Никодим Святогорец - Невидимая брань (издательство «Благовест») Страница 28

Советую тебе также: не берись вдруг за все добродетели и даже за несколько их, но установись прежде в одной, а потом переходи и к другой. При таком образе действования всякий добродетельный навык удобнее и прочнее укоренится в душе. Ибо, когда станешь упражняться непрестанно преимущественно в одной добродетели, то и память твоя вся будет занята почти одною ею, и ум твой, будучи чрез то прикован к помышлению об ней, скорее утончится в изыскании случаев и способов к совершению ее, и воля твоя охотнее прилепится к ней с большим расположением; а все это в деле стяжания добродетельных навыков суть сильные споспешествования, которых тщетно будешь ты ожидать, если зараз прострешься ко многим добродетелям.

С другой стороны, и самые деяния одной и той же добродетели, будучи одновидны и сходны между собой, по причине сей одинаковости образа действования, становятся все менее и менее притрудными и скорее препровождают к другой. Ибо обыкновенно одна добродетель вызывает другую, подобную ей, и помогает ей тем самым, что, установившись в сердце, предрасполагает его и к принятию своей подобницы, уготовляя наперед там для нее как бы престол для воссестия.

Этот высказанный мной расчет верен и истинен, и мы по опыту знаем, что кто добре и всеусердно упражняется в одной добродетели, тот вместе с тем не только научается наперед, как упражняться и в другой, но с умножением навыка в ней, возбуждает, растит и крепит и все другие добродетели, по причине нераздельности их между собой; ибо они все суть лучи, исходящие от одного и того же божественного света.

Глава 37

Какие расположения требуются для успеха в стяжании добродетелей вообще, и как вести дело навыкновения в одной какой

Для стяжания добродетелей требуется душа мужественная и великая, и воля не какая-нибудь слабая и вялая, но решительная и сильная, с верным предзрением многих препятствий и тяжелых трудов и с готовностию все их поднять и перенесть. В основе таких расположений должны лежать крепкое возлюбление каждой добродетели и всей добродетельной жизни и пламенная о том ревность. В этом – движущая по трудовому пути добродетели сила, которую потому непрестанно должно возгревать, чтоб не ослабела и не истощилась, так как при этом неизбежно прекратится и самое движение. Итак, не ленись возгревать свою ревность о добродетели, с сердечным участием размышляя, как благоугодна Богу добродетельная жизнь, как прекрасна и высока добродетель сама по себе и как для нас она необходима и благотворна: ибо в ней начало и конец истинного нашего совершенства и преуспеяния в нем.

Посему каждое утро со всем вниманием старайся рассмотреть и предусмотреть, какие случаи вероятно представиться могут в продолжение дня для совершения того или другого доброго дела, прилагая к тому и желание и решение непременно так поступить; а вечером поиспытай себя, исполнены ли и как исполнены утренние твои добрые помышления и желания; затем в следующее утро возобнови опять те же намерения и желания, с живейшею ревностию и желанием исполнить их в точности.

Все же сие старайся направлять к упражнению в той добродетели, в которой навыкать положил ты в настоящее время. Равным образом и примеры святых, и молитвы, и размышления о жизни и страданиях Христа Господа, и все другое, что почитается пригодным и необходимым для преуспеяния в добродетелях и в духовной жизни, должно быть у тебя направляемо преимущественно к той добродетели, которою ты занят. Но и всеми случайностями дня, как они ни разнообразны, старайся пользоваться сколько возможно так, чтоб чрез это не только не расстроивался, но, напротив, более установлялся и укоренялся навык к той добродетели, о которой ты теперь особенно ревнуешь.

Пределом такого навыка да будет – дойти до того, чтобы добродетельные деяния, внешние ли то или внутренние, совершаемы были с такою же легкостию и готовностию, с какими прежде были делаемы дела, противные им, или, лучше, с какими обыкновенно исполняются естественные потребности нашего естества; а это то же, что довести навык в добродетелях до того, чтоб они соделались в нас как бы естественными. При этом напомню сказанное прежде, что, чем больше встретится внутренних или внешних препятствий к стяжанию какой-либо добродетели, тем скорее и тем глубже внедрится она в нашу душу, если с полною решительностию и без саможаления будем устремляться на преодоление их.

Пригодные речения Божественного Писания, если произносить их гласно или хоть только в уме, дивную оказывают силу к напечатлению в уме образа искомой добродетели и к возбуждению в сердце расположения к ней, а то и другую какую великую подает помощь ревнующему о стяжании ее! Подыщи же такие места Писания об искомой тобой добродетели и заучи их, чтоб они были у тебя всегда наготове, и затем как можно чаще повторяй их себе в уме, особенно когда придет в движение противоположная ей страсть.

Например, когда трудишься над стяжанием добродетели терпения, можешь избрать, заучить и часто повторять следующие места Писания: Долготерпелив муж мног в разуме… (Притч. 14: 29); терпение убогих не погибнет до конца (Пс. 9: 19); Горе погубившим терпение (ср. Сир. 2: 14); Лучше муж долготерпелив паче крепкого… удержаваяй же гнев паче вземлющаго град (Притч. 16: 32); В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21: 19); …терпением да течем на предлежащий нам подвиг (Евр. 12: 1); Се блажим терпящия (Иак. 5: 11); Блажен муж, иже претерпит искушение (Иак. 1: 12); Терпение же дело совершенно да имать (Иак. 1: 4). Терпения бо имате потребу (Евр. 10: 36).

К этому можешь присовокуплять и свои краткие молитвенные воззвания, – такие и подобные им: «Боже мой! когда же, наконец, сердце мое облечется в оружие терпения!»; «Когда, наконец, стану я переносить всякую неприятность с спокойным сердцем, да возрадуется Бог мой о мне!»; «О, как возлюбленны вы мне, прискорбности, делающие меня подобным Господу моему Иисусу, ради меня пострадавшему»! «Иисусе мой! Даруй мне хоть иногда спокойно жить среди тысячи прискорбностей, славы ради Твоего имени!»; «Блажен буду я, если и посреди огня скорбей воспламенюсь желанием перенести еще большие страдания!»

Такие молитвы надлежит употреблять, чтобы преуспеть в добродетелях, всякий раз применяясь к той, в которой особенно упражняешься, как внушить нам дух веры и благочестия. Такие краткие молитвы справедливо наименовать с пророком восхождениями, в сердце полагаемыми (см. Пс. 83: 6), которые, исторгаясь из сердца, полного веры и упования, восходят на небеса и входят в уши Божии.

Это воздыхания, никогда не утаивающиеся (см. Пс. 37: 10) от очей Бога милосердного. Это воззвания, всегда внемлемые и разумеваемые (см. Пс. 5: 2) многоблагоутробным Господом. Не надо только забывать прилагать к ним следующие две уверенности, как бы два крыла: первая, что Бог радуется, видя нас трудящимися в стяжании добродетелей, и что, пламенно желая совершенства в них, мы ничего другого не ищем, как того, чтоб угодить Богу.

Глава 38

В добродетелях упражняться надобно со всем усердием и непрестанно

В деле стяжания добродетелей необходимо действовать так, чтобы всегда простираться в предняя (см. Флп. 3: 13), если желаем скоро и успешно достигнуть предположенной нами цели. Ибо, как только остановимся, хоть на короткое время, тотчас подадимся назад; потому что за этим пресечением добрых деяний, по нерадению и послаблению себе, страсти, подавляемые усердным трудом в доброделании, по склонности нашей к чувственности и самоугодию тотчас подымут голову, оживут и возбудят бесчинные движения и стремления, особенно когда при этом поспособствует им внешняя наша обстановка, а такие движения всегда расстроивают и ослабляют добрые навыки, и, что особенно гибельно, лишают благотворного осенения благодати, без которой ничто истинно доброе и духовное благоспетися не может.

Ведай, что течение путем жизни духовной много разнится от обыкновенных земных путешествий. В земном путешествии, когда путешественник останавливается, то ничего не теряет из пройденного прежде пути, а в духовном шествовании, если текущий путем добродетели остановится, то теряет многое из стяжанных прежде добродетелей, как я сказал. В обыкновенном путешествии, чем дальше идет путник, тем более увеличивается его утомление; в течении же путем духовной жизни, чем больше кто продляет путь, простираясь в прежняя, тем большую приобретает силу и мочь для дальнейшего шествования.

Причина сему та, что трудами на пути добродетели низшая наша часть, то есть плоть, которая своим восстанием против духа и делает путь добродетели жестоким и многотрудным, все более и более ослабевает в своем противоборстве духу; между тем как часть высшая, где и обитает добродетель, то есть дух, все более и более укрепляется и делается мощною. Почему, чем более преуспеваем мы в добродетели и добре, тем более умаляется та прискорбная трудность, какую встречаем в начале вступления на сей путь. К тому же при этом некая сокровенная сладость, Богом подаваемая, срастворяется с нашим сердцем и час от часу увеличивается. Вследствие чего, простираясь в передняя все с большею и большею охотой и силой, легко восходим от добродетели к добродетели и достигаем наконец самого верха совершенства духовного, где душа начинает делать всякое добро, уже не как с усилием влекомая, без всякого вкуса, но с охотным стремлением и радостию. Ибо, подавив и победив страсти и отрешившись от всего тварного, живет она теперь в Боге и в Нем, среди приятных трудов духовных, вкушает непрестанно сладкий покой.