Андрей Горбунов - Знакомство с Библией Страница 29

Значение декалога, только что прокомментированных мной десяти заповедей трудно переоценить. Кратко и суммарно говоря, он заложил основы нравственности и законодательства не только для иудейского, но и для христианского мира на многие века вперед. Разумеется, определенные нравственные и гражданские установления известны и у других народов древности. Это, скажем, законы Хаммурапи, записанные раньше десяти заповедей, или римское право, возникшее позже и независимо от иудейской традиции. Между всеми этими кодексами, конечно, есть совпадения. Да и сама Библия тоже признает существование некоего неписанного универсального нравственного закона, действующего в мире. Каин, люди, погибшие во время потопа, жители Содома и Гоморры наказаны за нарушение этого закона. Однако в десятисловии – и это самое важное – законы нравственности даны в виде откровения, как выражение слов Бога. Поэтому основы нравственности в Библии не являются учением мудрецов или повелением правителей, или даже наставлением некоего языческого божества, которое учит смертных наукам и искусствам, а заодно и морали. Десятисловие содержит в себе выражение абсолютной воли Бога, данной не жрецу или мудрецу, но всему народу. Собравшись у подножия горы Хорив, израильтяне слышат голос Самого Бога, чьи слова им затем разъясняет Моисей. А поскольку законы даны всему народу, то весь народ и в ответе за их нарушение.

Как я уже сказал, десять заповедей стали основой разработанного позже во всех деталях обширного законодательства. Оно часто называется синайским законодательством, поскольку Моисей получил десять заповедей от Бога на Синае. В основу отношений между людьми в синайском законодательстве положена истина, провозглашенная в книге Левит, а затем повторенная в Евангелии: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Левит, 19:18).

Многие частные постановления Торы направлены к тому, чтобы внедрить эту истину в сознание народа, привить ему идеалы добра и справедливости, милосердия и сострадания. Закон отвергает насилие и нарушение прав и интересов людей, живущих по соседству, выступает против любых форм разврата и требует прочных семейных отношений. Тора проповедует сострадание и милосердие к социально незащищенным, как сказали бы мы теперь – к рабам, вдовам, сиротам.

Форма проявления такого милосердия достаточно многообразна – от наказания за убийство раба, считавшегося как бы младшим членом семьи, до разного рода материальной помощи и непременной защиты в суде интересов вдов и сирот. Тора требует единой справедливости для всех вне зависимости от их социального положения.

Однако, с другой стороны, нужно помнить, что постановления синайского законодательства предназначались для народа, только что вышедшего из рабства и стоявшего на достаточно низкой ступени нравственного и культурного развития, а потому, очевидно, неспособного подняться на высоту предложенного ему нравственного уровня. В силу этого многие постановления Торы как бы применяются к этому реальному уровню еврейского народа. Отсюда знаменитый lex talionis, закон равномерного воздаяния: «око за око, зуб за зуб» (Исход, 21:24), отсюда жесткость многих постановлений – прелюбодеев, например, побивали камнями до смерти.

Но эта жесткость имела и свое богословское объяснение. Поскольку в мире властвует установленное Яхве милосердие и правда, то и их нарушение имеет далеко идущие неблагоприятные последствия не только для отдельных людей и или их сообщества, но и для всего мироздания, а потому, как считалось, должны караться с особой строгостью.

Реальным нравственным состоянием древнееврейского народа объясняется и рабский «юридизм» законов, их чрезвычайно строгая регламентация всей жизни, которая таила в себе опасность «законничества», нудного легализма, перевеса буквы закона над его духом. Но подобное отношение – это уже также и взгляд со стороны, характерный для более поздних эпох и, прежде всего, христианства. Для древних же иудеев речь шла не о рабском «юридизме» (этот термин был бы им совершенно непонятен), но о внутренней готовности следовать закону как слову Божию, которая проявляется в самых прозаических подробностях каждодневной жизни и быта. И тут нет ничего удивительного, ибо «жизнь верою» и «исполнение закона» должны были составлять для них единый и неразрывный идеал, определяющий все их существование. Другое дело, что он далеко не всегда находил свое воплощение в действительности; но он все же оставался высоким ориентиром для каждого правоверного иудея.

Исторические книги Ветхого Завета

Моисей умер раньше, чем иудеи вошли в землю обетованную. Он лишь увидел Ханаан издали перед смертью. Евреев туда привел другой вождь, Иисус Навин, которого Моисей назначил своим преемником. Об этих событиях и о дальнейшей судьбе древних иудеев рассказано в книгах Библии, которые христианская традиция (православная и католическая) называет историческими. Соответственно, в русском издании Ветхого Завета они следуют сразу же за Пятикнижием. Остановим наше внимание на этих книгах (книги Иисуса Навина, Судей, Царств, Паралипоменон, Ездры, Неемии, Есфирь).

Как ясно из их названия, они повествуют об истории еврейского народа и охватывают при этом весьма большой отрезок времени – от завоевания Ханаана при Иисусе Навине до возвращения евреев из вавилонского плена, а если добавить к ним неканонические Маккавейские книги, то они доводят эту историю до 135 года до н. э.

Так, в частности, книги Иисуса Навина и Судей охватывают ранний период жизни еврейского народа, когда израильские племена, оказавшиеся в земле обетованной после исхода из Египта, еще не были объединены в единое государство, но жили более или менее обособленно друг от друга. Книги Царств и Паралипоменон рассказывают о монархическом периоде в истории евреев, который длился около 500 лет. Этот период закончился в 586 году до н. э. в момент вавилонского пленения. Книги Ездры, Неемии, Иудифь и Есфирь повествуют о событиях после вавилонского плена и о восстановлении Иерусалима. Маккавейские же книги охватывают последний период ветхозаветной истории во времена борьбы евреев за независимость уже незадолго до Рождества Христова.

Уже очень давно было замечено, что в Ветхом Завете нет достаточной четкости в летосчислении, а потому хронология до сих пор остается одним из самых спорных моментов библеистики, по крайней мере в отношении Пятикнижия. Ученые прошлого выстраивали сложные схемы, пытаясь установить точную дату сотворения мира, призвания Авраама и переселения в Египет. Современные библеисты таких точных дат не дают, указывая на глубокую древность рассказа о библейских патриархах и косвенно соотнося его с событиями первой половины второго тысячелетия до н. э. И даже в отношении даты исхода евреев из Египта тоже нет единого мнения.

Но это Пятикнижие. С историческими книгами дело обстоит иначе. Время, описанное в них, гораздо ближе к нам, и на помощь ученым здесь приходит великое множество сохранившихся и вновь открытых археологических данных и разных других свидетельств истории. Поэтому, выстраивая историю иудеев и соотнося ее с текстами Ветхого Завета, исследователи чувствуют себя гораздо увереннее. Вопрос с датировкой большинства событий здесь практически решен. Иное дело их интерпретация. Она в науке может существенно отличаться от библейской. Но это вполне закономерно, поскольку факты в исторических книгах Ветхого Завета, как правило, рассматриваются тенденциозно, с теократической, провиденциальной точки зрения, согласно которой история древних евреев есть важнейшая часть плана Бога, и в ней раскрывается изначальный замысел Бога о мире и человеке. И тут на первый план выступает уже знакомая нам по десятисловию концепция Яхве как Бога ревнителя, воздающего милостью любящим Его, но и строго карающего за ослушание и отступничество. Выражаясь словами самой Библии, когда «Израиль служит Господу», для него наступает время мира и благоденствия, когда же «сыны Израилевы делают злое пред очами Господа» и уклоняются от истинной веры, неминуемо наступает пора упадка, внутренних раздоров, поражения от врагов и даже чужеземного ига.

Изложенная в Ветхом Завете история еврейского народа достаточно четко делится на несколько периодов. Подобное деление вслед за Библией приняла и наука. Первый из этих периодов – эпоха Судей, примерно с 1200 года до н. э. – до 1025 года до н. э., когда на престол взошел Саул, первый царь Израиля. Это было время заселения израильтянами той обетованной страны, с которой они отныне связаны на протяжении всей последующей истории Ветхого Завета. Завоевание было длительным и трудным. В течение многих поколений завоеватели не могли достичь побережья моря. Некоторые крупные города сохраняли верность фараонам, и в них стояли египетские гарнизоны. Многие горные селения продолжали находиться в руках прежнего населения даже после того, как были захвачены окружавшие их низины. Часто, в свою очередь, сами завоеватели оказывались в опасности. Разные группы их были изолированы одна от другой длинными полосами вражеской территории. Израильтяне были рассредоточены главным образом в трех районах, отделенных друг от друга полосами коренного ханаанского населения. Израильтяне обосновались в Иудее на юге, в центральном горном районе и в Галилее на севере. Кроме того, между отдельными племенами израильтян существовала сильная рознь, облегчавшая вторжение иноземцев. Лишь в очень редких случаях евреи забывали свои внутренние распри и совместно боролись с врагом. Но несмотря на все трудности, завоевание продолжалось.