Наталья Горбачева - Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих Страница 27

Только несколько лет спустя я узнала, что 14 февраля – день памяти святого мученика Трифона. Недавно мы отметили двадцатилетие со дня возобновления богослужения в его храме.

Про котов. Кот Трифоновский

Мой кот Лёпа тоже переехал на Трифоновскую, продолжая ублажать писательское сердце. Прожив на свете двенадцать лет, умер он от мочекаменной болезни. Лекарства не помогли. Кот перед смертью сильно мучился, и я, страдая, не могла решить, усыпить его или ждать естественного конца. Мой мужественный кот, отказываясь от еды, но еще через силу лакая воду, приползал ко мне и жалобно мяукал, чтобы я положила его на его «писательское» место. Не смогла я сама лишить его жизни, только молилась, чтобы Господь поскорее забрал его. Помер он в тот момент, когда меня не было дома. И это была трагедия. Мы очень привязываемся к братьям нашим меньшим, но я – особенно, потому что работала дома и практически не расставалась с котом. Он был частью моего образа жизни.

Была я точно безутешная вдова – на что ни посмотрю, везде кот мерещится. Вроде и церковным человеком стала и знала, что нельзя так ни к чему привязываться, – а поди ж ты, ревела и никак не могла успокоиться. Посреди недели вечером пришлось даже бежать в монастырь – там во время всенощной исповедовали. Спасибо иеромонаху – не поднял меня на смех, уговаривал успокоиться.

– Да если бы могла, не прибежала бы к вам… – со слезами сказала я.

– Тяжелая, тяжелая потеря для одинокого человека, помню… – согласился священник и прочел разрешительную молитву. – Господь помоги рабе Божией…

И вроде полегчало. Но тут друзья стали утешать, звонили знакомые, предлагали помощь, в основном в виде советов взять другого кота. От этого сердце снова начинало ныть. Я ни за что не хотела брать другого кота – снова эти переживания, не хочу…

Вскоре приехала ко мне погостить из другого города дочка подруги. Утром девочка рассказала, что во сне видела какого-то черного кота, бегающего по моей квартире.

– Не говори мне ничего, – замахала я руками. – Не говори!

– Нет, ну такой странный сон, как на самом деле. Я проснулась и даже посмотрела под кровать, нет ли там кота…

– Всё, дружок, пожалуйста…

– Тетя Наташа, вам надо другого завести и успокоитесь…

– Да что ты там понимаешь, – отмахнулась я. – Тема закрыта, поняла?..

– У меня так у подружки было. Сейчас другого и не вспоминают.

– Замолчи, замолчи!

В середине дня позвонила какая-то бабушка и, представившись подругой Гали, которая живет на моей лестничной площадке, сказала:

– Я вам сейчас принесу кота, Галя сказала, что у вас помер. Очень хороший котенок, к туалету приучен. Бесплатно.

Бабушка перла как танк, не слушая моих отговорок. Я зажмурила глаза, крикнула:

– Нет! – и бросила трубку.

Через час надо было отправляться на всенощную под наш престольный праздник – завтра память мученика Трифона. Меня как током ударило: «Трифоновский кот, Трифон мне его посылает»… Телефона звонившей я не знала и решила, если она сама завтра проявится – значит, кот для меня…

Назавтра – я только вернулась домой после праздничной литургии, раздался звонок:

– С праздником! Видела вас в храме… – это был голос вчерашней бабушки. – Может, все-таки возьмете котика? Я вам принесу.

– Не надо! – опять заплакала я. Но тут вспомнила о своем решении. – Где вы живете?

– Недалеко от вас. В следующем дворе. Очень хороший котик.

Она назвала адрес и через пару часов – пока не закончился праздничный день, который длится от всенощной до всенощной, я была в нужной квартире. Не раздеваясь, прошла на кухню. Между ногами проскользнула кошка.

– Какая огромная! – удивилась я.

– Мамаша, – ответила бабушка. – Вот только этого, вашего, надо поймать, очень прыткий. Посидите.

В этот момент котенок сам зашел на кухню, прыгнул в кресло, сел нога за ногу, прижавшись спиной к подлокотнику, и уставился на меня. В такой позе он просидел с полчаса – все то время, что я находилась в чужой квартире.

– Ой! Что это с ним? Он так ни с кем… – пожала плечами бабушка.

– А почему он такой большой, говорите три месяца, а выглядит на полгода.

– Большие они у нас. Порода такая, – бабушка была приветливой и словоохотливой. – Кошка как окотится, два месяца даю на рост и в переход несу. Прям расхватывают. Красивые котята…

Красивые-то красивые, да Лёпа был светлым, а этот черный в разводах, неизвестно какой характер… И вообще – всего только три недели, как помер Лёпа, а я уж другого собралась брать. Нехорошо как-то.

– А этого почему не отдали?

– Вот не знаю… – вскинула руки бабушка. – Он был один у кошки. Всё думала завтра-послезавтра, а он и вырос. Куда его теперь! Тут молдаванка одна ремонт у нас делала, так сказала, что к себе домой заберет…

– Да, в Молдавии, наверно, котов не хватает! – усмехнулась я.

– Вот и я думаю – выбросит где-нибудь на границе. Жалко…

Мне стало смешно, что котенок сидел нога за ногу, и лестно – что не сводил с меня глаз.

– Ну что, пернатый, пойдешь ко мне? – подняла я его ножку, но котенок не шелохнулся.

– Берите, не пожалеете. Вишь, цирк какой устроил! Если не понравится, вернете.

– Как же я смогу его вернуть, если возьму. Тут так: или – или. А когда он родился? – спросила я, оттягивая решение, которого никак не могла принять. Я хоть и разговаривала, но и молилась: Господи, брать или не брать?

– На Казанскую родился, – ответила бабушка, как будто речь шла о ее внучке´.

– Вот так кот! – удивилась я. – Православный… Где у вас телефон. Надо позвонить.

Я прошла к телефону и позвонила знакомому священнику, он оказался дома. Объяснила в двух словах ситуацию и спросила:

– Как благословите, батюшка, брать или не брать котенка?

– Бери, – рассмеялся он. – А то писать плохо будешь. Только Трифоном не называй.

Я вернулась на кухню, взяла кота за шкирку, сунула за пазуху. До самого дома он не издал ни единого писка, в новой квартире быстренько всё обнюхал и пропал. Я облазила все закоулочки, на мои «кис-кис» он не отвечал. Оставалось сделать единственный вывод: кот хоть и притворился тихоней, но сдох от разрыва сердца. Только этого не хватало. Вот тебе и Трифон-мученик…

Мне подкинули срочную работу, и потому некогда было заниматься поисками трупа. Подумала: найду по запаху.

На исходе первых суток котенок сам вышел из своего убежища, прыгнул, как ни в чем не бывало, на мой рабочий стол и замяукал, мол, я же голодный.

– Обормот! Ну ты и обормот! – обрадовалась я.

Так его и назвала – Мотя. Он быстро избавил меня от «вдовьей» болезни. Характер у Моти оказался покладистый, без вредных привычек. С ним я написала остальные свои книги.

Его преданность и любовь снова и снова наводит на размышления – вот так бы и нам, людям. Не зря же преподобный Нектарий Оптинский, очень любивший кошек, говорил, что из всех животных именно они первыми войдут в рай.

По грибы

Однажды не пришлось мне приехать на дачу летом, а получилось лишь в середине сентября – к осенним грибам. Родители уже вернулись в город, большой – бывший деревенский, а теперь дачный дом стоял нетопленый, хорошо было бы разжечь дровишки… Но я так соскучилась по нашей речке с кувшинками и лилиями, по лесам и деревенским просторам, что решила сразу идти в сосновый бор: везший меня со станции таксист сказал, что белых – хоть косой коси. Был четвертый час, можно сказать, вечера. Зашла только в дом напротив – к нашей «молочнице» Ольге Ивановне – доложиться, что приехала и собираюсь идти за грибами. Она всплеснула руками – поздно уж в лес! Но на пару часов, до сумерек, можно прогуляться, ладно… Да и белых-то мало, прошел слой.

До леса надо было полчаса пёхать. Но на свежем воздухе ноги неслись сами, а глаза без устали цеплялись за роскошные цвета осени. В Москве деревья стояли еще зеленые, а здесь – просто Пушкин!

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса…

Только без унылой поры, сразу – очей очарованье.

Обошла я все ближние свои грибные места. Нашла пару переросших боровиков, несколько подберезовиков, сыроежки, даже рыжик – на вечернюю жареху хватит.

Сосны в лесу отбрасывали длинные тени – солнце опускалось все ниже и ниже. Грибов, пожалуй, больше не найти. Я вышла на лесную дорогу и повернула назад, к дому. Вот один изгиб дороги, другой… Вдруг солнце зашло за облака. В ином освещении знакомый лес принял незнакомое обличье. Так поздно я, пожалуй, в наш бор не ходила. Дорога разделялась на три, я, не раздумывая, свернула направо, прошла метров сто и прямо на обочине увидела красавца – молоденький белый гриб. Жареха будет знатная! Прошла еще немного – опять гриб, чуть дальше – еще. И тут меня осенило: не по той дороге возвращаюсь. Когда только шла в лес, я не могла не заметить этих грибов. Побежала назад, выбрала правильное направление, на котором должна была быть новая развилка. Но, пройдя с километр и не встретив нужной развилки, поняла: опять не та дорога. Снова вернулась.