Джидду Кришнамурти - Дневник Кришнамурти Страница 26

Мысль материальна, и её деятельность, внешняя или внутренняя, — материалистична. Мысль измерима, и потому она есть время. Внутри этой сферы сознание является материей. Сознание — это его содержание; содержание есть сознание; оба они неотделимы друг от друга. Содержание представляет собой то многое, что соединила мысль: прошлое, модифицирующее настоящее, которое есть будущее, которое есть время. Время — это движение внутри сферы, которая является сознанием, широким или узким. Мысль — это память, опыт и знание, и эта память, с её образами и её тенями, есть личность, «я» и «не-я», «мы» и «они». Сущностью разделения является личность ("я"), со всеми её атрибутами и качествами. Материализм лишь придаёт силу и культивирует личность. Личность может отождествлять и отождествляет себя с государством, с

order, their own discipline and their own play and gaiety.

Materialism, that nothing exists but matter, is the prevailing and the persistent activity of human beings who are affluent and those who are not. There's a whole block of the world which is dedicated to materialism; the structure of its society is based upon this formula, with all its consequences. The other blocks are also materialistic but some kind of idealistic principles are accepted when it's convenient and discarded under the name of rationality and necessity. In changing the environment, violently or slowly, revolution or evolution, the behaviour of man is changed according to the culture in which he lives. It is an age-old conflict between those who believe man is matter and those who pursue the spirit. This division has brought such misery, confusion, illusion to man.

Thought is material and its activity, outer or inner, is materialistic. Thought is measurable and so it is time. Within this area, consciousness is matter. Consciousness is its content; the content is consciousness; they are inseparable. The content is the many things which thought has put together: the past modifying the present which is the future which is time. Time is movement within the area which is consciousness, expanded or contracted. Thought is memory, experience and knowledge, and this memory, with its images and its shadows, is the self, the ''me" and the "not me", the «we» and «they». The essence of division is the self with all its attributes and qualities. Materialism only gives strength and growth to the self. The self may and does identify itself with the State, with

идеологией, с деятельностью «не-я», религиозной или мирской, но она по-прежнему остаётся личностью. Её верования сотворены ею самой, как и её удовольствия и страхи. Мысль по самой своей природе и структуре фрагментарна, и конфликт и война происходят между различными фрагментами, национальностями, расами и идеологиями. Материалистически мыслящее человечество погубит себя, если оно полностью не откажется от личности. Отказ от личности (от "я") всегда имеет первостепенное значение. И только в результате такой революции может быть создано новое общество.

Отказ от личности — это любовь, сострадание: сострадание ко всем — к голодающим, страдающим, бездомным, а также к материалисту и верующему. Любовь — не сентиментальность, не романтизм; это нечто такое же властное и окончательное, как смерть.

С моря медленно полз туман, окутывая западные холмы, перекатываясь по их гребням подобно огромным волнам; он спускался в долину и вскоре доберётся сюда; с приближением ночной темноты станет прохладнее. Звёзд не будет, и наступит полное безмолвие. Это — подлинное безмолвие, а не безмолвие, которое взрастила мысль, в котором нет пространства.

МАЛИБУ

1 апреля 1975

Даже в эти ранние утренние часы солнце было жарким и обжигающим. Ветра не было, и ни один листок не колебался. В древнем храме было прохладно и приятно, босые ноги ощущали твёрдые каменные плиты, их

an ideology, with activities of the «non-me», religious or secular, but it is still the self. Its beliefs are self-created, as are its pleasures and fears. Thought by its very nature and structure is fragmentary, and conflict and war are between the various fragments, the nationalities, the races and ideologies. A materialistic humanity will destroy itself unless the self is wholly abandoned. The abandonment of the self is always of primary importance. And only from this revolution a new society can be put together.

The abandonment of the self is love, compassion: passion for all things the starving, the suffering, the homeless and for the materialist and the believer. Love is not sentimentality, romanticism; it is as strong and final as death.

Slowly the fog from the sea came over the western hills like huge waves; it folded itself over the hills and down into the valley and it would presently reach up here; it would become cooler with the coming darkness of the night. There would be no stars and there would be complete silence. It is a factual silence and not the silence which thought has cultivated, in which there is no space.

MALIBU

1 ST APRIL 1975

Even so early in the morning the sun was hot and burning. There wasn't a breeze and not a leaf was stirring. In the ancient temple it was cool and pleasant; the bare feet were aware of the solid slabs of rocks, their

очертания и неровности. Многие тысячи людей, должно быть, прошли по ним за тысячу лет. Здесь было темно после ослепительно яркого света утреннего солнца, и в коридорах в то утро было мало людей, а в узком проходе было ещё темнее. Этот проход соединялся с широким коридором, ведущим внутрь храма. Здесь был сильный запах цветов и курения благовоний в течение многих столетий. Звучали песнопения сотни браминов, только что выкупавшихся и в свежевыстиранных, белых набедренных повязках. Санскрит — мощный язык, звучный и обладающий глубиной. Древние стены дрожали, почти сотрясались от звучания сотни голосов. Звучание было потрясающе величественным, и святость этих мгновений невозможно выразить словами. Не слова пробуждали эту безграничность, а глубина звучания многих тысячелетий, удерживаемая внутри этих стен, и в бесконечном пространстве за их пределами. Не смысл самих слов, не чёткость их произношения, не темная красота храма, а качество звука сокрушало стены и ограниченность человеческого ума. Пение птицы, отдалённое звучание флейты, шелест листвы от слабого ветерка — все это разрушает стены, которые люди для себя создали.

В величественных соборах и прекрасных мечетях песнопения и чтение нараспев священных книг — это тот звук, который открывает сердце для слез и красоты. Без пространства нет красоты; без пространства у вас будут только стены и измерения; без пространства нет глубины; без пространства существует лишь бедность, внутренняя и внешняя. В вашем уме так мало пространства; он так набит словами, воспоминаниями, знаниями, опытом и проблемами. В нём едва ли остаётся какое-то пространство, разве лишь для вечной болтовни мысли. И так же переполнены ваши музеи и каждая книжная полка. Тогда вы заполняете места развлечений, религиозных или иных. Или вы возводите стены вокруг себя, узкое пространство

shapes and their unevenness. Many thousands of people must have walked on them for a thousand years. It was dark there after the glare of the morning sun and in the corridors there seemed to be few people that morning and in the narrow passage it was still darker. This passage led to a wide corridor which led to the inner shrine. There was a strong smell of flowers and the incense of many centuries. And a hundred Brahmanas, freshly bathed, in newly washed white loin cloths, were chanting. Sanskrit is a powerful language, resonant with depth. The ancient walls were vibrating, almost shaking to the sound of a hundred voices. The dignity of the sound was incredible and the sacredness of the moment was beyond the words. It was not the words that awakened this immensity but the depth of the sound of many thousand years held within these walls and in the immeasurable space beyond them. It was not the meaning of those words, nor the clarity of their pronunciation, nor the dark beauty of the temple but the quality of sound that broke walls and the limitations of the human mind. The song of a bird, the distant flute, the breeze among the leaves, all these break down the walls that human beings have created for themselves.

In the great cathedrals and lovely mosques, the chants and the intoning of their sacred books it is the sound that opens the heart, to tears and beauty. Without space there's no beauty; without space you have only walls and measurements; without space there's no depth; without space there's only poverty, inner and outer. You have so little space in your mind; it's so crammed full of words, remembrances, knowledge, experiences and problems. There's hardly any space left, only the everlasting chatter of thought. And so your museums are filled and every shelf with books. Then you fill the places of entertainment, religious or otherwise. Or you build a wall around yourself, a narrow space

зла и боли. При отсутствии пространства, внутреннего или внешнего, вы становитесь склонным к насилию и уродливым.

Всё нуждается в пространстве, чтобы жить, играть и петь. То, что священно, не может любить без пространства. Вы не имеете пространства, когда вы удерживаете, когда есть печаль, когда вы становитесь центром вселенной. Пространство, которое вы занимаете, — это то пространство, которое мысль выстроила вокруг вас и которое представляет собой страдание и смятение. Пространство, которое измеряет мысль, — это разделение между вами и мной, нами и ими. Это разделение несёт в себе нескончаемую боль. Одинокое дерево стоит на широком зелёном просторе.

2 апреля 1975

Это не была страна деревьев, лугов, ручьёв, цветов и веселья. Это была выжженная солнцем страна песка и голых холмов, без единого деревца или куста; страна запустения, сплошь выжженной земли, миля за милей; там не было ни птицы, ни даже нефти с нефтяными вышками и факелами горящей нефти. Сознание не способно было вместить этой опустошённости, где каждый холм был бесплодной тенью. В течение многих часов мы летели над этой огромной пустотой и, наконец, показались покрытые снегом горные пики, лес и ручьи, деревни и широко раскинувшиеся города.

Вы можете обладать большими знаниями и быть совершенно бедным. И чем вы беднее, тем сильнее в вас потребность в знаниях. Вы расширяете своё сознание великим множеством знаний, накапливая опыт и воспоминания, и всё же можете оставаться крайне бедным. Искусное применение знания может принести вам богатство, дать высокое положение и власть, но бедность может по-прежнему остаться. Эта бедность рождает

of mischief and pain. Without space, inner or outer, you become violent and ugly.