Протоиерей Александр Мень - Как читать Библию Страница 3

Что же тормозило ее издание? И почему оно потребовало столь продолжительных усилий целого коллектива «книжных мужей»? Это станет понятным, если учесть, что работа шла в обстановке острой религиозно–политической борьбы, в которой сталкивались различные тенденции в Русской Православной Церкви, так или иначе связанные с влиянием латинства, протестантизма и старообрядчества. Борьба усугублялась вмешательством властей, озабоченных церковной унификацией в духе реформ Петра I.

«Справщики» взяли за основу Московскую Библию, изданную в 1663 г. при Алексее Михайловиче. Оказалось, однако, что она нуждается в ряде доработок и поправок, в частности потому, что некоторые ее разделы были переведены с латинской версии. А ведь менять столь авторитетный текст, как Священное Писание, было задачей непростой, вызывающей энергичные протесты ревнителей старины.

Московская Библия, в свою очередь, почти в точности повторяла первое в России полное типографское издание священных книг. Его выпустил в 1580 — 1581 гг. русский первопечатник Иван Федоров. По месту издания оно называлось Острожской Библией.

Если же мы последуем дальше в глубь времен, то обнаружим семи–вековую историю рукописной церковнославянской Библии. Крещение Руси, расцвет и распад Киевской державы, монголо–татарское иго, гибель Византии, возвышение Москвы, духовный ренессанс времен Сергия Радонежского, Андрея Рублева и Епифания Премудрого — вот лишь основные вехи того огромного периода, в течение которого славянская Библия редактировалась, переписывалась, украшалась миниатюрами, снабжалась комментариями. В этом труде принимали участие такие крупные деятели древнерусской культуры, как митрополит Алексий Московский и Максим Грек. Начало же всему было положено «апостолами славян», византийскими братьями–миссионерами Кириллом и Ме–фодием. Именно они, создав славянскую азбуку, впервые перевели те части Библии, которые употреблялись за богослужением. Произошло это в IX в., почти за сто лет до крещения Руси.

Перевод Библии на русский язык имеет историю не столь продолжительную, но насыщенную драматическими коллизиями. Если не считать отдельных ранних попыток, первый перевод русского библейского текста вышел в Москве в 1794 г. Это было Послание к римлянам апостола Павла, переведенное архимандритом Мефодием Смирновым. В первой трети XIX в. с разрешения Синода и при ближайшем участии митрополита Филарета Дроздова был начат перевод Нового Завета, а затем и ветхозаветных книг. Осуществлялся он трудами Российского Библейского общества, которое поддерживал Александр I. Однако работа не была доведена до конца. Более того, на исходе александровской эпохи Библейское общество стало подвергаться гонениям, тиражи переводов уничтожались. Это было связано с переменой внутриполитического курса правительства. Партия Аракчеева видела в Библейском обществе рассадник вольнодумства и ересей. При Николае I дело перевода фактически оказалось под запретом. На частных переводчиков — протоиерея Герасима Павского и архимандрита Макария Глухарева — обрушились репрессии. Но сразу же после вступления на престол Александра II митрополит Филарет возбудил в Синоде вопрос о переводе. В 1858 г. было получено высочайшее разрешение начать работу. Перевод делался профессорами Духовных академий под контролем Синода. В 1860 г. увидели свет четыре Евангелия, а через 16 лет — вся Библия. Именно этот перевод, который стали называть синодальным, и является сейчас общепринятым в Русской Православной Церкви.

Связь русской культуры с Библией в петербургский период не утратилась. Ее перелагали в стихах М. В. Ломоносов и В. К. Тредиаковский, отдельные ее части переводили В. А. Жуковский и А. С. Хомяков. На библейские темы писали А. С. Пушкин и А. С. Грибоедов, А. Н. Майков и Я. П. Полонский, А. К. Толстой и Вл. Соловьев. Последнему принадлежит и историософское толкование Библии, включенное в его труд «История теократии». В XX в. Библия была отражена в творчестве К. Бальмонта и Вяч. Иванова, И. Бунина и М. Волошина, А. Белого и Б. Пастернака. Многие выдающиеся русские ученые — С. Н. Трубецкой, академик Б. А. Тураев, С. Н. Булгаков и другие — создали труды по библеистике, которые до сих пор сохраняют актуальность. Библия вошла и в русскую музыку — от древних церковных песнопений на тексты псалмов до произведений А. Рубинштейна и И. Стравинского. События библейской истории запечатлены на полотнах А. Иванова, И. Крамского, И. Айвазовского, М. Врубеля, В. Васнецова, В. Сурикова, В. Поленова. Один лишь перечень всего, что было создано в изобразительном искусстве, музыке и литературе России о Библии, составил бы объемистый том. Таким образом, эта книга как бы вошла в плоть и кровь русского творческого наследия.

Кирилл и Мефодий переводили Библию с греческого. К тому времени с него уже были сделаны переложения священных книг Ветхого и Нового Завета на коптский и сирийский, латинский и эфиопский, армянский и грузинский, готский и другие языки. Самые ранние из этих переводов были осуществлены не позже II в. И таким образом мы уже почти вплотную подходим к истокам библейского текста, по крайней мере его заключительных разделов.

Если иметь в виду Новый Завет, то в конце пути нас ожидает небольшой обрывок папируса с несколькими греческими строками Евангелия от Иоанна. Он был найден в Египте в 1935 г. и сейчас хранится в манчестерской библиотеке имени Райленда. Это, правда, не автограф, но по времени он очень близок к оригиналу I в., поскольку датируется 20—30 гг. II века.

Не сохранилось автографов и дохристианской части Библии — Ветхого Завета; однако мы знаем, что он был написан на древнееврейском языке с отдельными включениями на арамейском[2]. В III в. до н. э. ветхозаветные книги стали переводиться на греческий язык (этим переводом и воспользовались Кирилл и Мефодий). Наиболее ранние из уцелевших фрагментов греческого Ветхого Завета почти ровесники самого перевода. А древнейшие манускрипты еврейского оригинала, известные науке, обнаружены в середине нашего века в пещерах, рассеянных по пустыне близ берегов Мертвого моря. Эти кожаные свитки относятся ко II столетию до н. э.

Но и после этого наш спуск в шахту веков не кончен.

Греческое слово «Библия» не случайно означает «книги». Она действительно содержит целую библиотеку разнородных по жанру произведений. Создавались они далеко не сразу. Более 12 столетий понадобилось для формирования Ветхого Завета. Подобным же образом и новозаветные книги, хотя и были написаны намного быстрее, в течение нескольких десятков лет, имели свою предысторию, когда закреплялись устные рассказы и делались первые записи.

Раскройте любое руководство по истории литературы, где есть раздел о Библии; чаще всего она определяется там как собрание поэзии, легенд, фольклора, хроник, дидактических писаний. На первый взгляд, так оно и есть. Ее создавали многие поколения людей, разделенных веками. Не все они известны по именам, но каждый обладает собственным стилем. Одни выражаются скупо, почти сухо, слова других подобны раскаленной лаве. Здесь и длинные перечни предков, и филиппики против власть имущих, и молитвы, и сказания. Библия — это и ликующий голос любви в Песни Песней, и меланхолический рефрен Екклесиаста: «Все суета». Почти каждый из родов и видов литературы, сложившихся с древнейших времен, присутствует в Писании. И все же это не дает нам права рассматривать его просто как коллекцию книг, мирно уживающихся на одной полке или под одним переплетом, но внутренне между собой не связанных.

При внимательном чтении можно почувствовать, что Библии присуще определенное единство, которое достигается не строгой архитектоникой, а иным путем. Весь пестрый конгломерат библейской поэзии и прозы пронизывают тонкие, но исключительно прочные нити, превращающие сборник книг в одну цельную Книгу. Роль этих связующих нитей, этого не сразу уловимого каркаса играют сквозные темы и образы, которые время от времени настойчиво повторяются в самом разном контексте.

Так, например, постоянно присутствует в Библии тема «Завета», т. е. союза между человеком и Предвечным. От древних скотоводов, сознававших, что они находятся под небесным водительством, до той полутемной комнаты, где в ночь Тайной вечери Иисус Назарянин заключил Новый Завет между Небом и землей, протянуты звенья одной нерасторжимой цепи. Русский философ Владимир Соловьев указывал на важность этой идеи Завета, которая говорит об историческом и космическом призвании человека, предназначенного быть активным соучастником мирового процесса.

Другой пример. В Библии высшая воля всегда выступает в роли инициатора новых движений, зарождающихся в истории. Эта воля призывает Авраама и Моисея — родоначальников ветхозаветной Общины; по небесному зову, и порой даже вопреки своему желанию, идут на проповедь пророки; призыву Иисусову подчиняются будущие апостолы, которым сказано: «Не вы Меня избрали, но Я вас избрал».