Святитель Феофан Затворник - Созерцание и Размышление Страница 26

Но обязанность иметь веру еще не определяет самой веры. К этому следует прибавить, что человек обязан иметь не какую-нибудь веру безразлично, а веру одну, определенную, истинную веру. Если Бог един и неизменен, если человеческая природа одна, или единосвойственна, то и истинное отношение между Богом и человеком может быть только одно, а потому и выражение сего отношения, или истинное исповедание есть едино. Это-то единое и должно содержать человеку, иначе что ж он будет содержать? Ложь, призраки, мечтания. А в этом какое же достоинство? Это все равно, как если бы бедняк, у которого нет ничего, видел себя во сне великим богачом. Ложная религия - это насмешка над людьми. Ложно исповедующий - то же, что сумасшедший, который бурлит, потому что ему представляется то и то. Но это еще полбеды: беда в том, что тут кроется обман не простой, не такой, который разрешается смехом, а обман терзающий, горестный, отчаянный. В религии все чают найти окончательное свое успокоение и вечное блаженство, в этой уверенности всякий и держит свою веру и дорожит ею. Но известно, что прикровенность лжи возможна только здесь, а по смерти тотчас откроется, как прочно то, на чем основывали мы свою надежду. Что ж за ужасающее, что за раздирающее будет состояние того, кто увидит тогда, что он был обманут!.. Потому-то, пока есть время, пока мы еще на пути к решительной и неизменной вечности, всякий должен испытать и несомненно увериться - истинна ли та вера, которой он держится, и если окажется не истинною - отыскать, где та единая, истинная, которая истинно ведет к Богу и дарует несомненно вечное спасение. Господь не несвидетельствована Себе остави (Деян.14:17), а равно и единую истинную веру в Него. Но когда Он попустил, чтобы рядом с нею, на земле существовали другие веры и как бы вступали с нею в соперничество, то тем самым на всех наложил обязательство не без смысла держаться веры в Него, а на несокрушимых основаниях, ради которых с полным убеждением отвергается все прочее. Испытанием этим воздается честь вере и удерживается истинное достоинство человека, существа разумного, сознающего, совестного. Вера наша в нашу веру, то есть убеждение в истине православно-христианского исповедания, должна быть разумною. Потому-то Господь, дабы расположить к вере в Себя и Свое учение, говорил: испытайте Писания (Ин.5:39) и убеждал к тому проповедью Иоанна Крестителя и Своими чудесами. Апостолы в проповеди своей тоже убеждали всех и только убеждением одним, а не насилием, приучали к вере. Самая твердость исповедания зависит от убеждения, а потом и вся жизнь в духе своей веры. Из бесчисленных опытов видно, как сильно возбуждаются иные к сообразной с верою деятельности с минуты сознания ее единственной истинности, и, напротив, как многие спят в беспечности, оттого что не привели в ясность этого сознания.

Как же увериться и каким путем испытать, какая вера есть вера истинная? К этому есть два способа: один внешний, научный, а другой внутренний - путь веры. Первый предлагается обыкновенно в систематическом изложении богословия; он действителен и для ученых существенно необходим, но, очевидно, не всеобщ, потому что в основании своем содержит знания, доступные не для всех. Нельзя опять не видеть, что путь этот очень длителен и труден и, что особенно замечательно, помещаясь в голове, оставляет сердце самому себе, своему своенравию и свободе. Путь веры - искреннее, внутреннее, живее, многоплоднее и общедоступнее. Это - молитва к единому истинному Богу о вразумлении. Есть Бог истинный; Он скажет волю Свою нам в наше спасение с желанием, чтоб она была понятна и выполнена. Теперь мудрованиями людскими она скрыта или запутана до того, что иной не имеет достаточно сил найти исход из этого лабиринта. Если же кто в чувстве такой кровной нужды с воплем, стенанием, сердечною болезнью обратится к Богу, истинному Отцу всех человеков, Богу, желающему, чтобы вера в Него была действенною, может ли быть, чтобы Он не дал такому искателю решительного указания к убеждению в ее истине? Такая молитва отнюдь не есть искушение Бога, хоть и может быть превращена в него, когда кто неискренно, из одного лишь любопытства желал бы таких знаков. Примеры убеждения в вере этим путем почти повсюдны: Корнилий сотник таким путем испросил себе веру. Множество было таких, которые приходили к пустынникам вопрошать о вере, а они вместо всех доводов заставляли их молиться, и Бог открывал им истину. В смутные времена ересей Бог воздвигал людей особенной святости, облекал их силою чудодейственною и ставил на виду всех, как свечи на свещнице, да светят всем. А так как они были сосудами веры и силы Божией, то и служили для всех сомневающихся решительными указателями истины. Все ожидали, или желали знать, как исповедует тот или другой святой муж, и держались его исповедания. Но зачем напрягаться в доказательствах? Господь сказал, что все можно получить от Бога, молясь Ему с верою, тем больше, молясь о вере - начале и источнике всего. Он Сам, в последней молитве Своей говорил к Отцу Своему: святи их во истину (Ин.17:17), относя слова Свои к апостолам, а в лице их и ко всякому верующему. Даже несомненно то, что так как истинная вера по самому происхождению своему чудодейственна, то эти чудодейственные свидетельства должны непрерывно пребывать в ней. Они и пребывают. Один говорил о себе: "Когда я смотрю на эти нетленные останки, расточающие целебную Божественную силу, и помышляю, что дух, освящающий это тело, исповедовал именно ту веру, которую и я содержу, то у меня исчезает всякое сомнение, которое иногда навевает враг истины, и я не могу не радоваться тому, что Богу угодно было дать нам такой решительный и вместе такой доступный способ убеждения в истинности святой веры". И в самом деле так. Потому-то мощи современны христианству, непрерывны в нем и повсюдны. У нас, в России, есть они во всех пределах, и в каком еще количестве! На Западе они прекратились вместе с отделением от Востока и отпадением от истины, а о новых, образовавшихся из папства исповеданиях и говорить нечего. Так вот где успокоительная проповедь об истинной вере! Но блаженнее всех тот, кто вместе с Иеронимом (греческим) может сказать: "Истинна вера, исповедуемая мною, ибо ею сподобился я принять некую Божественную силу, ощутительно во мне действующую. И язычники имеют писания и храмы, и жертвы, и учителей, и книги, и отчасти боговедение, и некоторые добрые дела, и праздники, и молитвы, и всенощные бдения, и священников, и много другого, но сокровенной в сердце христианина благодати и действия Святаго Духа никто во всем свете не получает, а получают верою только одни правильно крестившиеся во имя Отца, Сына и Святаго Духа".

Так вот прямейший путь к открытию истинной веры! Именно: сама вера, молитва, непрерывность чудодейственности в Церкви и, особенно, внутренняя сила, доставляемая в вере.

РАЗНОСТЬ ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ

Все равно, говорят некоторые, что Православие, что лютеранство, что католичество! Да разве это истины? Истина одна. Разве сто путей. Один путь. Разве сто богов? Един Бог, едина вера, едино крещение. Так как же это все равно? Стало быть, равно с нашим и то вероисповедание, в котором нет священства, нет святого причащения и покаяния? Ни на что не похожа такая филантропия! Из-за того, что не умеют решить вопроса - что такое другие вероисповедания, толкуют криво и понимают неправо решительно верное... Посмотрите, что бывает в фотографии. Натуральная персона человека есть самый верный его тип; фотографы снимают ее, потом печатают. А между тем у одного выходит слишком темно, у другого слишком светло; тот фокус не угадал, а этот дал позу не сродную известному лицу. Но есть и такие снимки, которые очень верны подлиннику. А подрисовка сколько еще изменяет характеристику черт! Разбирая теперь все эти снимки, неужели можно сказать, что они все равны, когда между ними есть и такие, в которых не узнает себя и сам тот, с кого портрет снят? Моисею говорил Бог: виждь, да сотвориши (скинию) по образу показанному тебе (Исх.25:40), - и было так до пришествия Христова. Господь, пришедши, снес с неба иную скинию, святую веру и Церковь, устроенную по плану, который Он видел и слышал в предвечном совете триипостасного Бога. Но явились самовольники - фотографы, и давай подрисовывать, давай делать новые снимки, - ну, и нагородили. Лик Церкви один, а в самодельных снимках у одного вышло две головы, у другого - ни рук, ни ног, там глаза изменены, там одежда совсем не та, и прочее, а у всех одна подпись: церковь. Смотришь-смотришь, и скажешь: нет, это не она. Пристало ли после этого хранящим подлинник Церкви ставить себя в ряд с другими?

Да что же другие? Оставим распорядиться ими Домовладыке. Он дает нам осязательное свидетельство, что подлинник у нас: это видимые всеми дары чудотворений, прозорливости, нетления мощей, чрезвычайные явления, - чего ж еще хотеть? Лжецам не станет потворствовать Господь. Господь с нами, и Дух Его обитает в Церкви нашей, стало быть, она и есть настоящая, с неба сведенная и на земле водворенная Церковь. А про другие Господь ведает. Судов Своих Он не открывает; будет день, когда во свет приведет Он вся тайная, а теперь достаточно для нас и этого луча непреложного удостоверения в истине нашей веры.