Иоанн Златоуст - Творения, том 5, книга 1 Страница 23

Смысл слов его следующий: если я обижал, если я мстил, то пусть случится со мною то и то. Он сам на себя произносит приговор и просит судить его и наказать не по мере, но гораздо больше заслуженного, обрекает себя на наказание, какого и закон не назначал ему. Посмотри, каково это наказание: "то пусть враг преследует душу мою и настигнет, пусть втопчет в землю жизнь мою, и славу мою повергнет в прах" т.е. пусть погубит меня с бесславием и бесчестием, пусть истребит вместе с жизнью моею и славу мою. Что значит: "славу мою повергнет в прах"? Это значит: пусть унизит, пусть попирает ногами, пусть я сделаюсь добычей врагов. Кто может быть нечестивее Авессалома, бесстыдного и необузданного оскорбителя, который преследовал отца своего, притом такого отца, такого кроткого и смиренного? Что же? Воздавал ли Давид злом – делавшим ему зло? Помнил он зло? Никогда. Если рассмотришь историю Саула, то такой ответ сделается для тебя совершенно ясным. В самом деле, того, который после тысячи благодеяний, трофеев, побед делал ему зло, строил против него козни, каждый день старался умертвить его, он, захватив в свои руки один, два и много раз спящим, как бы заключенным в темнице и не имевшим с собою стражи, пощадил, хотя многие советовали поразить и умертвить его, удержал свой гнев, хотя знал, что, оставляя ему возможность избежать смерти, он сохранит себе неприятеля и непримиримого врага. Но ни воспоминание прошедшего, ни страх будущего, и ничто другое подобное не побудило его решиться на убийство. Он руководился любомудрием, удерживал свою руку, обуздывал свой гнев и предпочитал лучше подвергаться опасностям и козням, лишиться отечества и свободы, чем поразить и умертвить врага, который враждовал против него напрасно и без причины, который после бесчисленных благодеяний угрожал ему смертью. И из многого другого можно видеть любомудрую его душу. Потому-то он и обрекал себя на многие и тяжкие бедствия, как то: остаться без успеха, быть побежденным врагами с великой для себя опасностью, подвергнуться бесславной смерти, и притом – что ужаснее самой смерти – испытать это от врагов; потому он и употреблял все меры, чтобы после смерти оставить о себе добрую память. Между тем, смотри, на какие бедствия он обрекает себя: трудиться без пользы, предоставить победу над собою врагам, умереть, и притом не обыкновенною смертью, но так, чтобы и память о нем истребилась, – смертью бесславною. Конечно, он не обрекал бы себя на все это, если бы по совести не был совершенно уверен в себе. Если же он имел врагов, то это – не его вина; он сам не подавал к тому поводов. Какой подал он повод ко вражде сыну? Какой – Саулу? Когда сын сделал достойное наказания, он не возвратил ли и не принял ли его, подвергнув временному вразумлению? А Саула, угрожавшего ему смертью, он не спас ли, имея его неоднократно в руках своих (2Цар.14:21; 1Цар.24:7)? Поэтому не на то смотри, имел ли он врагов, а на то, сам ли он сделал их врагами своими. И Христос заповедал не то, чтобы не иметь врагов, – это не в нашей власти, – но не ненавидеть их; в этом мы властны, а в том – нет. Быть ненавидимыми напрасно – зависит не от нашей воли, но от ненавидящих. Так злые люди обыкновенно ненавидят добрых без причины и напрасно. Так и Христа ненавидели напрасно, как Он сам говорит: "возненавидели Меня напрасно" (Ин. 15:25). И апостолы имели врагов – лжеапостолов, и пророки – лжепророков. Не о том должно заботиться, чтобы не иметь врагов, но чтобы не иметь их справедливо, или по своей вине чтобы нам, хотя бы мы тысячекратно были ненавидимы, самим не ненавидеть и не отвращаться от других, потому что в этом и состоит вражда – в ненависти и отвращении. Когда я бываю ненавидим, а сам не ненавижу, тогда другой имеет меня врагом. а не я его. Если я молюсь за него, если желаю благодетельствовать ему, то как я могу считать его врагом? Вот почему и Павел говорит: "если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим.12:18).

6. Итак, будем исполнять должное с нашей стороны, и тем самым заслужим достаточную похвалу. Что же нужно с нашей стороны? А вот пример: тебя такой-то ненавидит и обижает? Ты люби его и благодетельствуй ему. Тебя он бесчестит и поносит? Ты благословляй и хвали его. Но он и после этого не прекращает вражды своей? В таком случае он доставляет тебе большую награду. Подлинно, злые люди, чем упорнее продолжают вражду, не смотря на наше расположение к ним, тем славнее приготовляют нам награды и тем слабее делают самих себя. Кто ненавидит и не прекращает вражды, тот мучится, истощается, проводит жизнь в постоянной войне; а кто выше этих стрел, тот стоит вдали от треволнений, доставляет себе, а не врагу величайшую пользу и, стараясь примириться с ним и не враждовать, избавляет себя от войны и ссоры. Итак, будем избегать вражды с другими и исторгнем корень ее – тщеславие и сребролюбие, потому что всякая вражда происходит или из пристрастия к деньгам, или из тщеславия. Если же будем выше этих страстей, то будем и выше вражды. Оскорбил ли тебя кто-нибудь, – переноси мужественно; не тебя он оскорбил, а самого себя. Ударил ли тебя кто-нибудь, – не поднимай десницы своей; он в тоже время ударил себя самого, поразив тебя рукою, а себя гневом, и приобретши себе дурное мнение от всех. Если же это кажется тебе трудным, то представь, что кто-нибудь в бешенстве разорвал твою одежду, и скажи: кто потерпел зло, – ты ли, подвергшийся этому, или он, сделавший это? Очевидно он. Хотя тут у тебя разорвана одежда, но сделавший это потерпел большее зло, чем пострадавший, потому что у кого разорвано сердце, – что производит гнев, – тот потерпел не гораздо ли больший вред, чем ты, не испытавший ничего такого? Не говори, что одежда – твоя; он еще прежде разорвал свое собственное сердце. Как болезнь – желтуха не может обнаружиться, если желчь не разольется и не выступит из своих пределов, так и гнев не сделается неумеренным, если не разорвется сердце. И как ты, видя страждущего желтухою, хотя бы он сделал тебе тысячи зол, не пожелаешь взять на себя болезнь его, так поступай и с гневом. Не соревнуй, не подражай злобе, но жалей того, кто не обуздывает в себе этого зверя и прежде всех вредит и губит самого себя. А что действительно такие люди вредят самим себе, это можно слышать от многих, которые, стараясь прекратить вражду, убеждают враждующих так: пощади самого себя, ты вредишь самому себе. Такова злоба: она вредит только тому, кто питает ее, и извращает все. Итак, желая отмстить другим, не будем лишать сами себя тихой пристани. Если бы кто-нибудь, претерпевая кораблекрушение и утопая, стал поносить тебя, стоящего на земле, то, конечно, ты не оскорбился бы и не сошел бы с земли, чтобы утонуть вместе с ним. Так рассуждай и здесь: кто оскорбляет и поносит тебя, тот подвергается кораблекрушению, или буре, и утопает, попавши в водоворот гнева; а ты, перенося это мужественно, остаешься спокойным в пристани, на берегу. Если же ты увлечешься подражать ему, то потопишь не его, а себя самого. "Восстань, Господи, во гневе Твоем; подвигнись против неистовства врагов моих" (ст. 7). Пророк говорит так, выражая, что Бог восстает и не во гневе; например, когда он говорит: "Восстань, Господи! спаси меня, Боже мой!" (Пс.3:8). Когда ты слышишь: "восстань", то не разумей ничего телесного. Как сидение в отношении к Богу не означает ничего телесного, так и это. "Господь", говорит Псалмопевец, "будет восседать царем вовек" (Пс.28:10). Что же именно означается здесь сидением? Твердость, неподвижность, неизменность естества, постоянство, как выразил он и самим противоположением, потому что, сказав: "Ты, Господи, высок во веки", он присовокупил: "чтобы исчезнуть на веки" (Пс.91:8). Как сидение у Бога не есть телесное, так и восстание: первым означается постоянство, а последним сила наказующая и сокрушающая. Впрочем, оно иногда означает еще судебную власть; например, когда он говорит: "Ты воссел на престоле, Судия праведный" (Пс.9:5), и Даниил: "поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями" (Дан.7:9). Означает еще царскую власть; например, когда он говорит: "престол Твой, Боже, вовек; жезл правоты – жезл царства Твоего" (Пс.44:7). Поэтому и выражение: "седи одесную Меня" (Пс.109:1) означает равенство чести. Что значит: "во гневе Твоем"? И это также должно разуметь богоприлично. Гнев Божий не есть страсть, но означает наказание и мучение. "Подвигнись против неистовства врагов моих". Другой переводчик (Феодотион) говорит: во гневе на (έν θυμο έπί) врагов твоих; третий (Симмах): в ярости огорчающих меня (έν νολψ τών θλιβόντων με); четвертый (Акила): в негодовании связующих (έν άνυπερΰεσίαις έγδεσύγτωγ); в еврейском: в концах (вевароф). Смотри, как и здесь пророк не мстит за себя самого, а говорит о славе Божией. Не сказал просто: накажи врагов моих, или врагов твоих, но: "восстань". Но как может вознестись Высокий? Тот, который всегда есть Высочайший? Высота естества Его не уменьшается и не увеличивается; Он совершен и вседоволен и всегда пребывает одним и тем же. Как же и каким образом Он возносится? Он возносится в душах многих. Например, Он часто долго терпит; а враги не понимают Его долготерпения, считают это унижением и бессилием, так что Он унижается не на самом деле, а в душах их.