Иларион Алфеев - Человеческий лик Бога. Проповеди Страница 27

Когда‑то философ Диоген ходил днем по городским улицам, держа в руках зажженный фонарь и говоря: «Ищу человека». Это изречение античного философа осталось в памяти человечества символом того, как трудно иногда бывает среди сотен, тысяч, миллионов, теперь уже миллиардов людей, населяющих землю, встретить настоящего человека.

Но если встреча с настоящим человеком произошла, каким чудом она оказывается! Господь подошел к расслабленному, и оказался первым подлинным человеком, которого тот встретил. В Его лице расслабленный обрел того, кого ему всю жизнь не хватало, того, о ком он всю жизнь тосковал, кого всю жизнь ждал. Как говорит святой Григорий Богослов: ты искал человека, а обрел и человека и Бога.

Став человеком, Бог явил человечеству подлинный лик человека. В лице Христа, Бога воплотившегося, мы видим Человека в абсолютном смысле слова — того Человека, Который рядом с нами, даже если бы мы были оставлены всеми людьми…

Иногда, оказываясь в отчаянных обстоятельствах, мы ищем помощи от людей, но не находим ее. И когда исчерпаны все наши возможности, когда мы теряем последние надежды, когда руки бессильно опускаются, вдруг на помощь приходит Христос, и мы понимаем: вот Тот, Кого душа наша всегда искала, Кого жаждала изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.

Современное человечество не только обезбожено: оно обесчеловечено. Бесчеловечность, равнодушие к страданиям других, нежелание помочь, поделиться, выйти навстречу, эгоцентризм и эгоизм приобретают поистине вселенские масштабы. Все труднее бывает в пустыне современного мира встретить человека. Многие теряют волю к жизни от неизбывного одиночества и тоски, которых некому облегчить, которые не с кем разделить.

Во II веке святой Феофил Антиохийский, полемизируя с язычником, писал: «Ты говоришь: покажи мне твоего Бога. А я тебе отвечу: сначала покажи мне твоего человека, и тогда сможешь увидеть моего Бога». Мы не можем видеть Бога, пока не вырастем в полную меру нашего человеческого роста. Мы не можем называться христианами, пока не станем настоящими людьми.

Подумаем теперь о том, что рядом с нами всегда есть расслабленные, — физически или духовно, нуждающиеся в нашей помощи и поддержке. Г отовы ли мы прийти к ним? Г отовы ли уделить им наше время, разделить с ними нашу жизнь? Если нет, значит, мы христиане только по названию, но не по делам. Истинный христианин — тот, кто готов, по слову Спасителя, положить душу свою за друзей своих (Ин. 15:13). Именно таким был Сам Христос — Он не пожалел жизни Своей для нас и показал нам, что такое настоящий Человек.

Иногда говорят, что христианство слишком возвышенно, что заповеди Божии слишком трудны, что Евангелие требует от нас слишком многого. На самом же деле от каждого из нас требуется только одно — быть человеком. Если ты человек в полную меру этого слова, значит, ты — христианин; если ты недостоин называться человеком, значит, ты еще не созрел для христианства…

1997

Чудо умножения Хлебов. Неделя 8–я по Пятидесятнице.

Чудо умножения хлебов, о котором мы сегодня слышали в евангельском чтении (Мк. 6:34–44), научает нас нескольким вещам. Прежде всего, тому, что Господь может напитать, насытить нас, даже если по человечески у нас ничего — или почти ничего — нет. Наша жизнь и смерть в руках Божиих, и наша пища — то, что мы называем хлебом насущным, — тоже в Его руках. Иногда у нас бывает «двенадцать коробов полных», наш дом переполнен хлебом и пищей; но иногда у нас остается лишь пять хлебов и две рыбки. Господь же всегда здесь и готов напитать нас, у Него всегда достаточно щедрости, чтобы никто из нас не ушел алчущим, чтобы каждый был насыщен.

Это справедливо в отношении пищи не только телесной, но и духовной. Человеку недостаточно одного материального благополучия, чтобы быть счастливым, чтобы душа его была наполнена; ему необходим Сам Бог. И Господь создал человека таким, что душа его всегда стремится к Нему. Только Бог может душу человеческую наполнить и насытить Собою. И до тех пор, пока Господь не пришел к нам, не вселился в нас, мы алчем и жаждем. Но когда Он приходит, мы ощущаем полноту жизни — то, о чем Христос сказал: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10:10). Жизнь с избытком возможна только во Христе и через Христа.

Хлеб, которым питает нас Господь, — это не только хлеб земной, дающий жизнь нашему земному телу, но это и Хлеб, сходящий с небес, т. е. Сам Господь, Которого мы причащаемся в таинстве Евхаристии за Божественной Литургией. Евхаристия — это то самое чудо умножения хлебов, которое происходит всякий раз, когда мы собираемся в храме Божием на Литургию, всякий раз, когда мы причащаемся Святых Христовых Тайн. В Причастии Сам Господь входит в нас, Он становится единым телом и единой кровью с нами, Его Тело становится нашим телом, Его Кровь нашей кровью.

Готовясь к причащению, мы должны «испытывать себя», чтобы Причастие не было для нас «в суд или во осуждение», чтобы не получилось, как говорит апостол Павел, что мы тела наши, которые «суть члены Христовы», отнимаем у Христа, «чтобы сделать их членами блудницы» (1 Кор. 6:15). А это происходит, когда человек, причащающийся Святых Христовых Тайн, ведет жизнь не евангельскую, живет не по заповедям Божиим. Когда мы причащаемся, мы принимаем в себя не только Христа под видом хлеба и вина, но весь евангельский закон, все нравственные, духовные и иные нормы, содержащиеся в Евангелии.

Пусть каждый из нас испытывает себя, дабы представать перед страшным судом собственной совести еще до того, как наступит последний Страшный суд. Пусть каждый воскресный и праздничный день даст нам возможность проверить свою жизнь на соответствие евангельскому идеалу, очиститься от грехов в таинстве исповеди, в молитве покаяния и благодарности Богу за то, что Он удостаивает нас этого таинства. Пусть причащение Святых Христовых Тайн поможет нам, обновившись духовно и телесно, соединиться с Богом, потому что только жизнь в Боге может нас насытить и наполнить. Нет иного хлеба и иной рыбы, которая могла бы напитать нас, кроме Самого Христа. И до тех пор, пока мы не соединились с Ним, душа наша продолжает алкать и жаждать. Но после этого соединения душа приобщается к тому блаженному покою, тому внутреннему миру, который есть Царство Небесное. И этого Царства мы приобщаемся прежде всего через причащение Святых Христовых Тайн. Будем как можно чаще прибегать к Причастию с мыслью и молитвой о том, чтобы Он помог нам жить по Евангелию и достичь того духовного состояния, о котором апостол Павел говорил: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Аминь.

2000

Наследие Новомучеников. Неделя 8–я по Пятидесятнице. Память священномученика Вениамина, митрополита Петроградского

Сегодня Русская Православная Церковь вспоминает священномученика Вениамина, митрополита Петроградского, а также убиенных вместе с ним священномученика архимандрита Сергия и мучеников Юрия и Иоанна. Они пострадали в 1922 году, — были осуждены безбожной властью по так называемому «делу о церковных ценностях».

Священномученик Вениамин и иже с ним пострадавшие оказались в числе многих тысяч мучеников, засвидетельствовавших свою веру во Христа, любовь к Нему и преданность Церкви в годы жесточайших гонений, которые обрушились на Церковь после катастрофы 1917 года. Сегодня, вспоминая эти годы и этих людей, мы должны не только удивляться высоте их подвига, не только поклоняться их страданиям, но и задумываться об уроках, какие необходимо извлечь из того, что произошло с нашей Церковью в начале ХХ века.

На протяжении столетий Русская Православная Церковь была огромной моральной и духовной силой — тем очагом святости, духовности и просвещения, от которого питался весь народ. Но в начале ХХ века Церковь, как и государство в целом, оказалась в глубочайшем кризисе. И было бы большой ошибкой думать, что переворот 1917 года стал лишь результатом деятельности группы заговорщиков, «обманувших» простой народ. В действительности катастрофа 1917 года явилась результатом глубокого кризиса, охватившего российское общество на всех его уровнях и затронувшего как высшую государственную власть, так и широкие народные массы, как церковную иерархию, так и рядовых членов Церкви.

В XIX — начале XX века православная вера принималась обществом как некая данность, как нечто само собой разумеющееся. С этой верой рождались, жили и умирали. И многие переставали ценить тот дар, который был им дан в Православной Церкви, в православной вере. Многим казалось, что благочестие заключается лишь в том, чтобы исполнять те или иные правила, обряды, ритуалы. Отношение некоторых людей к Церкви напоминало отношение фарисеев времен Христа к иудейскому закону: внешнее исполняли, а о внутреннем забывали. И именно это фарисейство, которое разъедало все стороны жизни российского общества, и стало причиной того, что многие начали постепенно отходить от Церкви, причем происходило это постепенно и незаметно. Будучи формально верующими, эти люди в душе своей веру потеряли, и вместо того чтобы быть «солью земли» и «светом мира», как говорит Христос о христианах, они стали той негодной солью, которая «потеряла силу» и была выброшена «на попрание свиньям». Церковь накануне 1917 года нуждалась в радикальном изменении, обновлении, преображении.