Джед МакКенна - Духовное просветление: прескверная штука Страница 22

– Очень интересно.

– Да?

– Да. Я не знал, что у нас есть комната для рассады. Нужно будет туда заглянуть.

– Правда?

– Нет, не правда. Я опять вру.

– Вы много врёте.

– Мне нужно лишь вывести это из своей системы перед началом интервью.

– Значит, вы не так точны, как вам кажется, потому что интервью началось около двадцати строчек живого диалога назад.

– Ох.

Лодочный склад это давно заброшенное каменное строение между рекой и идущей вдоль неё тропинкой. Со стороны реки расположены ворота с навесом и бетонный помост, ведущий в воду. Здание, много лет закрытое и пустующее, потихоньку ветшает, но это одно из трёх лучших мест в Айова-сити для созерцания шторма.

Джулия очень красива – стройная и высокая, с длинными светло-каштановыми волосами и непринуждёнными манерами, что, уверен, не раз вызывало домогательства со стороны её беспечных собеседников. Она спросила, может ли она называть меня Джед, и я дал согласие. Она прицепила микрофон на мою рубашку и воткнула его в мини-магнитофон, который положила мне в карман. В течении всего разговора Джулия будет наклоняться ко мне и задавать вопрос мне прямо в шею.

Я обошёл с велосипедом вокруг здания к навесу и прислонил его к стене. Я знаком показал Джулии сесть на низкий приступок под навесом и сел возле неё.

– И что вы делали в доме?

– Разговаривала с людьми о вас.

– Узнали что-нибудь интересное?

– Сонайа рассказала несколько смешных анекдотов.

– Сонайа – хронический враль. Боюсь, я не смогу отдать должное вашим журналистским инстинктам, если вы не заметили этого.

– Сонайа так же не может соврать, как я не смогу выпить эту реку.

– На самом деле, может. Вообще, держу пари, что она бы тоже могла вас убить. Есть история о Господе Кришне, и его жёнах, или супругах, или кем они там были…

– Похоже, вы не вполне знаете эту историю.

– Ну, я не индус, и не часто пользуюсь притчами, так что вам придётся потерпеть. Итак, у Кришны заболела голова, и единственным способом облегчить боль было сильно надавить на неё. Кришна просит каждую из своих преданнейших женщин встать ему на голову, чтобы облегчить боль, но они в шоке от одной мысли об этом. Они подумали, что это проверка, и что они вечно будут гореть в аду, если их стопы коснутся головы Господа, поэтому они все ему отказали, кроме последней, которую, вроде бы, звали Радья. Если будете использовать это, проверьте, пожалуйста, это имя, чтобы я не опозорился, или, по крайней мере, не дайте мне обидеть миллиард индусов.

– Наших читателей немного меньше, чем миллиард.

– Так вот, Радья согласилась сделать это, а все другие жёны были абсолютно шокированы её дурным поступком – притронуться своими стопами к голове Господа это самый тяжёлый из всех смертных грехов.

– И?

– И Радья ответила им, что она будет рада провести вечность в аду, доставив своему Господу минуту облегчения.

– О… чёрт.

– Да.

– Значит, Сонайа…?

– Абсолютная преданность.

– Это самое прекрасное, что я когда-либо слышала.

– Да. Вот что мне приходится терпеть.

– Вы имеете в виду, что она, э-э, как вы сказали…? За вас?

– Оах, нет. Кришна. Это всё Кришна. Она выпотрошила бы меня как рыбу, если бы думала, что это ему угодит.

– Глупости. Я не буду это печатать.

– Спасибо.

Тучи были уже над нами, но дождь ещё не начался. Слева были видны молнии, и гром, казалось, обрушивался нас прямо сверху. Потом завеса дождя стала надвигаться с реки на нас, и в следующую секунду мы были уже под ливнем, и могли наблюдать, как ведущий край дождя двигался в сторону от нас. Другие места, откуда хорошо наблюдать за штормом, расположены гораздо выше и дают более грандиозный вид, но уютно спрятаться под сухим навесом лодочного склада с выходом на реку с приятной молодой особой – верх блаженства.

– Я также говорила с несколькими из ваших студентов, – сказала Джулия.

– Полагаю, они все говорят обо мне в самых пылких выражениях.

– Вообще-то, да, хотя некоторые никогда с вами не разговаривали.

– Да… Я не притворяюсь, что понимаю всё, что там происходит. Люди приходят по своим причинам. Я знаю, что всё происходит именно так, как должно, я только не знаю, как или почему.

Она заглянула в свои заметки и задала следующий вопрос, вероятно имеющий целью сразить меня.

– Какой момент был самым затруднительным в вашей практике учителя? Или такого не было?

– Был один парень, полностью застрявший в грязи. Даже близко ничего интересного, просто барахтался в подробностях своей жизни. Проблемы в семье, проблемы с деньгами, проблемы со здоровьем, так далее. Ни просвета, ни выхода. Я хотел помочь ему попытаться расширить свой взгляд на вещи, раздвинуть рамки контекста рассмотрения собственного бытия, и я предложил ему представить себе, что он только что узнал, что завтра умрёт, и рассмотреть все эти проблемы в этом свете.

– Мне кажется, это очень эффективно. Могу себе представить, какую перспективу придаст это ежедневным заботам.

– Да, – ответил я как-то робко, – Билли Джек тоже мог.

Она засмеялась.

– Правда? Вы взяли это из фильма о Билли Джеке?

– Да. Я видел этот фильм, когда мне было около десяти, и завтрашняя смерть была, наверное, первым глубоко затронувшим меня озарением. То есть, ничего плохого не было в том, что я посоветовал это человеку, но пожалел об этом сразу, как только сказал. Я боялся, что меня признают мошенником, который просто повторяет мудрости из фильмов о кун-фу.

– А каким было ваше второе глубоко затронувшее озарение?

– Не знаю, может быть, cogito – "cogito ergo sum"*. Я провёл с этим много времени – годы, говоря по правде. "Если дерево падает в лесу", и всё такое.

*мыслю, следовательно существую – знаменитое высказывание Декарта.

– Что всё? Вы имеете в виду дзен коан? Если дерево падает в лесу, и никто этого не слышит, производит ли это какой-либо звук?

– Да, он самый.

– Какое это имеет отношение к "Я думаю, значит, я существую"?

– Ну, на самом деле это одна и та же солипсическая вещь. "Дерево в лесу" это не коан, потому что на него есть очень конкретный ответ…

– Какой?

– Да.

– О! Я думаю, сотни поколений лучших мыслителей будут вам благодарны…

Я засмеялся.

– Ответ "да", потому что так поставлен вопрос. Вопрос утверждает, что дерево и лес существуют, хотя их никто не видит, отсюда естественным образом следует, что любой звук там существует, хотя его никто не слышит.

– Похоже, вы нашли лазейку в вопросе.

– Скорее проход в более глубокий вопрос. Что мы знаем наверняка? Вот настоящий вопрос. Вот что такое cogito. Вот что такое солипсизм. И это не теория. Это не убеждение или вера. Это основополагающий факт существования. Что мы знаем с определённостью в противоположность всему остальному. Это потрясающе, что такая совершенно очевидная и неопровержимая вещь абсолютно игнорируется наукой, философией и религией.

– И это…?

– То, что мы ничего не знаем – ничего не можем знать.

– Уточните, пожалуйста, "ничего".

– Солипсизм определяется как вера в то, что единственное, что вы можете знать наверняка, это то, что вы существуете, и что любое другое истинное знание невозможно. Но, как я уже сказал, это вовсе не вера. Так оно и есть.

– Значит, я знаю, что я сижу здесь, но…

– Нет. Вы знаете, что вы есть. Тело, планета, космос, время, люди, всё остальное принято на веру.

– Значит, я не сижу здесь…

– Нет, этого вы тоже не знаете. Всё это не означает, что того, что кажется, нет – это просто нельзя определить. Вы можете сказать, что вполне вероятно, что вы сидите здесь, но это также неправда. Нет никакой вероятности, что ваше восприятие реальности имеет какую-то основу в реальности.

– Чёрт, это немного странно. Я вижу, вы не обычный духовный учитель, говорящий о высших состояниях сознания и глубоких состояниях любви.

– Нет, я туда не лезу. Меня больше интересует истина. Ваш журнал не освещает подобные вещи?

– Нет, мы обычно пишем о вознесённых мастерах, ченнелинговых существах, предсказаниях, йоге и прочем.

– И о тантре.

– О, да, – она засмеялась. – Тантра продаёт журналы.

– Хорошо, мы коснулись правильного действия, солипсизма, бхакти йоги в стиле Сонайи и Билли Джека, – начал я, но меня перебил блеск молнии над домами на той стороне реки, и уже тяжёлый ливень, казалось, мгновенно удвоил свои силы. Обычно тихая речка сделалась бурной под ударами многочисленных капель дождя, что хорошо сочеталось с неистовыми небесами. Мы ненадолго прекратили разговор и просто наслаждались шоу.

– Что дальше? – спросил я, когда шторм немного угомонился.

– Окей, – она сверилась со своими заметками и затем склонилась к моему воротнику, чтобы задать вопрос. – Вы просветлённый, но у вас явно есть эго. Нет ли здесь противоречия? Не должно ли эго быть уничтожено для достижения нирваны?