Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.) - Как я пришел в Сознание Кришны... Страница 21

Позже Кришна устраивал мне и другие «передряги», чтобы я укрепился в вере. Я очень любил ездить в Пицунду, слушал там органную музыку. Однажды концерт затянулся, а после него я еще долго гулял по Пицунде, читал мантру. Возвращался уже в начале первого ночи. На середине пути между Гагрой и Пицундой в машине порвался ремень привода генератора. В это время никто уже на дороге не останавливается: все боятся и пролетают мимо на большой скорости. Мне пришлось около часа ночи выйти на дорогу и ждать чьей-нибудь милости. Интересно, что я запел единственную мантру, которую тогда знал, защитную. Как оказалось, это любимая мантра Господа Чайтаньи: «Кришна-Кешава пахе мам».

Небо было совершенно черным, и вдруг на нем разлилась голубизна, тогда я почувствовал, что ко мне обязательно придет помощь. Я сел в машину, капот открыл, багажник тоже. Таким образом, я давал понять людям, что здесь авария. Никто не останавливался, и я подумал, что если Кришна захочет, то кто-нибудь непременно остановится. В это время из темноты вдруг вынырнул «Москвич», я так и не понял, откуда он взялся. Он резко остановился перед моей машиной. Ну, я немного напрягся: все-таки была ночь, и я стоял один. Спрашиваю водителя дерзко:

— Что ты хочешь?

А на самом деле это я должен был сказать, чего хочу. Он спрашивает:

— О равви, что у тебя там случилось?

Я понял, что это помощь пришла. Я отвечаю:

— Вот ремень порвался. А он смеется, говорит:

— Сегодня купил три ремня, и все мне не нужны, жигулевские оказались. Давай, я тебе помогу.

Но Кришна этим не ограничился и устроил еще один приятный момент. Я был одет весьма элегантно, надо признать, любил я одеваться красиво. Так вот, он мне даже рук не дал испачкать.

— Я тебе сам накину ремень, — сказал мой «случайный» спаситель, да еще оставшиеся два ремня в придачу отдал.

После этого я даже не заметил, как доехал домой.

Было очень весело и легко от мысли, что Господь так просто все устроил. Самое главное, что я увидел, Кто это сделал и что это не случайность. Я еще того парня спросил тогда:

— А как ты здесь оказался?

— Да вот, — говорит, — ни с того, ни с сего проснулся ночью. Не спится. Дай, думаю, прокачусь, может, потом засну.

Вот так и оказалось, что он приехал ко мне, чтобы починить мою машину. Позже я кормил его прасадом, доставал какие-то лекарства. Мы подружились, он даже книжку одну у меня взял. Подобных случаев Кришна устраивал великое множество.

Из преданных кто-то, видно, по слабости характера поддавался и «стучал» КГБэшникам. Однажды «органы» узнали, что я собираюсь в Пицунду с книгами. Перед этим Амбариши сказал мне:

— Сейчас мы разыграем одну сценку.

И в присутствии нескольких человек громко, чтобы все слышали, дал мне указание, отвезти в Пицунду 30 книг. А на самом деле их было 150.

— Хорошо, — ответил я.

Договорились о времени. И на следующий день, когда я подъезжал к Пицунде, нас уже ждали два КГБэшника: Чаночелидзе (он майором был или капитаном, не помню точно) и Вальте Кигурадзе, заведующий отделом, который нас курировал, подполковник, важный такой тип. Они вдвоем нас ждали на развилке. Один из них стоял на одной стороне, другой — на другой. Милостью Господа я увидел их первым. Взял сумки и один рюкзак. Две сумки по 50 Бхагавад-гит в каждой. Повторяя мантру «Кришна-Кешава пахе мам», пошел прямо на них. В этот момент, благодаря Кришне, мои преследователи стали смотреть совсем в другую сторону, и, похоже, не увидели меня. И вот так пешком я протопал метров триста, не останавливаясь в этом коридоре. Я даже не оглядывался, чтоб посмотреть, идут за мной или нет. Машину я оставил, потому что ее бы они заметили. Руки просто отваливались, ведь сумки с книгами были тяжелые. А когда уже возвращался обратно, стал подтрунивать над этими КГБшниками:

— Эй, ребята, — говорю, — что вы здесь потеряли?

— Тебя ждем, — говорят. Я им с недоумением:

— Зачем?

— А там у тебя в багажнике что-то интересное, наверняка, лежит.

— В моем багажнике все мое, а вы чего хотите? — отвечаю я.

Они тоже не пытались откровенно досаждать, все-таки от нас скрывалось, что мы преследуемые. Я говорю:

— Хорошо, пойдем, вот тебе ключи, открывай багажник. А что ты хочешь? Может вас подбросить до Сухуми?

— Нет-нет, мы на машине, — говорит.

— Хорошо, вот тебе ключи.

Рядом был санаторий «Правда». Оттуда вышли какие-то солидные мужики в шортах, отдыхающие. Я начал взывать к их совести. Говорю:

— Эй, люди, помогите, вот эти два негодяя все время меня преследуют, потому что я еврей. Скажите им, что этого делать нельзя.

И, видимо, эти мужики были какие-то «шишки», один из них подошел к нам и весьма внушительно сказал КГБэшникам: «Ребята, прекратите, или я вами займусь».

Им ничего не оставалось, как вернуться к своей машине и уехать восвояси. Потом они жаловались Амбариши: «Уймите этого пацана, а то мы его посадим».

В конце концов, им это удалось. Меня посадили. Но Кришна так все устроил, что я знал заранее о своем аресте, меня накануне вечером предупредили. Я тогда подумал: «Если я, допустим, куда-то убегу (а я спокойно мог это сделать), то тогда они будут преследовать других». На свободе оставались более интересные люди, чем я. Это Амбариши, Майурадхвадж, Вакрешвар, а он был семейным человеком с двумя детьми. Лучше уж мне сесть в тюрьму, чем им. И поэтому выбора никакого не было. «Ну, придут, так придут», — решил я.

Таким образом проявлялось наше доверие к Кришне. Мы были фанатиками, это я точно могу сказать. Мы даже воду не пили из крана, а сначала обязательно предлагали ее Господу. Если в экадаши кто-то ел хоть что-нибудь или даже пил, мы его за человека не считали. Такими были максималистами. Кришна укреплял нашу веру через эти аскезы.

Мы распространяли очень много листовок и книг. В то время я был одним из лучших распространителей книг. В одни руки умудрялся давать по три, по пять, по шесть комплектов. Тогда комплект состоял из пяти или трех книг. Так что я был удачливым санкиртанщиком. Остальные преданные были ничуть не хуже.

Несомненным лидером среди нас был Амбариши. Когда возник вопрос, оставаться ему в партии или быть с Харе Кришна, он бросил свой партийный билет на стол, развернулся и ушел. Тогда такие поступки могли позволить себе только очень редкие смельчаки.

Нас соблазняли, как могли, только чтобы мы доносили. В четвертом управлении мне предлагали учиться и работать в институте парапсихологии, обещали лечение маме, помощь отцу и так далее. КГБшники не гнушались ничем.

Когда меня «закрыли» в тюрьме, я пытался совершить побег из КПЗ, стал голодать и на четвертые сутки решил ложкой в стенке проделать дырку. Когда дырка получилась, из нее высунулась собачья морда. Мне-то казалось, что я на улицу выйду!

Когда нет опыта, все время мерещатся какие-то предатели (таких, правда, и на самом деле было немало в наших рядах). Если человек сидит неизвестно за что, возникает определенное напряжение. Так было поначалу и со мной. Сокамерники не могли понять, за что же меня посадили. Харе Кришна мантра выручала. Я не ел ничего, кроме корочки хлеба. Но Кришна устроил так, что в дальнейшем меня кормили пять или восемь камер, все время передавали что-нибудь съестное: то кусок сыра пришлют, то кусочек лаваша.

Ямарадж сидел на первом этаже, я — на последнем. Однажды он мне послал через раздатчика пищи, их называли баландерами, записку с пранама-мантрой Туласи: «Туласи Кришна преяси намо намаха». Я его об этом просил, он написал, и эта записка попала к старшему оперуполномоченному. Меня вызывали, били, требовали, чтобы я расшифровал этот код. Нас все-таки принимали за каких-то резидентов и боялись. Мне грозили:

— Если ты не переведешь, мы тебя в карцере сгноим.

Я им объясняю, что это молитва священному дереву Туласи.

— Прочитай, — говорит.

— Я не знаю санскрита, но знаю, что это мантра, — говорю им.

В конце концов, поверили, вернули в камеру. Но через день все же отправили в карцер.

В камере со мной сидел один человек, полтора года он был под следствием, но не осужденный. На него хотели «повесить всех собак». Ну, надо же было нераскрытые преступления на кого-то скинуть, его и выбрали в качестве «козла отпущения». Однажды он спросил меня:

— А твоя молитва мне поможет? Я говорю:

— Всем помогает, и тебе поможет.

И он начал читать маха-мантру. До суда оставалось недели полторы, наверное.

— Если мне три года дадут, я всю жизнь молиться буду.

Мой сокамерник начал повторять 16 кругов каждый день, омываться со мной холодной водой, хотя было холодно.

Он ушел на суд и не вернулся. День прошел, два прошло, и вдруг я услышал крик: