Нисаргадатта Махарадж - Я есть То Страница 25

М: Вы сами её описали. Одни теряют способность развиваться в Йоге, другие расцветают в Бхоге.

В: Разве это не так? Йоги боятся жизни и ищут покоя, а бхоги ищут приключений, полны духа, всегда идут вперёд. Йоги связаны своим идеалом, а бхоги готовы ко всему.

М: Это просто желание большего или удовлетворение малым. Йоги амбициозны, а бхоги просто любят приключения. По вашим словам получается, что бхоги глубже и интереснее, но в действительности это не так. Йог узок, как острый край ножа. Ему это необходимо — чтобы резать глубоко и легко, чтобы точно пронзать многочисленные слои иллюзии. Бхог поклоняется разным алтарям, йог служит только своему истинному Я.

Бессмысленно сравнивать йогов и бхогов. Внешний путь (правритти) всегда предшествует пути возвращения (нивритти). Выносить суждения и присваивать оценки смешно. Всё содействует абсолютному совершенству. Некоторые говорят, что есть три аспекта реальности: Истина — Мудрость — Блаженство. Тот, кто ищет Истину, становится йогом. Тот, кто ищет мудрость, становится джняни. Тот, кто ищет счастье, становится человеком действия.

В: Нам говорили о блаженстве недвойственности.

М: Такое блаженство скорее имеет природу великого покоя. Удовольствие и боль — плоды действий, праведных и неправедных.

В: А в чём разница?

М: Разница в отдавании и цеплянии. Каким бы ни был подход, в конце всё становится одним.

В: Если конечная цель одна, зачем тогда разные подходы?

М: Чтобы позволить каждому действовать в соответствии с его природой. В любом случае всё будет служить конечной цели. Все ваши различия и классификации вполне верны, но они не существуют в моём случае. Так же как описание сна может быть детальным и точным, хотя и не имеющим никакого основания, так и ваши шаблоны согласуются только с вашими предположениями. Вы начинаете с одной концепции и заканчиваете той же концепцией, только в другом одеянии.

В: Как вы видите вещи?

М: Одна вещь ничем не отличается для меня от всех остальных. Одно и то же сознание (чит) проявляется как бытие (сат) и блаженство (ананда): Чит в движении — это Ананда, Чит в покое — это бытие.

В: Вы всё же делаете различие между движением и покоем.

М: Неразличение выражается в безмолвии. Слова несут различия. Непроявленное (ниргуна) не имеет имени, все имена относятся к проявленному (сагуна). Бесполезно пытаться выразить словами то, что за пределами слов. Сознание (читананда) — это дух (пуруша), сознание — это материя (пракрити). Несовершенный дух — это материя, совершенная материя — это дух. В начале, как и в конце, всё едино.

Все разделения существуют только в уме (читта), и ни одно — в реальности (чит). Движение и покой — это состояния ума, они не могут существовать друг без друга. Но само по себе ничто не движется и не покоится. Это ужасная ошибка — присваивать абсолютное существование ментальным конструкциям. Ничто не существует само по себе.

В: Вы, по-видимому, отождествляете покой с Высшим Состоянием?

М: Существует покой, как состояние ума (чидарам), и покой, как состояние бытия (атмарам). Первый приходит и уходит, но истинный покой — само сердце движения. К сожалению, язык — это орудие разума и может работать только с противоположностями.

В: Как наблюдатель, вы работаете или пребываете в покое?

М: Наблюдение — это переживание, а покой — это свобода от переживаний.

В: Они могут сосуществовать, как волны и покой глубин сосуществуют в океане?

М: За пределами ума нет такой вещи, как переживание. Переживание — это состояние двойственности. Вы не можете говорить о реальности как о переживании. Когда вы это поймёте, вы больше не будете воспринимать бытие и переживание как нечто различное и противоположное. В реальности они являются одним неделимым целым, как корни и ветви одного дерева. Оба могут существовать только в свете сознания, которое, в свою очередь, возникает из чувства «я есть». Это важнейший факт. Если вы упускаете его, вы упускаете всё.

В: Чувство бытия является просто следствием переживания? Великая фраза (Махавакья) тат-сат — это просто образ мышления?

М: То, что говорится, — это просто речь. То, что думается, — это просто мысли. Истинный смысл невыразим, хотя его можно воспринять. Махавакья истинна, но ваши представления ложны, поскольку все представления (кальпана) ложны.

В: Убеждение «я есть То» ложно?

М: Конечно. Убеждение — это состояние ума. В «Том» нет «я есть». Когда чувство «я есть» выходит вперёд, «То» становится неясным, как звёзды, тающие с восходом солнца. Но как солнце приносит свет, так и чувство Я приносит блаженство (читананда). Источник блаженства ищут в «не-Я», и так возникает ограниченность.

В: В вашей повседневной жизни вы всегда сознаёте своё истинное состояние?

М: Тут дело не в сознавании или не-сознавании. Я не нуждаюсь в подтверждениях. Я живу бесстрашием. Бесстрашие — моя сущность, которая есть любовь к жизни. Я свободен от воспоминаний и ожиданий, не забочусь о том, чем являюсь и чем не являюсь. Я не склонен к самоописаниям, сохам и брахмасми («Я есть Он», «Я есть Высшее») мне ни к чему, я не боюсь быть ничем и видеть мир, как он есть: ничто. Звучит так просто, попробуйте!

В: Но что даёт вам такое бесстрашие?

М: Какие у вас извращённые взгляды! Разве бесстрашие нуждается в том, чтобы его давали? Ваш вопрос предполагает, что тревога и страх — это нормальное состояние, а бесстрашие — ненормальное. Всё как раз наоборот. Тревога и надежда рождаются из воображения — у меня нет ни того, ни другого. Я просто есть, и мне не нужно ни на что опираться.

В: Если вы не познали себя, зачем вам это есть? Чтобы быть довольным тем, что вы есть, надо знать, что вы есть.

М: Бытие сияет знанием, знание согревается любовью. Всё это — одно. Вы воображаете разделение и мучаете себя вопросами. Не беспокойте себя формулировками. Чистое бытие нельзя описать.

В: Пока вещь не станет известной и доставляющей удовольствие, она для меня бесполезна. Сначала она должна стать частью моего опыта.

М: Вы опускаете реальность до уровня переживания. Как может реальность зависеть от переживания, когда она является самой основой (адхар) переживания. Реальность — в самом факте переживания, а не в его природе. В конечном счёте, переживание — это состояние ума, а бытие определённо не является состоянием ума.

В: Вы опять меня запутали! Бытие отделено от знания?

М: Отделение — это иллюзия. Как сон неотделим от того, кто его видит, так и знание неотделимо от бытия. Сон — это и есть сновидящий, знание — это и есть познающий, разница только в словах.

В: Теперь я понимаю, что сат и чит — это одно. А блаженство (ананда)? Бытие и сознание всегда присутствуют вместе, но блаженство вспыхивает только иногда.

М: Спокойное состояние бытия — это блаженство, неспокойное состояние — это то, что проявляется как мир. Блаженство — в недвойственности, в двойственности — переживание. То, что приходит и уходит, — это переживания с их двойственностью боли и удовольствия. Блаженство нельзя познать. Можно быть блаженством, но нельзя быть блаженным. Блаженство — не качество.

В: У меня есть ещё один вопрос. Некоторые йоги достигают своей цели, но это не приносит пользы другим. Они не могут или не знают, как поделиться. Те, кто знает, как поделиться тем, что они имеют, инициируют других. В чём разница?

М: Разницы нет. Ваш подход неверен. Нет других, кому надо помогать. Богатый человек, отдавший всё своё богатство своей семье, не будет иметь даже гроша, чтобы дать нищему. Так и человек знания (джняни) лишается всей своей силы и собственности. Ничего, буквально ничего нельзя о нём сказать. Он не может никому помочь, потому что он и есть всё. Он бедняк и сама бедность, он вор и его воровство. Как он может помочь, если он не отделён? Тот, кто считает себя отделённым от мира, пусть ему и помогает.

В: Но двойственность всё-таки существует, есть печаль, есть нужда в помощи. Отрицая это как простой сон, ничего не достигнуть.

М: Единственное, что может помочь, — это проснуться от этого сна.

В: Нужен пробуждающий.

М: Который тоже находится во сне. Пробуждающий означает начало конца. Бесконечных снов не бывает.