Иоанн Златоуст - Творения, том 9, книга 2 Страница 21

3. Итак, не сомневайся: ты оправдываешься не делами, но верой. Не избегай же правды Божьей, так как она представляет двойное благо, - и легко приобретается, и предложена всем. Не стыдись и не красней. Если сам Бог явно совершает это дело, даже, как мог бы сказать кто-нибудь, хвалится им и превозносится, то, как ты можешь скрываться и прятаться от того, чем прославляется твой Владыка? Итак, ободрив слушателя словами, что совершающееся есть явление правды Божьей, он колеблющегося и не решающегося придти опять побуждает страхом, говоря так: "в прощении грехов, сделанных прежде" (Римл. 3:25). Ты видишь, как он часто напоминает иудеям о грехах? Выше он сказал: "ибо законом познается грех", потом: "потому что все согрешили", а здесь выражается еще сильнее. Он не сказал: по причине грехов, но: "в прощении", т. е. вследствие омертвения от грехов. Ведь больше уже не было надежды на выздоровление, но как расслабленное тело нуждалось в помощи свыше, так и омертвевшая душа. И - что всего поразительнее - (апостол) более сильным обвинением людей считает то, что он указывает в качестве причины расслабления. Что же такое? То, что расслабление случилось во время долготерпения Божьего. Вы не можете сказать, говорит он, что не пользовались многим долготерпением и благостью. Слова – "в нынешнее время" означают, что Бог оказал великое долготерпение и человеколюбие. Когда мы дошли до отчаяния, говорит (апостол), и было время суда, когда зло возросло и грехи умножились, тогда Бог явил силу Свою, чтобы уразуметь тебе, как велико у Него богатство правды. Если бы это совершилось в начале, то не показалось бы настолько удивительным и необычайным, как теперь, когда испытаны уже все способы врачевания. "Где же то, чем бы хвалиться? Уничтожено", говорит. "Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры" (Римл. 3:27). Великого труда стоило Павлу доказать, что вера получила такую силу, о какой закон не мог никогда и воображать. Так как он уже сказал, что Бог оправдывает человека верой, то теперь опять обращается к закону и не говорит: где заслуги иудеев, где праведные дела? но: "где же то, чем бы хвалиться"? - везде показывая, что иудеи только хвалились, будто имеют какое-то преимущество перед остальными, но ничего не доказали на деле. И, спросив: "где же то, чем бы хвалиться"? - не сказал: исчезла и погибла, но: "уничтожено", чем больше указывается на неблаговременность, так как хвалиться было уже не время. Подобно тому как, когда наступил суд, желающие раскаяться не имеют уже удобного времени, так и тогда, когда приговор, наконец, был произнесен, все готовы были погибнуть, явился Тот, Кто благодатью уничтожает все зло, - иудеи не имели уже времени защитить себя оправданием от закона. Если им и нужно было утверждаться на этом, то прежде пришествия Христова. А когда пришел спасающий через веру, время подвигов было уже отнято, и так как все прежние средства оказались недействительными, Христос спасает благодатью. Потому и пришел Он ныне, чтобы не сказали (если бы он явился в начале), что возможно было спастись и при помощи закона, собственными трудами и заслугами. Итак, устраняя такое их бесстыдство, Христос промедлил долгое время, чтобы спасти Своей благодатью тогда, когда посредством всего ясно было доказано, что людям недостаточно собственных сил. Потому (апостол), говоря и выше: "в показание правды", присовокупил: "в нынешнее время". А если бы некоторые и стали противоречить, то они поступили бы подобно тому человеку, который, совершив тяжкие преступления и оказавшись не в состоянии оправдаться на суде, был бы осужден и должен был подвергнуться наказанию, но потом царской милостью был бы освобожден, а после освобождения имел бы бесстыдство хвалиться и утверждать, что он не совершил никакого проступка. Это надлежало доказать прежде явления дара, а когда он явился, хвалиться уже было не время. Это именно и случилось с иудеями. Они уже были проданы из своего отечества, почему и пришел (Христос) и Своим пришествием лишил их похвалы. Ведь тот, кто говорит о себе, что он - учитель младенцев, кто хвалится законом, называет себя наставником неразумных, а между тем, подобно им, имеет нужду в Учителе и Спасителе, тот не имеет основания хвалиться. Если и прежде этого обрезание было необрезанием, то тем более ныне, так как оно уничтожено и для прошедшего, и для настоящего времени. Сказав же - "уничтожено", (апостол) и показывает, как это случилось. Итак, как уничтожено? - спрашивает (апостол). "Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры".

4. Вот и веру (Павел) назвал законом, охотно пользуясь для того прежними наименованиями, чтобы сгладить кажущееся нововведение. В чем же состоит закон веры? В спасении по благодати. Здесь (апостол) доказывает могущество Бога, потому что Он не только спас, но и оправдал и привел в похвалу, не имея для того нужды в наших делах, а требуя одной веры. И он говорит это, приучая уверовавшего иудея к скромности, а не уверовавшего смиряя, чтобы и его потом привлечь. Тот, кто получил спасение, если станет много о себе думать, то, вникнув в закон, узнает, что закон сам заградил ему уста, сам обвинил его, сам отказал ему в спасении и лишил похвалы; а не уверовавший, в свою очередь, наученный тем же самым смирению, может быть приведен к вере. Видишь ли, каково богатство веры, как она удалила нас от всего прежнего, не дозволив даже хвалиться этим? "Признаем, что человек оправдывается верой, независимо от дел закона". Когда (апостол) доказал, что оправдывающиеся верой стоят выше иудеев, тогда, наконец, он с большой свободой рассуждает и о вере и опять устраняет то, что по-видимому могло смущать. Иудеев смущали две следующие мысли: первая - возможно ли спастись без дел тем, которые не спаслись делами, а вторая - справедливо ли необрезанным пользоваться равными правами с теми, которые столько времени воспитывались в законе; последняя мысль беспокоила их гораздо больше первой. Вследствие этого (апостол), раскрыв первую, переходит к этой последней, которая настолько смущала иудеев, что они и после принятия веры обвиняли по этому поводу Петра, из-за Корнилия и его дела. Что же говорит (Павел)? "Признаем, что человек оправдывается верой, независимо от дел закона". Он не сказал - иудею, или - находящемуся под законом, но, выразившись обще и открыв дверь спасения всей вселенной, употребил родовое имя и говорит – "человек". Потом, исходя из этого слова, (апостол) разрешает не указанное здесь возражение. Так как естественно было, что иудеи, услышав о том, что вера оправдывает всякого человека, будут недовольны и соблазнятся, то (Павел) и прибавил: "неужели Бог есть Бог Иудеев только" (Римл. 3:29)? Здесь он как бы говорит следующее: почему тебе кажется нелепым, что всякий человек спасается? Неужели Бог есть частный Бог? Этим он показывает, что желающие унижать язычников больше оскорбляют славу Божью, если не допускают, что Он есть Бог всех. Если же Он есть Бог всех, то обо всех и промышляет; а если обо всех промышляет, то всех равно спасает через веру. Потому (апостол) говорит: "неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников" (Римл. 3:29). Бог есть не частный Бог, как это допускается в эллинских мифах, но для всех общий и единый. Потому и присовокупляет: "потому что один Бог" (Римл. 3:30), то есть, Он один Владыка и тех, и этих (иудеев и язычников).

Если укажешь мне на Ветхий Завет, то и там промысел Божий простирался на всех, хотя и не одинаково. Тебе дан закон писанный, а им закон естественный, но они нисколько не имели меньше, а если желали, то могли и превзойти тебя. Намекая на это самое, (апостол) присовокупил: "Который оправдает обрезанных по вере и необрезанных через веру" (Римл. 3:30), напомнив иудеям сказанное выше о необрезании и обрезании, где он доказал, что между ними нет никакого различия. А если тогда (в Ветхом Завете) не было никакого различия, то тем более ныне; раскрывая теперь это яснее, (апостол) показал, что то и другое одинаково нуждается в вере. "Мы уничтожаем закон" верой? говорит. "Никак; но закон утверждаем" (Римл. 3:31). Ты заметил разнообразную и неизреченную мудрость (апостола)? Самым словом – "утверждаем" он показал, что закон уже не стоит, но разорен. Обрати внимание и на превосходство силы Павла, а также на то, с каким богатством доказательств он раскрывает то, что желает. Так, здесь он доказывает, что вера не только не вредит закону, но и помогает ему, равно как и закон пролагает путь вере. Как закон, предваряя веру, о ней свидетельствовал, - о чем (апостол) и говорит: "свидетельствуют закон и пророки", - так и вера восстановила изнемогающий закон. Как же восстановила? - спросишь. Но какое было дело закона, и для чего он заставлял все совершать? Для того чтобы сделать человека праведным. Но он оказался бессилен в этом: "потому что", говорит, "согрешили", а вера, явившись, успела в этом, так как, всякий, кто уверовал, вместе с тем и оправдался. Итак, вера утвердила волю закона и привела к концу то, для чего он все делал. Значит, она не упразднила, а усовершенствовала закон. Таким образом (апостол) доказал здесь три положения: возможно оправдаться без закона, закон оказался в этом бессилен и вера не противоборствует закону. Так как иудеев всего более смущало то, что вера представлялась противоборствующей закону, то (апостол) более того, чем, сколько желал иудей, доказывает, что она не только не противоборствует, но еще способствует и содействует закону, а это особенно и желали услышать (иудеи).