Аверкий (Таушев) - Литургика Страница 23

Ипакои (от греческого υπακουειν, что значит отвечать, подпевать) — песнопение, которое в древности за чтецом или певцом подпевал народ; или же от другого греческого слова — υπακοη, что означает послушание, внимание, так как перед чтением Евангелия, повествующего о Воскресении Христовом, требовалось от верующих особое внимание к себе. В настоящее время это чисто условное название, определяющее лишь место этого песнопения в богослужении. Оно помещается обычно на воскресной утрени после воскресных тропарей «Ангельский собор» и малой ектении, следующей за этими тропарями. Ипакои этот положен и на воскресной полунощнице.

Антифоны (от греч. слова φωνη — голос) — «противогласие, попеременное пение на двух клиросах. Таковы «Утренние антифоны», которые поются на воскресной утрене перед чтением Евангелия. Другого содержания антифоны поются в начале литургии в будничные дни и на Господские праздники.

Прокимен (от προκειμενος καννα — наперед лежащий) — стих, который произносится чтецом и повторяется ликами перед чтением паремий, Апостола и Евангелия. Прокимен служит как бы предисловием к чтению Священного Писания и выражает сущность празднуемого события или характеристику прославляемого святого.

Канон, по–гречески κανων (может быть родственно с καννα — трость, собственно прямая палка, служившая для измерения); для церковных писателей это значит «правило», по образцу, по плану, которого составляются каноны. Канон состоит из ряда священных песнопений в честь праздника или святого, которые составляют центральную часть каждой утрени. Итак, канон это род церковной песни, с наиболее строго выдержанной определенной литературной формой. Канон состоит из 9 частей, называемых «песньми». Каждая песнь состоит из так называемого ирмоса и тропарей. Ирмосы поются, а тропари обычно теперь читаются. Ирмос (по–гречески — ειρμος — «связь») служит связью для тропарей. Всякий канон имеет свой определенный предмет, одну определенную тему, которая развивается во всех песнях. Например, в одном каноне прославляется Воскресение Христово, и такой канон называется поэтому воскресным, в другом Воскресение Христово в связи с крестом Христовым, и такой канон называется крестовоскресным, в третьем прославляется Пресвятая Богородица, и он называется Богородичным. Соответственно главному предмету перед каждым тропарем канона произносится особый припев: «Слава, Господи, Воскресению Твоему», или «Слава, Господи, кресту Твоему честному и Воскресению», или «Пресвятая Богородице, спаси нас». Если канон, напр., Св. Николаю, то «Святителю отче Николае, моли Бога о нас», и т. д. Число тропарей бывает различно. Поэтому и говорится: Канон на 10, на 8, на 6, на 4.

Образцом для канона служат девять песней Священного Писания, которые печатаются в Следованной Псалтири и в Ирмологионе, а также и в обычной малой Псалтири. Эти песни, как «гимны» — ωδαι (по–гречески) с глубокой древности употреблялись за богослужением. Образцом для первой песни служит песнь Моисея при переходе евреев через Чермное море (Исх. 15, 1—19 ст.), вследствие чего во всех канонах, в той или иной вариации, всегда приводится на память это событие. Вторая песнь Моисея (Вторз. 32, 1—43) употребляется в Великом посту. Третья песнь св. прор. Анны (1 Цар. 2, 1—10). Четвертая песнь прор. Аввакума (гл. 3, 1—19). Пятая песнь пророка Исаии (гл. 26, 9—19). Шестая песнь прор. Ионы (гл. 2, 3—10). Как для седьмой песни (Дан. 3, 26—56), так и для восьмой песни (Дан. 3, 67—88) образцом служит песнь трех отроков в пещи Вавилонской, и в ирмосах 7–й и 8–ой песен всегда так или иначе упоминается об этих отроках или приводятся слова их песни. Между 8–й и 9–й песнями почти во весь год (кроме двунадесятых праздников) поется песнь Пресвятой Богородицы «Честнейшая» (Лук. 1, 46—55), она содержит прославление Божией Матери. Девятая песнь св. прав. Захарии, отца св. прор. Иоанна Предтечи, приводится она Св. Евангелистом Лукой (гл. 1, 68—79). По Уставу тропари канона должны соединяться с чтением стихов этих песней, причем, указан порядок этого соединения для будничных дней, для праздничных и для Великого поста. Однако, в настоящее время такое соединение почти оставлено, и употребляется лишь в наиболее строго соблюдающих Устав церквах и то, лишь Великим постом. Вышеупомянутые припевы к тропарям (которые теперь употребляются) вытеснили собою ветхозаветные стихи этих песней.

По прочтении всех тропарей каждой песни, ирмос каждой песни (но по большей части в течение года ирмос другого, т. е. второго, или последнего канона) поется сошедшимися вместе на середину храма с клиросов обоими ликами, и это совместное пение заключительных ирмосов называется «катавасией» (от греческого «καταβαινω» — спускаться, сходиться), καταβασια, то есть «схождение», когда два лика (хора) сходятся на середину храма, где они поют «покрывающий», или заключительный, ирмос. Какая в какой период года поется катавасия, подробно указано в Типиконе. Большую часть года катавасией служат ирмосы Богородичного канона «отверзу уста моя…» Как славянский, так и другие переводы канонов, к сожалению, не дают понятия о замечательной художественной красоте канонов, которые по обширности материала и художественности его изложения можно было бы назвать духовными поэмами. Иногда каноны бывают неполными: состоят из двух, трех, четырех песней, и тогда они называются двупеснцами, трипеснцами, четверопеснцами. Таковых особенно много в Триодях постной и цветной.

Литургисты считают, что начало канонам, этой новой форме церковной поэзии, положил святитель Андрей Критский (650—726 гг.), составивший «Великий канон», который читается в четверток на 5–й седмице Великого поста. Никаких данных о богослужебных канонах нет до VII века. Первым свидетельством может служить описание того времени Синайской утрени. В нем упоминаются «тропари», припеваемые к 8–ой библейской песни. Проф. М. Н. Скабалланович предполагает, что первоначальной формой канона был однопеснец, а потом он постепенно возрос до двупеснца, через присоединение к 8–й песни 9–ой. В дальнейшем начали присоединять тропари и к рядовой песни дня, так возник трипеснец. И так это развилось в целый канон. И этот новый вид церковной поэзии очень быстро нашел себе подражателей. За преп. Андреем Критским на этом поприще начали подвизаться преподобные Иоанн Дамаскин, Косьма Маиумский, Стефан Савваит, Феодор Студит, Иосиф Песнописец и многие другие (см. «Литургика» проф. архим. Киприана).

13) Светилен, или Эксапостиларий — так называется песнопение, которое следует непосредственно после канона и произносимой вслед за 9–й песнью его малой ектении. Светильны называются так потому, что в них обычно говорится о просвещении души свыше небесной благодатью. Светильны бывают в службах не воскресных, а в простых. Эксапостиларий по–гречески εξαποστειλαριον от αξαποστελλω — высылаю, может быть это название происходит от того, что в воскресных эксапостиллариях говорится о ниспослании святым апостолам Св. Духа и о их посольстве на проповедь Евангелия; или же потому что для пения их певец (канонарх или «псалт») «высылался» на середину храма, как это бывает и теперь в монастырях, например, на Страстной седм. поет канонарх «Чертог Твой вижду Спасе…» или «Разбойника благоразумного…» Эксапостилларии поются на воскресной утрени в Господские праздники.

14) Причастен, или киноник (κοινονικον), стих, который поется за литургией во время причащения в алтаре священнослужителей.

9. Церковное пение и иконопись

Все эти три вопроса, тесно связанные с нашим богослужением, имеют глубокую внутреннюю связь. Если пение и чтение призваны иллюстрировать и сильнее напечатлеть в наших сердцах литургический материал посредством такого важного органа наших внешних чувств, как слух, то иконопись делает то же через посредство другого важного органа чувств зрения. В вопросе о характере церковного пения и чтения и каких‑либо личных вкусах недопустим критерий: «нравится, не нравится». Назначение церковного пения и чтения, а также и иконописи отвлекать мысль и чувство молящихся от всего страстного земного и возводить к отрешенному от всех страстей небесному. Все в храме должно напоминать православному христианину, что его назначение быть чуждым «миру сему, во зле лежащему» со всеми его греховными страстями и похотями, о том, что, еще живя в теле здесь на земле, он должен умом и сердцем переноситься туда, где предстоит ему жить вечно в небесное отечество наше. Иными словами: и церковное пение, и чтение, и иконопись должны отвечать духу православной аскетики, должны быть бесстрастными.

Общий характер и строй древне–христианскаго пения отличался полной безыскусственностью и отсутствием сложных гармоний. Пели за богослужением все присутствующие «единым сердцем и едиными усты», и это, конечно, надлежит признать идеалом церковного пения, ибо церковное пение это прежде всего — молитва, а уже потом — искусство. Так как первоначально пелись, главным образом, только одни ветхозаветные псалмы, то надо полагать, что и напевы были еврейские, ветхозаветные. Постепенно с развитием чисто–христианского пения и вступлением в церковь язычников стали вливаться напевы сирийские и греческие, конечно, такие, которые по своей строгости и величию соответствовали христианскому богослужению. Однако, в отличие от греческого пения, носившего метрический и речитативный характер, христианское пение приобрело характер мелодический, рассчитанный на строгое подчинение мелодии смыслу и тексту слов. В отличие от еврейского и греческого пения, сопровождавшегося аккомпанементом музыкальных инструментов, древнехристианское пение всегда было только голосовым. Таковым оно и осталось до сего времени в Православной Церкви. В отличие от драматизированного еврейского и греческого пения, проникнутого выражением то тоски и отчаяния в виду сознания греховности пред Богом (в еврейском пении), то страха и ужаса пред беспощадным роком–судьбою (в греческом пении), древнехристианское пение приобрело характер спокойного умиления и сыновней преданности Христу–Спасителю, Победителю смерти и Искупителю.