Вашингтон Ирвинг - Жизнь Магомета. Путь человека и пророка Страница 3

Первоначальные обряды этой религии были очень просты. У магов не было ни храмов, ни алтарей, ни религиозных символов; они обращались со своими молитвами и гимнами непосредственно к Богу или к солнцу, считая его обителью божества. Они чтили это светило как жилище Бога и как источник света и тепла, из которых состоят все остальные светила, и возжигали огни на вершинах гор, чтобы не угасал свет, когда заходило солнце. Зороастр первый устроил храмы, где священный огонь, будто бы нисшедший с неба, поддерживался всегда жрецами, охранявшими его день и ночь.

Со временем и в этой секте, как и у сабеев, символ затемнил понимание божественного принципа, и последователи ее стали поклоняться свету и огню как реальным божествам и страшиться мрака как сатаны или дьявола. В своем фанатическом рвении маги готовы были хватать неверующих и бросать их в пламя для умилостивления огненного божества.

В Книге Премудрости Соломона следующие прекрасные слова относятся к приверженцам этих двух сект: «Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника, а почитали за богов, правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила».

Из этих двух религий сабейская, как мы уже заметили, более господствовала среди арабов, но в значительно искаженном виде, смешанная у различных племен с разного рода злоупотреблениями. Религии магов придерживались преимущественно племена, которые, живя близ границ, имели частое общение с Персией, тогда как другие племена разделяли предрассудки и идолопоклонство того народа, по соседству с которым они обитали.

Иудейская вера рано проникла в Аравию, но в очень неопределенном и несовершенном виде; и однако ж многие из ее обрядов, церемоний и причудливых традиций прижились в этой стране. Впоследствии, когда Палестина была опустошена римлянами, а Иерусалим взят и разрушен, многие евреи искали убежища в Аравии, поселились среди ее коренных жителей, образовали собственные общины, приобрели плодородные участки, построили замки и крепости и достигли значительной власти и влияния.

Христианская религия тоже имела последователей среди арабов. Апостол Павел в своем Послании к галатам говорит, что он, вскоре после того как призван был проповедовать среди язычников, «пошел в Аравию». Распри, возникшие в восточной церкви в первой половине III столетия, образовали различные секты, из которых каждая, достигнув господства, преследовала остальные, ссылала ее членов в отдаленные земли Востока, и таким образом распри эти содействовали распространению христианства среди некоторых главных арабских племен.

Вышеприведенные обстоятельства, физические и нравственные, могут дать нам некоторое понятие о причинах, в силу которых арабы несколько столетий не претерпевали никаких резких переворотов. Их особенное положение и обширные пустыни служили им защитой от завоеваний врагами, а их внутренние раздоры и недостаток общих уз, политических или религиозных, были причиной того, что они не представляли опасности как завоеватели. Они являлись обширным сборищем отдельных частей, полных личной мощи, но нуждавшихся в общей связующей их силе. Хотя кочевая жизнь делала их отважными и деятельными, хотя большинство их было воинственно с детства, но их оружие было направлено друг против друга, и исключение составляли только некоторые пограничные племена, игравшие роль наемных войск во внешних войнах. Поэтому в то время как другие кочевые племена Центральной Азии, обладавшие небольшой воинственностью, уже в течение столетий успешно делали набеги и завоевывали цивилизованный мир, этот воинственный народ, не сознавая своей силы, оставался разъединенным и безопасным в глубине своих родных пустынь.

Настало наконец время, когда эти враждующие племена объединились одной верой и воодушевились одной общей задачей; явился мощный пророк, сплотивший эти разрозненные части, вдохновивший их одной смелой и восторженной идеей и двинувший этих титанов пустыни потрясать и пересоздавать земные царства.

Глава вторая

Рождение и семья Магомета. Его детство и отрочество.

Магомет, великий основатель ислама, родился в Мекке в 570 году по Р. X. Он происходил из воинственного и значительного племени курайш, в котором существовали две ветви, происходившие от двух братьев – Хашима и Абд Шима. Хашим, прадед Магомета, был великим благодетелем Мекки. Город этот построен в бесплодной и каменистой местности и часто в прежнее время терпел нужду от недостатка в съестных припасах. В начале VI столетия Хашим установил ежегодно отправлять два каравана: один, зимой, в Южную Аравию и Йемен, другой, летом, в Сирию. Благодаря этому в Мекку обильно доставлялись всякие продукты и разнообразные товары; город превратился в торговый центр, и племя курайш, принимавшее живое участие в этих экспедициях, стало богато и могущественно. Хашим в это время был охранителем Каабы – объекта великого почитания арабов, стекавшихся на поклонение ему. Охранение этого камня вверялось только самым почетным родам и семьям, подобно тому как в прежнее время Иерусалимский храм находился исключительно на попечении левитов. Охранение Каабы соединено было с гражданскими должностями и с привилегией управлять священным городом.

По смерти Хашима его сын Абд аль-Мутталиб унаследовал его почетные должности и его патриотические чувства. Он освободил священный город от нападавших на него войск и слонов, посланных христианскими князьями Абиссинии, во власти которых находился в то время Йемен. Эти выдающиеся заслуги отца и сына упрочили должность охранителя Каабы за родом Хашима, к великому неудовольствию потомков Абд Шима, питавших глубокую к нему зависть.

Абд аль-Мутталиб имел несколько сыновей и дочерей. Из числа его сыновей история упоминает: Абу Талиба, Абу Лахаба, Аббаса Гамзу и Абдаллаха. Последний был младшим и возлюбленным сыном. Он женился на Амине, девушке из отдаленной ветви того же знаменитого рода курайшитов. Абдаллах так отличался красотой и качествами, пленяющими женщин, что, если верить мусульманским преданиям, в ночь его свадьбы с Аминой двести девушек из племени курайш умерли от разрыва сердца.

Магомет был единственным плодом этого брака, так мрачно ознаменованного. Его рождение, по тем же преданиям, сопровождалось явлениями, указывавшими на то, что это был необыкновенный ребенок. Его мать не испытала никаких болей во время родов. В момент его появления на свет небеса всей окрестной территории озарились необыкновенным блеском, и новорожденный младенец, подняв глаза к небу, воскликнул: «Велик Бог! Нет Бога, кроме Бога, и я Его пророк».

Небо и земля, как утверждает предание, всколыхались при его рождении. Озеро Сава вернулось к своим тайным источникам, и дно его оказалось сухим, в то время как река Тигр, выйдя из берегов, затопила все окрестные страны. Дворец персидского царя Хосрова был потрясен до самого основания, и многие из башен рухнули на землю. В эту тревожную ночь кади, или судья, Персии увидел во сне дикого, яростного верблюда, укрощенного арабским всадником. Он утром рассказал свой сон персидскому царю и объяснил его тем, что со стороны Аравии грозит Персии великая опасность.

В ту же знаменательную ночь, по словам тех же преданий, священный огонь Зороастра, поддерживаемый магами непрерывно в течение тысячи лет, внезапно потух, и идолы всего мира упали на землю. Демоны, или злые джинны, скрывавшиеся в звездах и знаках зодиака и имевшие злое влияние на детей, были свергнуты чистыми ангелами и вместе со своим главным вождем Иблисом, или Люцифером, погибли в бездне морской.

Родственники новорожденного ребенка были поражены удивлением и ужасом. Брат его матери, астролог, по гороскопу Магомета предсказал, что он достигнет обширной власти, будет основателем царства и даст людям новую религию. Его дед Абд аль-Мутталиб на седьмой день после рождения Магомета задал пир всем главным курайшитам, и представил им младенца как зарю зарождающейся славы их племени, и назвал его Магометом, или, вернее, Мухаммадом в указание на его будущее призвание.

Таковы фантастические рассказы мусульманских писателей относительно рождения Магомета; о его детстве мы имеем только такие же басни. Едва прошло два месяца после его рождения, как умер его отец, оставив ему в наследство пять верблюдов, несколько овец и рабыню родом из Абиссинии, по имени Баракат. Мать его – Амина – вначале кормила его своим молоком, но горе и заботы иссушили ее грудь, и так как воздух Мекки был нездоров для детей, то она приискала ему кормилицу из числа женщин соседних племен бедуинов. Последние приходили обыкновенно в Мекку два раза в год, весной и осенью, чтобы брать на воспитание детей горожан; но они преимущественно выбирали детей богатых людей, рассчитывая на обильное вознаграждение, и с презрением отворачивались от бедняков. Наконец одна женщина, по имени Халема, жена саадитского пастуха, сжалилась над беспомощным ребенком и взяла его к себе; жила она в одной из пастушеских долин, раскинутых среди гор[4].