Георгий Гурджиев - Жизнь реальна только тогда, когда Я есть (фрагмент) Страница 23

Итак, если вы на самом деле хотите иметь в самих себе то, что только и отличает человека от обычного животного, то есть если вы хотите на самом деле быть тем, кому Великая Природа дала возможность с желанием, то есть с желанием, исходящим из всех трех отдельных одухотворенных частей, и с сознательным стремлением трансформировать себя в, так сказать, "возделанную почву" для зарождения и роста того, в чем состоят надежды и ожидания СОЗДАТЕЛЯ ВСЕГО СУЩЕСТВУЮЩЕГО, тогда вы должны всегда и во всем, борясь со слабостями, которые закономерно есть в вас, достигать любой ценой, прежде всего, всестороннего понимания, а затем практического осуществления в своем существе, этого упражнения, только что разъясненного мной, чтобы иметь шанс для сознательной кристаллизации в самих себе данных, постоянно порождающих те три упомянутых импульса, которые должны обязательно присутствовать в общем бытии каждого человека, имеющего право называть себя БОГОПОДОБНЫМ ТВОРЕНИЕМ.

ЧЕТВЕРТАЯ БЕСЕДА

проведенная мной 12 декабря 1930 года, на встрече вновь сформированной группы, на которую снова были допущены члены так называемой группы Ориджа. Зал был заполнен до отказа.

Я хочу перед тем, как начать излагать суть этой моей четвертой беседы, описать, и даже, по возможности, изобразить, несколько событий, которые имели место среди членов этой группы Ориджа после того, как я предложил им подписать ту самую "обязательственную расписку", упомянутую в предыдущей главе.

Я хочу описать эти события и разнообразные последствия, вытекающие из них, которые неожиданно породили даже для меня самого весьма благоприятно сложившиеся обстоятельства, главным образом потому, освещая это истинным, а не рекламным, как принято в Америке, светом, что благодаря им можно было бы дать внутреннему зрению каждого читателя очень хорошую картину для понимания того, как сильно развито в этих американцах, считающихся по всей Земле среди современных людей наиболее культурными, чувство, которое называется "стадным инстинктом", которое стало неотъемлемым свойством современных людей вообще и проявляется в том факте, что человек не руководится в своих действиях своим собственным разумом, но слепо следует примеру других, и что уровень развития его мышления - в смысле его способности делать логические сопоставления - в действительности очень низок. Я хотел бы также показать, что, благодаря этим моим описаниям, будет освещена и станет очевидной каждому читателю моих писаний по крайней мере одна сторона того обычая, существующего в процессе нашей общей жизни, который распространен везде, особенно среди американцев, и состоит в том, что люди, в своем стремлении достичь одной и той же цели, разделяются на различные так называемые "партии", которые, по моему мнению, особенно в эти последние годы, приняли характер наибольшей, так сказать, "чумы" нашей современной общей жизни.

Эти события, которые своим содержанием могут также служить цели, которую я поставил себе в изложении этой серии -- то есть они могли бы также носить инструктивный характер -- происходили в следующем порядке:

После того, как я объявил на общей встрече о необходимости подписать упомянутое обязательство и установил определенный срок, в который оно должно быть подписано, они почти в тот самый вечер, как я узнал впоследствии, разделившись на отдельные группы, сначала ходили по улицам, а затем, отправившись в различные ночные "Чайльдсы", как они их называют, или на квартиры тех, чьи так называемые "домашние тираны", обычные в каждом современном доме, в тот день отсутствовали, почти до самого утра возбужденно рассуждали и спорили о том, что им делать.

На следующий день с самого раннего утра, встречаясь и разговаривая по телефону также с теми из своих товарищей, которые не присутствовали на этой общей встрече, они продолжали свой обмен мыслями и мнениями, и в результате всех этих их дискуссий и обсуждений в тот же самый вечер среди них образовалось три независимых партии с разными отношениями ко всему происшедшему.

Первая партия состояла из тех, кто решил не только подписать требуемое мной обязательство, но также в будущем безусловно выполнять все виды распоряжений и указаний, исходящих исключительно от меня лично.

Вторая состояла из тех, в психике которых по непостижимым, по крайней мере для моего ума, причинам сформировался в это короткое время некий странный фактор, принуждающий всю их индивидуальность не признавать абсолютно ничего исходящего от меня, но оставаться верными тому, кто в течение нескольких лет был для них, как один из них сам это выразил, "не только учителем и воспитателем, но даже как бы их "любящим отцом", то есть мистеру Ориджу.

Третья часть состояла из тех, кто отложил свое решение, ожидая ответа на телеграмму, посланную ими мистеру Ориджу с вопросом, что им делать.

Присоединившиеся к первой партии, все до последнего человека, подписали обязательство до окончания назначенного срока.

В психике тех, кто составлял вторую партию, как впоследствии выяснилось, этот упомянутый странный фактор, по мере того, как истекал срок, назначенный для подписания обязательства, прогрессивно усиливался и достиг такой степени, что каждый из них, по своему, так сказать, "воинственному воодушевлению" и накалу противоборства со мной мог бы "стоить дюжины" знаменитых древних балшакариан, защищавших свой идол "Тантсат-рата" от дьяволов, специально посланных к ним из ада.

А что касается тех моих прелестных "деликатных" американских последователей моих идей, которые составили третью партию, то это именно они всей своей группой показали и доказали тот современный уровень развития логического мышления, который считается в современной жизни на Земле одним из наиболее цивилизованных.

Различные нюансы сложных, тонких и умных результатов проявления этого их "логического мышления" стали тогда очевидны всем окружающим, и особенно мне, из того факта, что, получив известия о скором прибытии к месту действия самого мистера Ориджа, так как он был уже в пути, они начали изобретать все виды "коварных" обстоятельств, якобы не зависящих от них, и начали доводить эти "идеально хорошо" придуманные ими обстоятельства до сведения моего бедного секретаря, и делали это большей частью не сами, а через других по телефону.

Все это они делали с целью отложить свое окончательное решение до прибытия мистера Ориджа, готовя таким образом на всякий случай уважительную причину неподписания обязатсльства в назначенный срок.

За два дня до четвертой общей встречи этой группы, реорганизованной мной на новых принципах, в Нью-Йорк наконец прибыл сам мистер Оридж, уже информированный обо всем, что происходило здесь в его отсутствие.

В самый день своего приезда он через моего секретаря попросил о личной встрече со мной.

Признаюсь, я не ожидал этого, потому что, как было мне известно, многие члены группы писали ему обо всем случившемся здесь и в частности, конечно, о моем не раз повторенном не очень лестном мнении о нем.

Вначале на его просьбу я хотел ответить, что могу с удовольствием встретиться с ним как со старым другом, но при одном определенном условии, что не должно быть никаких разговоров ни о каких недоразумениях, а также о различных моих новых заявлениях, которые я сделал за время его отсутствия в присутствии людей, бывших членами его группы, но вместе с тем, помня тревожные новости, полученные мной час назад о плохом обороте моих материальных дел, связанных со сбытом товаров, привезенных моими компаньонами, я решил отложить ответ, чтобы подумать о нем получше, потому что в это время во мне зародилась мысль: нельзя ли использовать такую просьбу для моих собственных целей, учитывая, что мое первоначальное решение не использовать членов этой группы для осуществления цели этой моей поездки к этому времени уже изменилось вследствие проявлений некоторых из них, проявлений совершенно недопустимых и недостойных людей, которые уже несколько лет были в контакте с моими идеями, и особенно потому, что, как казалось, они много думали о них и хорошо усвоили.

Обдумывая и сопоставляя всевозможные результаты, которые могли возникнуть в различных случаях, я решил ответить ему через того же моего секретаря следующим образом:

"Самый спокойный, уравновешенный, самый многообещающий и особенно ценимый мной Мистер Оридж!

После всего, что произошло здесь, как Вы, зная меня, понимаете, я больше не имею права встречаться с Вами на прежних условиях, даже просто как со старым другом.

Теперь, не нарушая моих принципов, большинство из которых Вам известны, я могу встретиться с Вами и даже, как раньше, заняться процессом "переливания из пустого в порожнее", исключительно если Вы также, Мистер Оридж, подпишете то обязательство, которое было предложено мною всем членам группы, которой Вы руководили".