проповедью", - предметом которой было ловкое рассуждение о том, действительно ли сходил ангел возмущать воду в Силоамскую купель "Вифезда", или это был лишь перемежающийся источник, о котором суеверие евреев создало целую легенду. Больные, умирающие почти люди собрались, чтобы услыхать утешительное слово о пути к вечному блаженству, и были награждены подобными пустяками! Они пришли за хлебом и получили камень; овцы устремились к своему пастырю, но не получили от него никакой пищи. Нужно сказать, редко приходится мне слышать настоящую, дельную, хорошую проповедь; когда же это случается, почти всегда бываю я очень несчастлив. Одна из последних проповедей, слышанных мною, имела предметом защиту Иисуса Навина относительно истребления хананеев, а в другой всячески старались доказать, что не хорошо человеку быть одному... Я не мог узнать, много ли душ обратилось ко Христу, слушая эти проповеди; но я имею основание думать, что чувство небесной радости не согрело в это время сердца слушателей.

Следующее замечание мое, думается, будет излишним для большинства случаев, почему я и стесняюсь немного заявлять его: не обременяйте вашу проповедь излишним материалом. Все истины не могут быть втиснуты в одну проповедь. Проповеди не должны быть учебниками богословия. Легко может случиться, что если говорить много и долго, то можно пресытить слушателей вместо того, чтобы возбудить в них еще большее желание, еще большую жажду духовной пищи. Один старый проповедник во время прогулки, обратив внимание своего юного товарища на поле ржи, сказал: "В вашей последней проповеди было слишком много материала, и он был недостаточно ясно и прилично расположен; ее можно уподобить этому полю, на котором много питательного вещества, но оно еще не годно в пищу. Между тем ваша проповедь должна уподобляться хлебу, в котором питательное вещество уже переработано и готово для употребления. Я думаю, что головы наших слушателей не могут теперь воспринимать в себя столько богословия, сколько воспринимали его головы наших предков, потому что они могли слушать по 3-4 часа без перерыва, принимать в себя до 16 унций богословия, неприготовленного и не разбавленного ничем. Наше более слабое поколение едва переносит и одну унцию его, да и то в виде концентрированного экстракта или выработанного из него масла, а не чистую субстанцию богословия. Наша современная задача заключается в том, чтобы высказать в немногих словах многое, но не излишнее и без особо длинных разъяснений. Одна мысль, запечатленная в уме, гораздо лучше пятидесяти, но лишь пролетевших мимо ушей. Один хорошо и крепко вколоченный гвоздь держит лучше, нежели целая дюжина только лишь воткнутых в стену гвоздиков, которые легко можно вытащить все зараз.

Наш материал должен также быть хорошо расположен, согласно уже издавна испытанным законом духовного зодчества. Ваша мысль должна взбираться, восходить кверху; с каждым этажом должны возвышаться и ваши поучения, каждая дверь должна вести от одного ясного доказательства к другому - и вся постройка должна, наконец, привести слушателя в прекрасную палату, из окон которой он увидит сияющую небесным светом истину. И к проповеди также относится известный девиз: все хорошо на своем месте. Соблюдайте порядок в ваших проповедях. Не разбрасывайтесь мыслями, но располагайте их возможно стройнее. Порядок - этот высший небесный закон - не должен быть в пренебрежении у посланников неба.