Александр Введенский - Библия и наука по вопросу о происхождении мира и человека Страница 3

Таким образом, библейская космогония и научная в данном пункте не только не противоречат друг другу, как это долгое время казалось очень многим, но согласуются как нельзя лучше. Другими словами: первые стихи Библии есть вместе с тем и первые главы науки о творении земли.

Помимо Бельше еще де-Рива признает существование света ранее светил небесных. Его взгляд по данному вопросу несколько иной.

«Свет окружал нимбом всю громаду мира, еще не распавшегося на мириады миров, – всю «землю и небо» первого стиха кн. Бытия. Этот первобытный свет сроден нашим северным сияниям. Это был результат энергичного выделения электричества, вследствие соприкосновения морских вод с внутренним огнем земного шара. И эти световые явления, вследствие высоты и однообразия температуры не должны были сосредоточиваться исключительно около полюсов, а образовывали, как бы атмосферически «ореол вокруг нашего шара» («Церковь», 1908 г., №45, стр. 1511. Ст. арх. Михаила: «О вере и неверии»).

Все чаще и чаще, с каждым годом все больше и больше находится людей, которые, оперируя чисто научными данными, приходят к тому заключению, что первые стихи кн. Бытия представляют собою «предвосхищение» великих откровений науки (Эти признания ученых собраны в книге д-ра Деннерта «Геккель и его мировые загадки»). Пройдет еще немного времени, наука быстрыми шагами пойдет вперед, разум человеческий разовьется и тогда все те «малые и великие», которые до настоящего времени и теперь смеялись и смеются над библейским сказанием о творении света в первый день, поймут свою ошибку и станут молиться тому Богу, которого отвергали, и исповедовать то вероучение, над которым смеялись. И это будет, будет!

Противники христианской веры. чувствуя, что из их рук ускользает последняя опора, пытаются помешать подобному соглашению веры с наукой. Они говорят: если даже ученые и признают возможность существования света ранее светил небесных, то этим не оправдывается библейское повествование. Дело в том, что по представлению науки весь процесс мирообразования совершался постепенно, тянулся несколько веков и тысячелетий, так что от первобытной светящейся массы до образования светил небесных прошел весьма длинный промежуток времени, исчисляемый некоторыми учеными даже миллионами лет (По Бишофу, одни растения, произведшие угольные залежи в Саарбрюкских областях, должны были потребовать на возрастание 1 004 177 лет. Ляйель находить, что для образования наносов Миссисипи понадобилось 67 000 лет, а по мнению другого геолога – 158 000 лет. Для образования же всего мира Ляйель находить нужным допустить 350 000 000 лет. См. об этих цифрах у Лютарда: «Апология христианства». СПБ. Изд. Тузова. 1909 г. стр. 815; 67–68), между тем по описанию Библии создание мира совершилось в течение 6 дней! Какая огромная разница! Какая великая, ничем не заполнимая, пропасть лежит между Библией и наукой! А еще говорят о их соглашении!

В ответ на это возражение должно сказать следующее.

Первая глава книги Бытия совсем не ставить и не решает вопроса о длине первых дней. Но мы думаем, что не было бы противоречием св. писанию, если бы мы считали библейские дни за огромные мировые периоды. Текст Библии позволяет это – День, по-еврейски, «йом». Но это слово не означает 24-часового периода. «Иом», равное русскому «час», славянскому «година», означает вообще период времени, без определения его длительности. Это во-первых. Во-вторых – и самое главное: день в 24 часа существует только для земли, так как его долгота определяется вращением Земли вокруг оси. На другой планете, вращающейся вокруг оси не в 24 часа, день будет либо больше, либо меньше. Смотря по тому, в какой промежуток времени будет совершать планета свое вращение вокруг собственной оси. Следовательно, у той «земли», о какой речь идет в 1-м стихе 1-й главы кн. Бытия, о великом хаотическом ядре, из какого родились миры, день, конечно, равнялся тому периоду, в продолжении которого сиял первобытный свет, сменявшийся периодически с первобытной ночью.

Мы не знаем, конечно, длительности этого древнего дня. Если иметь в виду свидетельство Фая, что вращение первых миров было очень медленно, то нужно научно признать, что день «первой земли», великого шара, из которого развились миры, был огромной длительности.

По словам 89-го псалма, автором которого является пророк Моисей, в очах Господних тысяча лет – как день единый. Седьмой день Библии, в который Бог почил от дел Своих, – продолжается и доселе. Иногда слово «день» обозначает в Библии целую эпоху, например: мессианскую. Итак, все говорить за то, что в св. Писании «день» не всегда обозначает время в 24 часа, но обозначает иногда целые периоды.

Что в данном случае, т.е. первые дни творения, нужно мерить не нашей меркой, видно, по крайней мере, из того, что смена утра вечером зависела здесь не от захода и восхода солнца.

Принимая во внимание все только что сказанное приходишь к тому заключению, что и «библейские дни» не являются существенным препятствием к соглашению Библии и науки.

Ст. 6–8: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй».

По поводу этого библейского повествования проф. Додель, известный своею резкой критикой первых страниц Библии восклицает:

«В этом заключается значительное противоречие! Первый стих гласит, что Бог сотворил «небо» вначале, и вот оказывается, что небо было сотворено вторично на второй день. Это совершенно непостижимо, непонятно, бессмысленно. Здесь страшная путаница («Моисей или Дарвин», стр. 14).

Для других рационалистов «твердь» – это зеркальный небосвод. По их мнению, Библия здесь отразила поэтическое, но конечно, невежественное представление о небе как о стеклянном куполе. Другими словами, Моисей понимал небо, – как его невежественные современники (См. Бельше: «Дни творения»).

Какое невежественное представление! Какой ненаучный комментарий! Ведь слово «твердь» вовсе не содержит в себе, по первоначальному еврейскому тексту, намека на что-то твердое. Так что утверждение, будто Моисей словом «твердь» указывает на установку какого-то твердого свода, распростертого над нашими головами и разделяющего верхние воды от нижних, есть, по существу, невежество, ошибка, основанная на незнании древнееврейского языка.

Конец ознакомительного фрагмента.