Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее Страница 24

Можно даже сказать, что ислам в период его средневекового развития (например, в рамках Османской империи) являлся в определенной степени своеобразной реакцией исправления религиозных канонов, существовавших тогда в христианстве, иудаизме, местных верованиях. Совсем недаром мусульмане называют себя правоверными, то есть правильно верующими. Таким образом, ислам приобретал статус исправленной религии. Следует не забывать, что в период существования Османской империи исламская государственность прекрасно управлялась со своими подданными, исповедующими православное христианство /37/. Грозная османская пехота (янычары) набиралась из православных христиан.

Только со временем, базируясь в том числе и на непоколебимой уверенности в исключительной правильности своего пути, ислам стал страдать нетерпимостью к другим религиозным конфессиям. Поэтому любое посягательство на ислам (именно на ислам) встречало и встречает активное противодействие со стороны его носителей.

Теперь хотелось бы отметить еще одно свойство ислама, которое заметно отделяет его от многих других религий мира. Это его высокая активность и боевитость. Само становление ислама в эпоху Мухаммеда напрямую было связано с боевыми действиями /3, 13/. Здесь следует оговориться. Ортодоксальный ислам агрессивностью не страдает. Известно, что в эпоху существования Османской империи в Стамбуле прекрасно уживались между собой и христианство, и ислам, и иудаизм /37/. По учению Мухаммеда, мусульманам не предписывалось применять силу против народов, имеющих Писание, то есть Ветхий или Новый Завет. И все же многие исламские государства проявляли в истории свойства высокой боевитости. Не случайно многие исламские страны официально не были колониями.

И сегодня среди многих мусульман продолжает жить болезненная память о былом величии исламских империй, которое теперь меркнет на фоне экономических и военных успехов стран западного толка. Историческая память оказывается мощным основанием для выражения негативной реакции в сторону Запада.

Сегодня основной ареал существования ислама – сердцевина и Юг Азии, население которых существенно меньше затронуто цивилизационным процессом, чем население других регионов. Отсюда не только склонность к традиционному мышлению, но и определенная непритязательность в жизни, доходящая до готовности идти на открытую борьбу и на жертву, даже на кровавую жертву. Обещание рая при гибели мусульманина в борьбе за дело ислама – здесь не пустые слова. Однако агрессивностью отличается как раз не ортодоксальный ислам, а отдельные его ответвления, некоторые из которых в большой степени можно даже назвать сектами. Именно они и призывают к широкому джихаду и непримиримой борьбе с «неверными». Исламское население может и мирно сосуществовать с представителями других вероисповеданий (например, мусульмане Поволжья).

Многие другие религии такую боевитость и жертвенность давно утратили. Так, последователи иудаизма в истории Средних веков не использовали практику открытого массового выхода на битву с оружием в руках. Они применяли другие средства для достижения своих целей. Только в последнее время мы вновь можем говорить о поднятии иудейской боевой активности в связи с образованием государства Израиль.

Христианские государства ранее тоже были довольно агрессивными, как это ни стараются ныне «пригладить» многие историки. Крестовые походы, практика «освоения» Нового Света, беспрецедентный в истории массовый перевоз негров из Африки в Америку, обращение в христианство огнем и мечом, религиозные войны, инквизиция – все это реалии прошлого. Однако сегодня оно в целом растеряло свой воинственный пыл. Военные действия со стороны христианских государств давно уже не поддерживаются какими-либо христианскими догматами и не подкрепляются лозунгом «за веру Христову».

В мировой истории практически не бывало случаев, чтобы народы, так или иначе принявшие ислам, затем с легкостью переходили в христианство. А вот переходы из христианства в ислам происходили раньше довольно часто /37/. Сегодня православные продолжают переходить в ислам. Так, например, в /49/ делается прогноз, что «…если священноначальники русской православной церкви не найдут выхода из сложившегося положения, то лет через двадцать – тридцать количество православных в России сократится более чем вдвое». И это притом, что «…Аллаху… нужны не рабы Божий, а гордые мюриды» /49/.

Что же, ислам не стесняется призывать к оружию, если кто-либо угрожает жизни мусульман. Однако воинственная реакция исламских государств с течением веков стала приобретать больше оборонительный, чем наступательный характер. Позиция стала такова – не вмешивайтесь в наши дела, и мы не будем враждовать. Сегодня некоторые боевые группировки, так или иначе опирающиеся на учение ислама, используют способ борьбы, который теперь у всех «на слуху» и обобщенно называется терроризмом. Что такое терроризм? Это есть периодическое нанесение локальных кровавых ударов со стороны ограниченной по численности и силе оппозиции, выступающей против господствующих и доминирующих в военном отношении государств. Когда открытое военное сопротивление невозможно, на передний план выдвигаются другие формы борьбы.

Одной из этих форм и явился вытащенный из древности терроризм. Что ж, в очередной раз ставится под сомнение идея поступательного социального развития человечества к вершинам цивилизации.

Психологическое воздействие терроризма в наше время объясняется просто. «Цивилизованное общество» с его комфортом, размеренной прилизанностью быта, с доступностью и с ритмикой стандартных наслаждений довольно болезненно воспринимает явления грубо-насильственного, дикого плана, которыми общепризнанно наполнен терроризм. И только суперсовременные военно-технические преимущества, дополняемые наймом высокооплачиваемых военных специалистов, дают над ним стратегическое превосходство. Вот почему расходы на техническое усовершенствование военной техники и вообще расходы «на оборону» будут постоянно расти, несмотря на прогнозы «розовых» идеалистов.

Еще одной характерной чертой ислама издревле считается его открытость. О каких-то тайнах в исламе или о сокрытии от масс каких-то фундаментальных его идей здесь речи быть не может. Разумеется, есть знания высокого уровня, которыми оперируют высокообразованные теологи-мусульмане, но все же в большей степени это говорит об утончении исламской мудрости, чем о стремлении к сокрытию его истин от простых смертных.

Малая степень герметичности ислама логически вытекает из простоты его догматов. Иначе такой высокой степени охвата масс этой мировой религией мы не увидели бы. Кстати, христианство похвалиться такой степенью охвата масс не может. Не случайно, что христианская церковь разрешила читать мирянам Библию только чуть ли не в XIX веке, не случайно, что в христианстве ранее существовало целое море апокрифических текстов /50/, не случайно, что европейская цивилизация породила масонство. В исламской цивилизации подобного не было, если не считать обилия всевозможных сект.

В дополнение к этому следует заметить, что мнение о том, что ислам закостенел в своей простоте, является абсолютно неверным. Он продолжает развитие даже в сегодняшнее неспокойное для него время. Приведем для иллюстрации выдержку из интервью режиссера Назыма Аббасова газете «Московские новости», в котором содержится информация о лекарях-табибах суфийского ордена яссавийя одной узбекской провинции. Вот что говорил Н. Аббасов: «…они перевернули все мои представления об исламе… мусульмане… знатоки Ван Гога и почитатели Пушкина, свободно говорящие на нескольких европейских языках… ищущие тайны жизни» /51/.

1.3.2. Иудейское и христианское влияние. Основные свойства ислама

Теперь можно отметить некоторые черты ислама, которые напрямую связаны с иудаизмом, христианством и языческими верованиями. Но перед этим полезно будет отметить один момент. Благодаря своему синтезирующему качеству ислам вобрал в себя очень многое из предыдущего исторического наследия. Ислам провозгласил, что его учение базируется на более позднем, третьем по счету после Торы и Библии откровении. То есть, по сути, он провозгласил идею большей веры более позднему откровению, менее древнему, менее «ветхому». Это имеет очень важное общефилософское значение. Помимо прочего, это позволяет не консервировать ислам в его первозданном состоянии. Обилие всевозможных ветвей и сект в исламе служит тому еще одним наглядным подтверждением.

Древние идеи иудаизма и христианства здесь не отвергаются, но, погружаясь в объемное тело ислама, как бы нивелируются перед деяниями-поучениями пророка Мухаммеда и его последователей. При этом сугубо обрядо-бытовые и ритуальные составляющие ислама содержат значительное число элементов еще более древних учений. Знаменитый камень Кааба в Мекке, широкое распространение практики мусульманского знахарства, почитание ряда местных святых, использование крайне простых и понятных принципов социального поведения (к примеру, за добро воздавай добром, за зло – злом) и еще многое другое говорит об этом.