Константин Зноско - Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер Страница 22

Постановления Собора по просьбе православных иерархов, влиятельного князя К.И. Острожского, православных князей и панов были утверждены королем Сигизмундом, но, как показало время, к делу почти не применялись. Право подаваний до того глубоко укоренилось в Западно-Русской Цер­кви, что привести его в норму, полезную для жиз­ни Церкви, оказалось невозможным, и своеволие патронов Церкви царило по-прежнему, а также и поиск прибыльных мест и отдача их за деньги патронами постоянно повторялись. Почти половина тогдашних монастырей была изъята из-под вла­сти епископов и управлялась волей, точнее свое­волием, своих настоятелей и светских патронов. Даже сам митрополит во избежание разлада со своей паствой принужден был иногда отступать­ся от своих прав. В силу этого православная иерар­хия, особенно высшая, теряла свой вес и свой нрав­ственный авторитет, забывала свое назначение заботиться об успехах веры и Церкви, погружалась в одни житейские заботы, и, таким образом, когда впоследствии явились более сильные враги пра­вославия, она оказалась бессильной, чтобы проти­водействовать им и охранять свое стадо от расхи­щения.

Ко времени короля Сигизмунда Казимировича относится начало книгопечатания в княжестве Ли­товском. Наши славянские богослужебные книги впервые были напечатаны в польском Кракове (1491), где в то время было немало православных жителей и существовали для них храмы. Первым книгопечатником в Литве был Григорий Скорина, полоцкий уроженец, по вере православный. Совра­тившись впоследствии в католицизм и приняв имя Франциска, он, однако, не потерял своей русской национальности и не был враждебно настроен к по­кинутому им православию. В 1525 г. Скорина, покро­вительствуемый ревнителями православия — чле­нами Виленского братства: старшим бургомистром г. Вильны Яковом Бабичем и членом магистрата Богданом Оньковым, — напечатал на славянском языке (кириллицей) «Книгу деяний и посланий апо­стольских», а затем «Канонник» с «Акафистником» и «Сборник», или «Месяцеслов на весь год с показа­нием Евангелия и Апостола на разные дни».

Не стесняя православных в исповедании их веры, король Сигизмунд I не стеснял их и в пост­ройке новых церквей, и, нужно отдать справедли­вость православно-русским людям Литвы, — они воспользовались данной им королем передышкой во благо Православной Церкви. Особенно великую услугу в деле строительства церквей оказал рев­нитель и защитник православия в Литве князь Константин Иванович Острожский. Обладая не­сметным богатством, он не щадил его для блага Церкви: строил и обновлял храмы и монастыри, наделял их землями, обогащал архиерейские ка­федры щедрыми дарами и т.п. Защиту и благотво­рительность на пользу Православной Церкви князь считал своей священной обязанностью, и благода­ря ему Западно-Русская Церковь получила много льгот от короля Сигизмунда. Сам Сигизмунд в сво­их грамотах о милостях и льготах православным засвидетельствовал, что таковые он отказывал ради «наивысшего гетмана князя К.И. Острожского». На стредства князя Острожского был возобновлен в 1511 г. Виленский Пречистенский собор, а после данной ему Сигизмундом в 1514 г. грамоты пост­роены были в Вильне вместо деревянных и ветхих храмы Живоначальной Троицы при Троицком мо­настыре и Св. Николая, а также Борисоглебский храм в Новогрудке и др.

При Сигизмунде I в Литве было построено едва ли не более церквей и монастырей, чем костелов и кляшторов: последних при нем появилось до 56, между тем как православных церквей и монасты­рей, кроме бывших раньше, — более 80. Некоторые же из городов насчитывали у себя до десятка и бо­лее церквей. Например, Вильна— до 28, Пинск — 12, Гродно — 6 [3].

Обозревая общее состояние Западно-Русской Церкви в Литве в период правления короля Сигизмунда Казимировича, к сожалению, нельзя не от­метить, что, хотя король подтверждал и охранял права православного духовенства и мирян, и не было в ней ни унии, ни латинской пропаганды, ни открытых гонений за веру, однако, благоденство­вала она лишь снаружи, внутри же подтачивалась тем произволом, который царил в рей и подготав­ливал разложение высшей ее иерархии, порождая в последней опасный индиферентизм к интересам православия, который в дальнейшем повел иерар­хию к измене ему и переходу в унию.

Сигизмунд II Август (1548—1572)

Еще большей терпимостью к православию от­личался в начале своего правления король Сигизмунд Август. При нем в Польшу, а затем в Литву стал проникать протестантизм. Покровитель­ствуя последнему, Сигизмунд не отказывал в сво­ей защите и православным, даровав в своем государстве всем христианским исповеданиям свобо­ду. При нем же в 1563 г. было отменено постанов­ление Городельского сейма (1413), по которому «схизматики не могли иметь никаких прав и пре­имуществ и не могли занимать никаких высших должностей», и православные, воспользовавшись всеми государственными правами, наполнили, хотя на время, разные учреждения и засели в се­нате. Но при всем доброжелательном отношении к православию, Сигизмунд II много вредил ему своим произволом в раздаче церковных должнос­тей. Произвол в этом деле доходил у него до не­бывалых размеров. Нуждаясь в деньгах для сво­ей роскошной жизни, Сигизмунд И нередко продавал церковные должности за деньги, начи­ная с кафедры митрополита, разным недостойным лицам. Против такого произвола восстал митро­полит Иона Протасевич. В своей грамоте, послан­ной в 1568 г. Сигизмунду Августу, присутствовавше­му в то время на Гродненском сейме, митрополит просил короля, чтобы в землях, ему подвластных, духовные достоинства не раздавались светским лицам и чтобы, если кто из светских получит ду­ховное достоинство и в течение трех месяцев не примет духовного сана, епископы могли в своих епископиях отбирать у таковых достоинства и отдавать людям духовным. Эта просьба митропо­лита вызвана была теми не единичными случая­ми, что некоторые светские лица, получив от ко­роля духовное достоинство, например архимандрию, управляли монастырем и получали с него доходы, не принимая духовного сана. Король изъявил согласие на эту просьбу, признав ее справедливой, однако, своих прав на отдачу духовных мест не ограничил, подтвердив, что о таковых случаях владыки должны немедленно доносить ему, и он сам, отбирая у непосвященных достоинства, бу­дет отдавать другим «по своей господарской воле», кому захочет.

Веротерпимость Сигизмунда Августа привела Литву и Западную Русь к тому, что в них весьма быстро стали распространяться протестантство и другие секты, враждебные Риму. К концу прав­ления Сигизмунда протестантство и кальвинизм до того усилились в Литве и Польше, что из не­скольких сот католических приходов в Литве уцелело от протестантства едва шесть. По сло­вам знаменитого польского проповедника Скарги, католик был в то время редкостью во всей Литве, особенно между панами, и католический ксендз не мог безбоязненно показываться на ули­цах г. Вильны. Польские монастыри пустели, ксендзы спешили жениться, и католичество в Литве приходило в окончательный упадок. Рас­пространявшиеся в Литве протестантство и каль­винизм причинили значительный вред и право­славию, увлекая к себе множество православных вельмож; несмотря, однако, на это, большая часть магнатов и весь православно-русский народ со­храняли в неприкосновенности не только свою веру, но и свои святыни. В Северо-Западной Руси и Литве при Сигизмунде Августе упоминается свыше 95 православных монастырей и церквей. Православные ведут борьбу как с протестантами, так и с католиками, учреждают братства, шко­лы, книгопечатни и богадельни.

В правление Сигизмунда II Августа нашли себе приют у гетмана Григория Ходкевича, сына основа­теля Супрасльского монастыря, первые московские книгопечатники диакон Иван Федоров и Федор Мстиславцев, бежавшие в Литву от ярости московс­кой черни. В учрежденной по их инициативе в име­нии Ходкевича в Заблудове, близ Белостока, типо­графии они напечатали «Евангелие учительное» (1568—1569). Там же Федоров после выезда Мстиславцева в Вильну напечатал «Псалтирь», а затем в 1581 г. в г. Остроге, в типографии князя Константина Ост-рожского, первую печатную Библию. Мстиславцев же продолжал работать в Вильне, в основанной право­славными братчиками Мамоничами типографии.

При таких благоприятных условиях для право­славия в Литве, при том же короле Сигизмунде II, произошли события, которые впоследствии нанес­ли тяжелый и непоправимый удар православию и открыли новые пути к его подчинению Риму. Та­кими событиями были Люблинская политическая уния и призвание в Литву иезуитов.

Со времени первого соединения Литвы с Польшей в 1386 г. под властью литовского князя Ягайло Лит­ва сохраняла еще свое управление, свои законы и обычаи, свою монету, и Польша пока не имела на нее сильного влияния, даже поляки считались в ней пока иноземцами. Но проходит время, польское влияние в Литве усиливается, и поля­ки заводят в ней свои порядки. Древние русские княжества делятся на воеводства и поветы, вводятся дворянские сеймы, города получают само­управление по магдебургскому праву, и даже литовские крестьяне, подобно польским, посте­пенно закрепощаются за помещиками. Таким по­рядком подготавливалось постепенное слияние Польши с Литвой, которое произошло при Сигизмунде II Августе в 1569 г. на Люблинском сейме в форме так называемой Люблинской унии. Соглас­но этой унии, Литва теряла свою самостоятельность, присоединялась к католической Польше, стала уп­равляться королем, получившим избрание и коро­нование не в Литве, а в Польше, имела один «вальный» (общий) сейм, сенат и общую монету. Поляки стали теперь свободно проникать в литов­ские и русские земли, завладевать здесь должно­стями и имениями и председательствовать на сей­мах. Такое преобладание в Литве поляков было в ущерб как русской народности, так и связанному с ней православию.