Рудольф Штайнер - Пятое Евангелие Страница 29

Через это будет вызвано некое живое представление об этом Христос-Импульсе так, что это страдание опять пробуждают себе, так что должны излагать факты, которые соотносят себя на такие вещи, как таковые сейчас рассматриваемые, тем что пытаются реализовать ощущения. Это можете вы извлечь из образа Акаша-исследования, который я попытался охарактеризовать в некой паре слов. Чем больше это удается, чтобы эти вздымающиеся, волнующиеся и вплетающиеся ощущения некого такого существа, как это был Иисус из Назарета, опять ощутить в себе, тем больше проникают в такие тайны.

Что отныне наступает в этом Иисусе-мальчике - я не нуждаюсь это излагать, об этом было часто говорено - что через Иоанново-Крещение в Иордане в три оболочки Иисуса из Назарета, после того как они были про-одухотворены через жизнь Заратустра-Я в них, вступило Христос-Существо, итак некое существо снизошло из области Духовного мира и это имело дальнейшую судьбу, теперь насквозь через три года быть в неком человеческом теле, быть завязанном на неком человеческом теле. Важным есть это, что мы делаем себе ясным, что это собственно есть за некий факт. Ибо, беря в основании, различается этот факт совсем значительно от всех других фактов Земного развития. И в момент, где мы подступаем к событию, через которое в оболочки Иисуса из Назарета вселилось Христос-Существо, подступаем мы к нечто, что собственно не есть более только некое человеческое дело Земного развития. Это должно также однажды сделать себе ясным.

Можно рассматривать это дело с человеческой точки зрения. Тогда говорят: Существовал однажды некий человек, как мы его излагали. Он принял Христос-Существо, Христос-Импульс. - Но можно вещь также рассматривать совсем по-другому, хотя рассмотрения, которые имеют при этом установить, должны очень скудно протекать на представлениях; это однако, ничего. Мы будем способны после нашего Духо-научного подготовления нечто при этом мыслить.

Предположим однажды, мы сидели бы в совете людей не как люди и рассматривали Мистерию Голгофы, но мы сидели бы в совете высших Иерархий, как некое существо высших Иерархий и рассматривали Мистерию Голгофы. В Духовном отношении такое изменение точки зрения полностью возможно. Это позволяет сравнить себя примерно с этим: Когда мы имеем некую гору перед собой, на средней высоте которой лежит некий поселок, можно видеть поселок снизу, можно, однако, рассматривать его с вершины горы. Это совсем естественно, что в большинстве Мистерию Голгофы рассматривают с человеческой отправной точки. Можно, однако, также однажды взойти в сферу высших Иерархий. Как говорили бы тогда о Мистерии Голгофы? Тогда должно было бы сказать: Как Земля начала со своим развитием, здесь имели существа высших Иерархий с людьми определенные намерения. Они желали земное развитие направлять определенным способом. Но в это пред-видящее управление земных дел человечества вмешался сначала Люцифер. Здесь, итак, смотрят как некое существо высших Иерархий на Земное развитие вниз, как человеческие судьбы желают направлять - здесь изменяет Люцифер направление этого развития, которое желали направить в другой форме.

Теперь смотрят далее вниз на эволюцию человечества и говорят себе: Не все, что здесь совершается внизу, совершается через нас. Здесь продолжающе вмешивается Люцифер. Через то, что Люцифер вмешался и позднее также еще пришел Ариман вдобавок, есть напротив деяниям высших Иерархий некий чуждый элемент в развитии человечества здесь внутри. Можно это выразить так, что эти существа высших Иерархий говорили себе: Вплоть до некой известной степени является земное поле для нас потерянным. Здесь есть внутри силы, которые это земное поле вместе с человеческими Душами удаляют от нас.

Теперь, совершается управление через высшие Иерархии так, что таковые ступенчато-образно, по своим собственным силам, участвуют при этом водительстве, прежде всего самые наинизшие. Дела Земного развития проводятся так, что хотя высшие существа вплоть вверх до наивысших деятельны, что они, однако, об известных делах позволяют заботиться через своих слуг, через Ангелов, Архангелов и Архай-ев, так что прежде всего таковые вторгаются в эволюцию.

Мы устанваливаем себя, так я говорил - само-разумеется во всем смирении - в совет высших Иерархий, не в совет людей. Мы можем тогда сказать: Здесь есть наши посланники, Ангелы, Архангелы и Архай-и; они могли бы наши приказания так хорошо исполнить, если в земном поле не были бы внутри чуждые силы. - И здесь выходит затем великий совет Богов, который примерно ведет к следующему результату: Потому что мы не были в положении, чтобы сдержать Люцифера и Аримана от земного развития, через это потеряли наши слуги, Ангелы, Архангелы и Архай-и возможность чтобы с некого определенного временного пункта делать то, что должно было бы быть сделано в нашем смысле. - И этот временной пункт был именно тот, в который выпала Мистерия Голгофы.

Как этот временной пункт надвинулся, должны были Боги высших Иерархий сказать: Мы теряем возможность, чтобы наши слуги вторгались в человеческие Души. Через то, что мы не могли сдержать Люцифера и Аримана, есть мы в состоянии вплоть до этого временного пункта действовать через наших слуг. Затем возникают в человеческих Душах силы, которые не могут более быть дирижируемы Ангелами, Архангелами и Архай-ями. Люди отпадают от нас через силы Люцифера и Аримана.

Это было действительно - если нам так позволено сказать настроение Небес", как приблизился временной пункт, с которым новое время исчисляет свое начало. Что через их слуг не могло более достаточно было заботиться для людей с некого определенного временного пункта, это было великим страхом" Богов. Вы не будете недопонимать выражение, ибо вы подготовлены через Духо-науку, что выражения получают некий другой смысл и ценность ощущения, если их обслуживают себя ими для характеристики высших Миров.

Этот Божественный страх надвигался; все мучительнее и мучительнее и мучительнее становился он - если нам так позволено сказать - в Небесах. Здесь возникло решение, ниспослать Солнечный Дух, пожертвовать им, тем что сказали себе: Он должен впредь выбрать некий другой жребий, чем сидеть в совете Богов; он должен втянуться в сценическое место, где живут человеческие Души. Вплоть до теперь жил он среди нас, в сферах высших Иерархий; теперь втягивается он через врата Иисуса в Земную ауру.

Так было это в совете Богов, как наступила Мистерия Голгофы. Так выглядит вещь сверху. Мы имеем поделать итак с неким делом, Землей руководящих Богов, не только с неким человеческим делом. Вещь может быть так рассмотрена, что не только спрашивают себя: Что должно совершиться для человечества, чтобы оно не потерялось на покатом пути? - но с другой стороны могло бы быть так спрошено: Что имеют поделать Боги, чтобы создать некое выравнивание для того, что совершено тем, что мы Люцифера и Аримана должны допустить при Земной эволюции.

И теперь можно создать себе некое ощущение, что Мистерия Голгофы есть еще нечто другое, чем некое голое земное дело, что это есть дело Богов, некое событие Божественного мира. Истинно, значимее еще чем это было для людей, что они могли принять Христоса, было это для Богов, что они должны отдать Христоса на Землю.

И что есть собственно, беря в основании, распознание Мистерии Голгофы еще вне того, что здесь в ней можно распознать центральное событие Земли? Что тем, что смотрят на Мистерию Голгофы, видят ее как некое дело Богов; что Боги здесь открывают некое Небесное окно, что они свои дела проделывают некое время перед глазами людей и что человек может наблюдать при этом деле Богов! Это должно научиться чувствовать тем, что взглядывают на Мистерию Голгофы, чтобы это есть так, как если ходили перед всегда закрытым Небесным домом и как если в этом пункте проходили мимо некого окна и через это окно позволительно взглянуть на то, что иначе всегда было невидимым за стенами места пребывания Богов.

Так чувствует себя также в благоговении действительно оккультно ощущающий человек напротив Мистерии Голгофы как некто, кто крадется вокруг некого дома, что повсюду закрыт, только угадывая, что происходит внутри. При этом месте, однако, есть некое окно, через которое он может быть свидетелем некого малого отрезка того, что происходит внутри. Такое некое окно напротив Духовному миру есть для людей Мистерия Голгофы. Так должно ощущать то, что здесь совершилось, как Христос-Существо снизошел в тело или собственно в три оболочки Иисуса из Назарета. Все глубже и глубже должны мы себя проникнуть этой идеей, что мы есть наблюдатели через Мистерию Голгофы при неком деле Богов.

Когда говорится о таких вещах, должны слова быть использованы другим способом, чем в обычной жизни. Должно говорить о нечто, как о страхе" боязни" Богов перед временным пунктом, который затем должен был быть исполнен в Земной эволюции с Мистерией Голгофы. Должно использовать слова для священно-Духовного дела человечества в пере-отчеканенном способе. Это есть бесконечно легко для всех тех в Мире, которые только слишком готовы, чтобы из глупости, из фривольности, из тщеславия или из других оснований унизить то, что подразумевается в наисвятейшем смысле. Нужно ведь делать ничто другое, как что-нибудь, что отчеканено как слово, так перевернуть, как желают иметь слово в экзотерической жизни. И имеют возможность в его противоположности перевернуть некую такую вещь, которая для человеческой Души является закругленной, когда она высказывается только из внутренней необходимости, чтобы возвестить истины Духовного мира, которые так тяжело выхватываются Душой. Искажают ее тем, что находят ее насмешливой, дьявольской, сатанической, когда в Душе наличествует должная фривольность, должная легкомысленность. Это в наше время только слишком распространено в Душах. И только слишком узка бдительность тех, кто здесь должны бы охранять сокровище священно-Духовных истин, которые в наше настоящее время должны вселиться в сердца людей.