Софроний Сахаров - О молитве Страница 28

Чем больше смиряемся мы в болезненном покаянии, тем быстрее молитва наша достигает Бога. Когда же мы теряем смирение, тогда никакие подвиги не помогают нам. Действие в нас гордости, осуждения братьев, превозношение и неприязнь к ближним — далеко отбрасывают нас от Господа.

К Богу мы приходим, как последние грешники. Мы искренне осуждаем себя во всем. Мы ничего не воображаем, ничего не ищем, кроме прощения и помилования. Таково наше постоянное внутреннее состояние. Мы умоляем Самого же Бога помогать нам не оскорблять нашими гнусными страстями Духа Святого; не причинить никакого вреда брату нашему (всякому человеку). Мы осуждаем себя, как недостойных Бога, на адские муки. Мы не ждем никаких особых дарований Свыше, но лишь стремимся всеми силами постигнуть истинный смысл заповедей Христа и жить согласно с ними. Мы взываем: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас и мир Твой”. И Бог слышит нас, и приходит к нам спасение. “И будет: всякий, кто призовет имя Господне (в подобном расположении духа), спасется” (Иоиль 2: 32).

“Покайтеся” (Мф. 4: 17). Нам должно строго воспринять призыв Христа: изменить радикально образ нашей внутренней жизни и наше мировидение; наши отношения к людям и ко всякому явлению в тварном бытии: не убивать врагов, но побеждать их любовью. Помнить, что нет зла абсолютного; абсолютно только безначальное Благо. И сие Благо заповедало нам: “любите врагов ваших… благотворите ненавидящим вас… будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный”. Предать себя на заклание за братьев — лучшее орудие вырвать их из рабства клеветнику–дьяволу и приготовить души их к принятию Бога, Который хочет спасти всех людей. Нет такого человека, в котором не присутствовал бы в той или иной мере свет, потому что Бог просвещает “всякого человека, приходящего в мир” (Ио. 1: 9). Заповедь — “не противься злому” — есть максимально эффективная форма борьбы со злом. Когда насилию противятся теми же средствами, к которым прибегает творящий неправду, тогда возрастает динамика мирового зла. Убийство неповинных невидимым часто образом перемещает моральные силы человечества на сторону того добра, за которое умер невинный. Не так, когда с обеих сторон наступает та же недобрая тенденция доминировать. Победа физической силою не длится вечно. Бог, сый свет святой и чистый, отступает от преступников; последние отпадают от единственного источника жизни, и умирают: “Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: “Мне (принадлежит) отмщение, Я воздам, говорит Господь. И так… не будь побежден злом, но побеждай зло добром” (Рим. 12: 19, 21).

Люди, носители лишь относительной правды, в фанатической борьбе за торжество их идеи разлагают цельность бытия, и в конечном итоге приводят все к гибели. В своем ослеплении они абсолютизируют положительный аспект их политической доктрины и готовы отстранять всех тех, кто хотел бы увидеть жизнь вселенной построенною на лучших, более гуманных началах; и конечно, прежде всего на заповедях Христа, убитого за Свою проповедь любви. В современном мире евангельские слова Христа принимают особенно актуальный характер: “…услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть;…и вы (христиане) будете ненавидимы всеми народами за имя Мое… и по причине умножения беззаконий, во многих охладеет любовь… и тогда придет конец” (Мф. 24: 6–14).

“Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас и мир Твой”. Мир весь погружен в распри: между государствами с различными социальными строями; между расами и классами; верованиями и идеологиями и подобное. При современных средствах массовых разрушений и уничтожении — все и повсюду живут в атмосфере “ожидания бедствий, грядущих на вселенную” (Лк. 21: 26). И вот, мы стоим перед сплетением трудноразрешимых парадоксов. С одной стороны, мы не можем оставаться спокойными, ибо мы принадлежим к семье людской, с общими во многих моментах судьбами; с другой — слова Христа: “Когда начнет это сбываться, тогда восклонитесь, и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше” (Лк. 21: 28). Не здесь подробнее останавливаться над описанием уже создавшихся положений апокалиптического напряжения; но мы не оставим сильного оружия, которое дал нам Господь: молитву: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Бога Живого, помилуй нас и мир Твой”, и доколе это будет практически возможным — совершение литургической жертвы.

“…И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою” (Быт. 2: 7). И мы влечемся к Нему, томимые жаждой соединиться с Ним вечным образом. И Сам Он ждет нас с любовью. Жажда Бога — постоянная окраска нашего земного бывания; с ней собираемся мы и умирать. Сам Христос при кончине на кресте воскликнул: “жажду”. Он и “алкал” (Мф. 21: 18), и жаждал, и “томился” (Лк. 12: 50), чтобы мы познали Отца. И мы томимся на земле, опечаленные кошмарным беспрерывным зрелищем насилий, убийств, ненависти, и жаждем придти к Отцу, и призываем Имя Единородного Сына Его: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас”.

“Тогда отверз им ум к уразумению Писаний и сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть ВО ИМЯ ЕГО ПОКАЯНИЮ во всех народах…” (Лк. 24: 45–47). Если Имя Его дает нам радость познания тайны любви Безначального к нам, то, конечно, возлюбим мы и самое Имя. В нем содержится “домостроительство тайны, скрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом”, “избравшем нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа” (Еф. 1: 4–5; 3–9).

“Господи, Иисусе Христе, Сыне Единородный, помилуй нас”.

Многолетняя молитва трансформирует нашу падшую природу настолько, что она становится способною воспринять освящение чрез открывшуюся нам Истину; и это — прежде, чем мы покинем сей мир (ср.: Ио. 17: 17): “Господи, Иисусе, помилуй нас”.

Безмерное величие стоящей пред нами задачи внушает нам страх. Нам сказано, что “Царство силою берется, и употребляющие усилия восхищают его” (Мф. 11: 12). Длительный подвиг покажет нам, что в евангельском откровении все принадлежит иному, высшему плану. Ослепительный Свет Божества отражается в нашем плане как заповеди: “Любите врагов ваших… будьте совершенны, как совершен Отец…” (Мф. 5: 44 и 48). Только вселение Того, Кто дал нам сии заповеди, поможет исполнить поведенное. Отсюда наш крик к Нему: “Господи, Иисусе Христе, Сын Бога Живого, помилуй нас”.

Призывание Имени Господа постепенно соединяет с Ним. Частично это происходит даже тогда, когда молящийся еще не разумеет, “КТО ЭТО” (Мф. 21: 10), и еще неясно ощущается исходящая от Имени сила освящения. Всякое дальнейшее продвижение, однако, непременно связывается со все углубляющимся осознанием нами греховности, доводящей нас до отчаяния. Тогда мы с возрастающей энергией призываем чудное Имя: “Иисусе, Спасе мой, помилуй мя”.

Святое Предание, драгоценнейшее наследие нам от Самого Господа чрез апостолов и отцов Церкви, учит нас пребывать в нищете духовной, в сознании нами присутствующей в нас смерти греховной, если мы действительно стремимся стоять в истине. “Если говорим, что не имеем греха, обманываем себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас” (1 Ио. 1: 8–10).

“Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй мя грешного”.

С каким напряжением живут люди постигающие их смертельные болезни, например -рак, с таким же, а иногда и большим ужасом живут некоторые присутствие в них греховных страстей, отлучающих от Господа. Таковые истинно сознают себя “хуже всех”; искренне видят себя во тьме кромешной. Тогда внутрь их собирается наибольшая энергия молитвы–покаяния. Последнее может достигать такой степени, что ум их останавливается и не находит слов, кроме: “Иисусе, спаси мя грешного”.

Спасительно для нас, если растет в нас отвращение от греха, переходящее в ненависть к самому себе. Иначе мы в опасности сжиться с грехом, который так многогранен и тонок, что мы обычно и не замечаем его присутствия во всех наших действиях, даже по виду благих. Труден, но и прекрасен подвиг — погрузить наш верховный ум в невидимый центр нашей личности с призыванием Имени Иисуса Христа, без веры в Которого никто не может прозревать действующего внутри нас смертельного яда греха. Чрез такую борьбу со злом, живущим внутри нас, нам откроются не только глубины нашего собственного бытия, но и таинственные бездны космической жизни. Тогда дух наш отойдет от мелких и поверхностных явлений повседневности и в “ужасе” от самого себя познает святую силу иной молитвы, иного плана, взывая: “Господи Иисусе, Спасе мой, помилуй, помилуй мя, окаянного”.