Митрополит Макарий - История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240) Страница 29

Остается упомянуть еще об одной обители, несомненно основанной у нас в то время. Преподобный Ефрем, Новоторжский чудотворец, был родом из Венгрии (угрин) и вместе с братьями своими Георгием и Моисеем служил при князе ростовском Борисе, занимая должность главного конюшего. Когда этот святой князь был умерщвлен, а с ним и любимый отрок его Георгий, которому убийцы отрубили голову, чтобы воспользоваться златою гривною, возложенною на него Борисом, тогда Ефрем пришел (может быть из Ростова, где оставался в отсутствие князя) на берега Альты, желая найти здесь тело своего убитого брата. Но при всех усилиях не мог отыскать его, а обрел только главу, которую узнал по некоторому бывшему на ней признаку. В неутешной скорби взял Ефрем эту братнюю главу, как сокровище, с собою, оставил мир и, приняв (неизвестно где) иноческий образ, удалился в одно уединенное место неподалеку от города Торжка. Здесь сначала он построил на свое достояние странноприимный дом, а спустя несколько на правом берегу реки Тверцы создал каменную церковь во имя святых мучеников Бориса и Глеба и при ней монастырь, что произошло, без сомнения, не прежде, как уже по открытии мощей святых страстотерпцев. Подвизаясь день и ночь, особенно с достойным учеником своим Аркадием, преподобный Ефрем успел собрать иноков, утвердить их в правилах монашеского жития и скончался в глубокой старости (в 1053 г.), завещав положить вместе с собою во гроб главу брата своего Георгия, которую хранил дотоле тайно. Обитель преподобного подвергалась многократным разорениям и опустошениям; но созданный им храм во имя святых мучеников оставался цел среди всех бурь и переворотов и, перестроенный в 1781 г., существует доселе. Мощи преподобного Ефрема открыты в 1572 г. (января 28), когда основанная им обитель считалась уже архимандриею и окружена была поселением, называвшимся Новый Торжок. А потому неудивительно, если и основателю этой обители присвоили с того времени наименование архимандрита и Новоторжского чудотворца.

Вместе с тем как начали у нас появляться святые обители, эти пристанища для душ, стремящихся к высшим духовным подвигам, мало-помалу начинали обнаруживаться благотворные действия христианства и вообще в нравственном состоянии наших предков. Правда, то было еще переходное время. Язычество пало в России окончательно, его истуканы были ниспровергнуты; но языческие предания, суеверия, нравы и обычаи, господствовавшие в народе русском целые века, не могли искорениться в течение каких-нибудь 50–60 лет. Церковь Христова сделалась господствующею в России и на местах прежних языческих капищ воздвигла свои храмы, но истины спасительной веры не успели еще в такой период быть вполне усвоены всеми новообращенными христианами и вытеснить в них прежние верования. И очень естественно, если, быть может, многие, нося имя христиан, продолжали жить по-язычески, тайно молились своим прежним богам под овином, или в роще, или у воды, на что намекает церковный устав Владимиров. Очень естественно, если чернь была еще столько суеверна, что, когда в 1021 г. по случаю голода явились в Суздали волхвы и стали проповедовать, будто причина неурожая – старые женщины и они держат в себе жито, многие верили обманщикам и убивали несчастных старух, пока не приспел туда великий князь Ярослав, не расточил и не казнил дерзких возмутителей, не образумил невежественной толпы. Припомним также рассказ летописца о разбойниках, которые до того было умножились при святом Владимире, что епископы для прекращения зла молили князя казнить злодеев смертию; рассказы о несогласиях и даже бранях между детьми самого Владимира, о непокорности новгородского князя Ярослава отцу своему, о Святополке, умертвившем трех братьев своих и готовившем ту же участь остальным братьям. Все это – мрачная сторона картины... Но есть в ней и сторона светлая.

Первое и самое видное место занимает здесь сам русский равноапостол. Сделавшись христианином, он сделался совсем другим человеком. Прежде Владимир был до крайности предан чувственности, имел несколько жен и множество наложниц – теперь он отпустил всех этих жен и наложниц и оставался верным единой жене своей, греческой царевне Анне, с которою сочетался христианским браком. Прежде мы видим Владимира жестоким, мстительным, кровожадным, даже братоубийцею – теперь сердце князя сделалось столько кротким и мягким, что он боялся наказывать и злодеев, считая это грехом, и если поднимал оружие, то единственно для защиты своих владений от врагов. Всего же более восхваляют древнейшие наши писатели милосердие и щедроты благоверного князя – живой плод его христианской любви к ближним. Он повелел всякому нищему и убогому приходить на княжеский двор и брать себе, что только нужно: пищу, питие и деньги; повелел также развозить по всему городу хлеб, мясо, рыбу, разные овощи, мед и квас и раздавать все это тем несчастным, которые по немощи не могли сами приходить на княжеский двор и брать себе милостыню. Вместе с тем Владимир одевал нагих, посылал всякого рода утешения больным, искупал должников, освобождал содержимых в рабстве. Если прежде он и предавался нечистой похоти, замечает вообще летописец, если сотворил и многие другие грехи – зато после он все эти грехи рассыпал прилежным покаянием и милостынями. Не упоминаем уже о той пламенной ревности по славе Божией, с какою подвизался русский равноапостол в распространении Евангелия и в построении храмов; о тех великих, незабвенных заслугах, какие оказал он всему народу своему, изведши его однажды навсегда из тьмы язычества в чудный свет Христов.

По следам благочестивого отца своего шли достойные дети: Борис, Глеб, Ярослав. Первые два скончались преждевременною насильственною смертию, но оба они, как мы видели, успели в краткий период земной жизни приготовиться для жизни вечной: оба с самых ранних лет были исполнены страха Божия, оба любили поучаться в чтении Божественных книг и житий святых, ревнуя подражать им; оба были смиренны, кротки, целомудренны и отличались делами христианской любви и милосердия к ближним; оба, умирая мученическою смертию, молились за своих врагов. Юные страстотерпцы представили в себе первый пример на Руси истинно благочестивого, христианского воспитания детей и вместе первый образец взаимной братской любви. Ярославу судил Господь долговременную жизнь, и он, занимая престол отца своего, умел продолжить и докончить начатое им для славы Божией и спасения ближних. Христолюбец, как часто называет Ярослава преподобный Нестор, употреблял все средства к утверждению в стране своей веры Христовой, которая действительно начала при нем плодитися и расширяти, к распространению между подданными своими священных и назидательных книг, которые повелевал писцам своим списывать и предлагать для чтения всем желавшим поучаться; созидал обители и храмы, для которых нередко не щадил никаких издержек; любил церковные уставы; весьма любил духовный и чернеческий чин; сам часто с прилежанием читал днем и ночью священные книги и заботился вкоренить христианское благочестие в собственном семействе. «Встань, – говорил современный Ярославу первосвятитель русский Иларион, обращаясь к равноапостольному Владимиру, – посмотри на сына своего Георгия, посмотри на кровного своего, посмотри на возлюбленного своего, посмотри на того, которого извел Господь от чресл твоих, посмотри на украшающего престол земли твоей – и возрадуйся, возвеселись! Посмотри и на благоверную сноху твою Ирину; посмотри и на внуков и правнуков твоих, как они живут, как Господь хранит их, как содержат они благоверие, тобою преданное, как часто посещают святые храмы, как славят Христа, как поклоняются Его имени». И ныне еще, входя в новгородский Софийский собор, видим в нем две древние гробницы, современные началу самого храма, из которых в одной открыто почивают мощи святого благоверного князя новгородского Владимира, сына Ярославова, скончавшегося 32-х лет, а в другой – мощи святой благоверной матери его Ирины, которая первая из русских княгинь приняла пред смертию иноческий образ с именем Анны, – два живые свидетельства того благочестия, которое господствовало в благословенном семействе великого князя Ярослава!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

хлеб (греч.)

2