Адин Штайнзальц - Простые слова Страница 26

Другое отличие любви от дружбы — в том, что дружить можно сразу с несколькими людьми. Большинство из нас не делятся любимыми с другими, но с легкостью делятся друзьями. Группа друзей может объединяться внутренними отношениями разной степени близости, но ревность при этом внутри ее не возникает. Кроме того, дружба часто бывает не подверженной обычному влиянию времени и расстояния. Люди могут разговаривать друг с другом лишь изредка, быть в разлуке в течение многих лет — и все-таки оставаться очень близкими друзьями. Подобное постоянство — отличительная черта дружбы.

Хотя друзья могут сильно любить друг друга, придавать своим отношениям большое значение, их дружба, в отличие от любви, не слепа. Я могу видеть физические или личностные недостатки моего друга, он может быть невыносимым, скучным или еще что-нибудь похуже. Тем не менее друг есть друг, верный и надежный, несмотря на все его недостатки. Более того: даже заядлый врун никогда не станет лгать другу, а лентяй сделает ради друга невозможное. Выбирая друга, мы ищем не богиню или рыцаря на белом коне, а человека, на которого можно положиться, с которым нас свяжут тесные отношения и сделают единым целым.

Дружба, как и любовь, может принимать различные формы. Бывает «дружба с первого взгляда», когда между людьми — порой имеющими мало общего, если смотреть со стороны, — мгновенно возникает глубокое и взаимное чувство внутренней близости. В других случаях люди начинают определять свои взаимоотношения как дружеские только в результате длительного процесса узнавания и притирания друг к другу.

Как все дорогое, дружбу очень сложно приобрести — ведь за нее нельзя заплатить ничем, кроме ответной дружбы. Бывает так, что человек точно знает, с кем он хочет подружиться, но процесс «ухаживания» занимает много времени, прежде чем тот согласится принять дружбу. Завоевать дружбу непросто: ее нужно холить и лелеять, ибо она хрупка, как любовь. Боль от предательства друга может быть даже сильнее, чем от предательства любимой.

Дружба представляется менее эмоциональной, чем любовь, но во многих отношениях она более уязвима. Поруганную дружбу труднее восстановить, чем любовь, — ведь в любви присутствует желание, которое некоторым образом скрепляет обломки. Дружба — как яйцо: если уж разбилась, то разбилась. Если человек вдруг понимает — пусть даже ошибаясь при этом! — что тот, кому он верил, больше недостоин доверия, то все — дружбе конец. Бывшим другом можно продолжать восхищаться и любить его, но раз нет доверия, дружба невозможна. Обманутое доверие очень тяжело завоевать вновь.

Это, однако, не означает, что между друзьями не бывает размолвок, напротив: они могут ссориться, оставаясь при этом друзьями. Правда, это может вынести не каждая дружба. Обычно друзья знают границы дозволенного и если возникают какие-либо проблемы, то могут их снять, обсудив. Если же люди не могут больше разговаривать друг с другом на любую тему, они перестают быть друзьями.

Мы живем во время беспрецедентной мобильности и доступности общения посредством самых разнообразных средств связи. Почти каждый из нас знакомится с большим количеством людей, чем раньше, как при личном контакте, так и с помощью других способов. Это вовсе не означает, что мы завязываем больше тесных отношений. Наоборот, в толпе человек может чувствовать себя одиноко, как в пустыне, или даже хуже. В нашей повседневной жизни, не меньше, чем во времена войны или тяжких испытаний, мы испытываем потребность в стабильных, надежных дружеских отношениях. Друзья совсем не должны быть похожими. Возможно, потом у них появится что-то общее, но в принципе в основе дружбы лежит не сходство двух людей, а их совместимость, независимо от пола, расы, языка, культуры и т. д.

Если у нас нет друзей и мы не знаем, как их завести, мы нанимаем профессионалов, которые заменили бы друзей: охранников, которые будут нас защищать, психологов или адвокатов, которые будут хранить наши секреты. Но все эти отношения построены на коммерческой основе. Мало кто удостаивается счастья встретить настоящего друга, а не просто человека, с которым можно поговорить о проблемах.

Как только мы осознаем важность дружеских отношений, слово «друг» приобретает иной смысл, значение и глубину. Если жизнь — лотерея, то истинный друг — огромный приз.

Семья

У каждого из нас есть кто-то, с кем мы связаны семейными узами. Люди по-разному воспринимают понятие семьи вообще и собственную семью в частности. Для многих само это слово очень много значит, ибо воскрешает в памяти воспоминания детства, самое сильное из которых — ощущение заботы и любви. Есть люди, для которых семейные узы — не только самые сильные из всех существующих, но и единственные, которые действительно важны. Такие люди могут часто менять место жительства, политические и коммерческие пристрастия, но всегда остаются верными семейным связям. Другие могут быть равнодушны к семье, относясь к ней как к жизненной реалии, которую приходится принимать как данность. Есть и такие, кто не любит ее или даже ненавидит. Какими бы ни были взаимоотношения внутри семьи, с ее существованием приходится считаться каждому.

Семья — это основная единица общества. Из семей создаются более крупные структуры: племена, кланы, народы и нации. Самая крупная из них, нация, уничтожает, часто намеренно, другие объединения, старается разрушить или, по крайней мере, ослабить влияние более старых групп, из которых состоит, — например племен и кланов. Однако даже самые развитые нации подразделяются на мелкие ячейки: семьи. Семья осталась основной ячейкой общества не потому, что она самая маленькая, а потому, что наиболее стабильная. Она существовала до того, как появились другие формы организации людей, и не теряла своего значения на протяжении всей истории человечества. Представление о семье как одной из основ нашего существования так глубоко заложено в подсознании каждого из нас, что время и меняющиеся условия жизни могут внести в него лишь некоторые коррективы, но не изменить кардинально.

Семья существует с древних времен, однако это не означает, что она является наиболее эффективной из социальных структур. С точки зрения использования рабочей силы и экономических ресурсов, раскрытия индивидуальных способностей, семья не оптимальная структура. Неэффективность семьи в качестве рабочей единицы происходит от ее разнородности. Поскольку члены семьи — люди разного пола, возраста и их не так много, она не может справиться с каким-либо заданием быстро и четко. Ее стабильность и сплоченность часто вступают в противоречие с государственными нуждами или религиозными идеями. Самые преуспевающие группы общественных насекомых с социальной иерархией (муравьи, пчелы, термиты) состоят из бесполых особей — рабочих и солдат. Это доказывает эффективность бессемейного, однородного рабочего общества.

У семьи есть особые социальные интересы, которые она отстаивает даже за счет более крупных общественных структур. Например, традиция передачи собственности или власти по наследству порождает неравенство, в результате чего недостойные люди приобретают зачастую непропорционально большое влияние в обществе.

Даже для целей воспроизводства семья не слишком эффективна: ведь при выведении породы с улучшенными свойствами отбираются только качественные производители. В то же время, как мы знаем, немало людей имеют генетические аномалии. Даже процесс воспитания ребенка в семье не всегда проходит успешно.

Семейные узы мешают развитию личности. Забота о детях, обеспечение потребностей семьи, необходимость уделять внимание супругу или супруге, ведение домашнего хозяйства — все это приносит кому-то моральное удовлетворение, но требует от каждого огромных затрат времени, сил и эмоций. Очень сложно быть великим художником, заниматься наукой или разводить тарантулов, если семья не разделяет твои интересы.

Вот почему было много попыток разрушить институт семьи или хотя бы ограничить его роль в обществе. Так, рабовладельцы намеренно разбивали семьи, чтобы получить максимально дешевую и производительную рабочую силу. Один из древнейших способов создания еще одной группы людей, лишенных семейных связей, — кастрация мужчин. Евнухов использовали не только в качестве слуг в гаремах — они были воинами, дослуживаясь даже до генералов, занимали и высокие политические посты. (Например, генерал Нарсес (478–568) в Византии. В Китае долгое время (с античности до падения Китайской империи в XX веке) существовал обычай назначать евнухов на высокие должности. В древней Персии и Риме тоже существовала такая традиция). Представители духовенства, давшие обет безбрачия, и монахи представляли собой еще две многочисленные группы людей, не обремененных узами семьи. Янычары, элита молодой Османской империи, были рабами, давшими обет безбрачия. Такой же обет давали и казаки Запорожской Сечи. История знает немало примеров попыток уничтожить институт семьи со стороны тоталитарных режимов[1]в завоеванных ими странах и в их собственных государствах.