Андрей Кураев - Сегодня ли дают печать антихриста? Страница 23

Так неужели Господь, Который так бережет свободу человека, попустит, чтобы она была изнасилована бесами? Неужели Господь нас создал такими, что те силы, которые нас не создавали, которые нас не любили, которые нами не дорожат, могут, тем не менее, врываться в наши души без соизволения нашей свободной воли?

Нет, Господь создал нас для Себя. И если наш Творец не входит в нас, когда мы сами свободно не открываем пред Ним двери наших душ, то тем более ни у кого и ни у чего нет такой силы, чтобы взломать эти двери. И пока человек сам свободно не пожелает отречься от Христа, отколоться от Церкви — никто и ничто не сможет сделать человека чужим для Церкви и для благодати Христовой.

Господь, не входящий в нашу душу без стука и без нашего зова, оберегающий нашу свободу даже от Самого Себя, — неужели Он позволит владычествовать над самым драгоценным Своим созданием каким-то черным силам? Нет, «для чистых все чисто» (Тит. 1, 15)! Тот, кто сам не желает стать сообщником сатанинских сил, тот, кто живет в Теле Христовом, которое есть Церковь, тот изъят из-под действия «стихий мира сего»[60]. Неужели напрасно были сказаны слова Спасителя: «Будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мк. 16,18)?

Сегодня, когда сводки новостей сочатся угрозами, полезно почаще вспоминать слова апостола Павла: «Кто отлучит нас от любви Божией…» (Рим. 8,35). И тут же сам апостол говорит: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих» (Рим. 9,3).

Оказывается — единственный подлинный владыка человеческой свободы, который может «отогнать» Христа от человека, — сам же человек: «Я желал бы…». Только если я сам захочу — только тогда я буду отлучен от Христа. Ничто иное: ни времена, ни духи, ни люди — не может сделать чужим для Христа такого человека, который сам не желает отчуждаться от Спасителя.

«Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Ибо я уверен, что ми смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе» (Рим. 8,35,38–39). Перечисляя то, что не может отлучить нас от любви Христовой, апостол Павел не делает уточнения: мол, ангелы не смогли бы нас отлучить, а вот налоговые коды или надпись с тремя шестерками смогут.

По учению Церкви не внешний знак отлучает нас от Христа. О внешних знаках богоборчества сказаны слова, уже приведенные выше: «Идол в мире ничто» (1 Кор. 8, 4)[61]. Беда, если человек внутренне прилепляется к этому знаку. Беда, если человек внутри себя водворяет идола. Беда, если человек свой внутренний мир уже соделал таким, что внешний знак богоборчества лишь проявляет ту тайну беззакония, что уже давно совершилась в его «сокровенном сердца человеке» (1 Пет. 3, 4). Неопасно христианину пройти мимо языческого идола. Неопасно даже зайти в языческое капище, если в сердце он творит молитву ко Христу. Опасно, если человек заходит в храм Христов, а в сердце своем в эту святыню проносит идолов — свои житейские попечения, свои греховные страсти.

Если мы будем считать, что средства электронного контроля за поведением человека сами по себе определяют поведение человека, то мы впадем в грех кощунства.

Кощунственным здесь будет убеждение, будто столь мала богообразная свобода, дарованная нам Творцом, что ее может отобрать какая-то пластиковая карточка или компьютерная операция.

Сугубым кощунством является и суеверное представление, предполагающее, что будто бы некая внешняя операция, совершенная над человеком, может отлучить его от Христа. Неужели у компьютеров (каких бы то ни было) есть власть изгонять Христа из души человека, который сам вовсе не собирался отлучать себя от Христа?

Если человек сам не отрекается от Христа, то никакие чары и компьютерные манипуляции не могут выгнать Христа из его души. Или мы будем полагать, что компьютерные коды и налоговая полиция имеют власть над Христом и смогут сами по себе решать — где будет царствовать Христос, а где — антихрист?

Иннэнистские листовки пугают даже тем, что якобы при фотографировании незримым лазерным лучом на челе человека будет выжигаться «антихристова печать»: «Фотография, которую обязан предъявить гражданин, должна быть сделана с помощью цифровой фотокамеры. Во время фотографирования такой камерой лазерным лучом наносится печать на лоб, действует на мозг человека» ….

Если бы это писали материалисты, для которых «мозг» и «душа» — одно и то же, такой страх был бы понятен. Если бы это писали колдуны, которые верят в безграничную власть колдовства и «кодовства», — этот страх был бы понятен. Если бы действительно была возможна такая технология, которая простым лучевым воздействием понуждала бы человека отрекаться от Христа, забывать о Нем, тогда зачем было бы вообще придумывать карточки и штрих-коды, издавать антихристианские книги, газеты и фильмы? Достаточно было бы на улицах поставить соответствующие лучевые пушки — и все! Кто выходит из дому, сразу бы «зомбировался» и «печатался». Да и просто — ну возьмите пару крепких казаков, взломайте вы любую фотомастерскую, где делаются цифровые фотоснимки, разберите по деталям всю технику и покажите — где же там устройство, порождающее «лазерный луч», наносящий «печать» на мозг!.. Такое «исследование со взломом» было бы меньшим грехом, нежели листовка, взламывающая души людей и всевающая туда панику и магизм.

Для материалистов поведение человека определяется движением электрических токов и кодов, передаваемых по нервной системе. Для них сознание есть производное от физиологии. Поэтому их представление о том, что с помощью наведенного импульса можно контролировать поведение человека (человека, а не собаки), логично в рамках системы их верований.

Но христианам-то зачем низводить человека до уровня животных? Зачем монахам становиться на позиции радикального материализма и пугать людей, будто «посредством спутниковой связи жизнь человека становится полностью управляемой»?

Если даже кто-то видит и фиксирует мои перемещения — это еще совсем не означает, что он управляет моей жизнью.

Но надо отдавать себе отчет и в том, к каким последствиям ведет согласие с предположением о возможности управлять человеком с помощью электронных технологий. Ведь вся святоотеческая антропология строится на убеждении в богообразной свободе человека. Именно потому, что человек свободен, — он ответствен за свои дела и за свой выбор. Мир не может всецело навязать себя человеку и растворить человека в себе.

Ну, а теперь представьте: благочестивый христианин идет по улице. Вдруг на него набрасываются какие-то «антихристовы слуги». Христианина оглушают, быстро вживляют ему «на чело и на руку» две крохотные пластины с компьютерными «чипами». И теперь через эти «чипы» появляется возможность контролировать мысли, чувства и действия этого человека. Подчиняясь такому контролю, «христианин» начинает жить по тем стандартам поведения, которые предписывает ему антихристово общество. Вместе со всеми он исполняет команды, передаваемые через спутник: богохульствует, топчет христианские святыни, прославляет антихриста…

И вот этот бывший христианин окончил свой земной путь. На Страшном Суде этот человек, последние годы своей жизни проведший в экстазе богоборчества, может ли быть оправдан?

Как видим, вопрос о «печатях» и о компьютерной психологии вводит нас в самые глубины церковных размышлений о человеке и о его свободе.

В богословии при высказывании некоего суждения принято проследить, как его принятие отзовется во всех уголках православного вероучения. Не вызовет ли этот тезис разрушительных последствий в какой-нибудь — пусть даже совершенно удаленной — области устоявшихся церковных преданий.

Мне кажется, что представление о том, будто «чип» (это компьютерное изделие, якобы позволяющее руководить поведением человека) есть «печать антихриста», является не только не традиционным, но и потенциально еретическим. Принятие этого допущения потребует пересмотра всего традиционного православного учения о человеке. Мне такая работа совершенно не по душе — и именно поэтому я предпочитаю выступать против попыток «материализовать мистику»[62].

Новые «материалисты» полны энтузиазма. Но ведь не только для энтузиазма есть место в церковной жизни. Должно быть место и для спокойного рассуждения.

А едва мы вспоминаем о существовании такой добродетели, как рассудительность, как начинаем понимать, что нет никакой логики в суждении, будто «идентификация лишает человека богодарованной свободы»?

Архимандрит Тит задает вопрос, который кажется ему риторическим: «Кто может твердо сказать, что не отступит от него благодать Божия, когда он дерзко примет идентификационный код?».