Николай Пестов - Современная практика православного благочестия. Том 1 Страница 27

Официальная психология не знает такого идеала. Не знает потому, что она не приобщена к «Свету истинному, Который просвещает всякого человека» (Ин. 1, 9). Но его знают те, чьи очи просвещены светом веры и которые познали, что Иисус из Назарета был и есть воистину Сын Божий.

Итак, по милости сотворившего мир Творца сотворенному Им человеку был дан и образ совершеннейшего человека в лице Богочеловека — безгрешного Иисуса Христа.

Вот вневременная, не изменяющаяся — стабильная норма, которая дает нам возможность познания всех отклонений и всех болезней человеческой души.

Все же остальное человечество находится в непрерывно меняющемся состоянии души. При этом динамика изменения развивается здесь в двух направлениях. Над большей частью мира господствует процесс тления, разложения души, ведущей к ее смерти.

И лишь для «малого стада» (Лк. 12, 32), из числа верующих во Христа, совершается процесс оздоровления, очищения души. В этом сущность жизни человечества после пришествия Христа, которая такими словами характеризуется апостолом Иоанном Богословом: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще и Святый, да освящается еще» (Откр. 22, 11).

И для нас важнее всего в жизни — приобщить себя к последнему процессу — процессу возрождения, просветления и преображения души.

Постараемся же разобраться в вопросе: в чем состоит сущность нашей душевной жизни?

Св. отцы различают: 1) ум, или разум, — область мысли и 2) сердце — область чувств и пожеланий.

Начнем с ума.

Глава 2. Ум и разум

А мы имеем ум Христов.

Так говорит апостол Павел. Отсюда можно заключить, что можно иметь и другой какой-то ум. И действительно, надо различать три проявления или, скажем условно, три вида ума.

Первый вид — ум «инстинктивный», которым обладают и животные и которым преимущественно живут неразвитые духовно люди и дикари. Он занят исключительно задачей сохранения жизни и удовлетворения потребностей тела.

Он может быть хорошо развит — «заострен», и тогда его называют хитростью, пронырливостью и т. д. И в самом совершенном состоянии этот вид ума не облагораживает человека.

Если только им живет человек, то он не возвышается над животными и роняет человеческое достоинство. В этом случае все мысли человека заняты заботами о сохранении жизни, пропитании, одежде, жизненном комфорте и т. п. Этот вид ума вложен в животный мир Богом как средство самозащиты и поддержания жизни тела.

Второй вид ума — это ум логики и науки. Его нет у животных. С помощью его человеком строится наука, двигается прогресс техники, сплетаются научные теории и философские системы. Господом он дан человеку для постижения Его творений и премудрости Самого Творца вселенной.

Он дан также для облегчения жизни тела человека, лишенного той физической силы и выносливости, которые дарованы Богом многим из животных. Этим умом человечество зачаровано, гордится им и считает в каком-то дурмане, что некогда он приведет все человечество к счастью и чуть ли не к бессмертию.

Если ум инстинктивный свойственен всему человечеству, то развитие и пользование умом логики и науки является уделом уже сравнительно узкого круга людей.

Однако и не этот вид ума является главным даром человеку от Бога. Этот ум несовершенен, о чем свидетельствует хотя бы философия, которая состоит из множества постоянно меняющихся и противоречащих одна другой систем и теорий.

Человеческая логика также небезупречна, и натренированный софист может с успехом защищать как тезис, так и антитезис. Обладая только этим умом, человечество может подняться лишь на степень цивилизованных животных, истребляющих друг друга при помощи способов и орудий, доведенных до высокого технического совершенства.

Главным, ценнейшим даром человечеству является третий вид ума — мы назовем его условно благодатным разумом. Как пишет митрополит Вениамин:

«У души есть свой, более глубокий разум, истинный разум, интуиция, внутреннее восприятие истины».

Благодатным разумом и верой постигается существование Бога — Творца мира, Его непостижимая премудрость, связь мира с Божеством — промысел и любовь Бога к Своему творению, целесообразность всех законов природы и закономерность явлений в судьбах всего человечества, народов и отдельных личностей. Лишь благодатный разум веры может постигать в какой-то мере гармонию мира и невыразимую красоту Самого Божества и примирять в душе все те кажущиеся противоречия и недоумения, перед которыми бессилен ум науки и логики.

Как пишет митрополит Вениамин, человеку, обладающему благодатным разумом, «совсем не нужно бояться тайн и непостижимости вообще, а в особенности в вере.

Для этого разума не существует бессмысленности в антиномиях религии[2].

Он постигает невидимое в видимом, для него нет ни "проклятых" вопросов, ни "неразрешимых" проблем и загадок мироздания.

Он не смущается от таких антиномий, как единство Бога при троичности Лиц; единство во Христе Бога и человека; совмещение свободы воли человека с предопределением его судьбы у Бога, сочетание Божией справедливости с милосердием Бога и т. п.

И именно благодатный разум, а не ум, поистине обогащает человека. Этот разум есть "ум Христов", который имеется в человеке лишь при сопребывании в нем Святого Духа Божия и развивается в душе по мере Его "стяжания"».

Как пишет А. С. Хомяков:

«Дух Божий, глаголющий Священными Писаниями, поучающий и освящающий Священным Преданием Вселенской Церкви, не может быть постигнут одним человеческим разумом.

Он доступен только полноте человеческого духа под наитием благодати.

Попытка проникнуть в область веры и в ее тайны, преднося перед собою один светильник разума (человеческого), есть дерзость в глазах христианина, не только преступная, но в то же время безумная.

Только свет, с неба сходящий и проникающий всю душу человека, может указать ему путь; только сила, даруемая Духом Божиим, может вознести его в те неприступные высоты, где является Божество».

«Только тот может понять пророка, кто сам пророк», — говорит св. Григорий Чудотворец. — Только само Божество может уразуметь Бога и бесконечность Его премудрости. Только тот, кто носит в себе живого Христа, может приблизиться к Его престолу, не уничтожившись перед той славой, перед которою самые чистые силы духовные повергаются в радостном трепете».

Этот вид познания, в отличие от первых двух видов ума, святые апостолы называли «мудростию». Ап. Иаков для характеристики ее перечисляет следующие ее свойства: «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3, 17).

Эту духовную мудрость св. отцы называют «духовным разумом» или «духовным ведением», а различные писатели — «высшим разумом», «большим разумом».

Про этот разум так говорила мудрая старица Ардалиона (из Усть-Медведицкого монастыря): «Ум, умерший своему мудрованию, становится проводником тайн Божиих, ему открывается ведение судов Божиих и Его всесвятой воли».

Обычный человеческий ум и благодатный разум очень часто находятся в противоречии друг с другом: повеления одного не согласуются с пожеланием другого. С точки зрения ума требования этого разума могут казаться «безумием».

Этим объясняется требование ап. Павла от христиан «безумства». Он пишет коринфянам (1 Кор. 3, 18): «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым». И часто мудрость благодатного разума будет для ума логики и для инстинкта только безумием. Поэтому мир обычно зовет людей, всецело живущих этим разумом, «ненормальными». И они действительно таковы, потому что отвергают обязательность для себя той «нормы» лжи и греха, которая неотъемлемо присуща всем обычным «нормальным» людям.

Нельзя думать, что благодатный разум может развиться путем одного обогащения человека отвлеченной богословской наукой, как бы ценна она ни была сама по себе.

Богатство богословскими знаниями еще не преображает души — не открывает человеку путей к Царству Небесному, если он будет пренебрегать очищением сердца от страстей и стяжанием благодати Святого Духа. Про это так пишет схиархимандрит Софроний:

«Частое явление, что религиозная жизнь у человека сосредоточивается в мозгу как отвлеченное понимание.

Пребывая в этом состоянии, он нередко мнит себя обладателем духовного ведения, не разумея, что подобное отвлеченное понимание, хотя бы и предваренное чтением Священного Писания, по существу остается для него "книгой, запечатанной семью печатями" (Откр. 5, 1).