Елена Владимирова - Великий пост и Пасха. Светлое Христово Воскресение. Полезные наставления, лучшие рецепты и духовная мудрость Страница 3

Итак, братия, по милости Божией, начнем пост. Но будем поститься не телесно только, а главным образом духовно… Очистим свой ум бесстрастием, сердце – чистотой и волю – неуклонным исполнением своих христианских и человечески-потребных обязанностей. Да послужит всем нам пост, о чем и молится Церковь, во освящение и просвещение, в крепость и здравие души и тела, в погубление лукавых помыслов, помышлений и предприятий. Аминь.

Эта постная атмосфера, это единственное состояние духа создается главным образом богослужениями, различными изменениями, введенными в этот период поста в литургическую жизнь…

Мысли святых отцов о посте

Пост доставляет небесную выгоду, а сладострастие – вред, подлежащий наказанию. Кто предается пище и удовлетворяет страсть желудка, тот теряет духовный плод души; а кто постом иссушает плоть и избегает обжорства, тот заготовляет себе, как сокровище, надежду лучшего.

Пост учит целомудрию, делает твердым; пост приготовляет к благочестию и упражняет для терпения; пост создает ангельскую жизнь и усовершенствует духовное тело; пост – защита души и непобедимое оружие тела.

Не допускает он к себе коварного удовольствия и поборает восстающую страсть. Пост возводит мысль на небо и окрыляет ее к бессмертной природе. Итак, будем поститься, возлюбленные, не проходя дни поста с унылым лицом, но располагая ими со светлой душой, как рабы Христовы. Если ты подошел к посту по желанию, то не будь мрачен, но радуйся: он очищает твою душу от яда. Не принимай на себя поста относительно хорошего, вкушение чего сладко; но будь долготерпелив в ожидании более сладких учений.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько не хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжении Духа Святого Божиего. Пост же, и бдение и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божиего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает». Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: «во всяком языце бойся Бога и делай правду, приятен Ему есть». И, как видим из священного повествования, этот «делай правду» до того приятен Богу, что Корнилию-сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молитвы его и сказал: «пошли во Иоппию к Симону Усмарю, тамо обрящеши Петра и той ти речет глаголы живота вечного, в них спасешися ты и весь дом твой». Итак, Господь все свои божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишится награды в жизни пакибытия. Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешныя спасти… Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осуществить их, или нет. Вот почему Господь сказал евреям: «аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголите – видим, и грех ваш пребывает на вас». Воспользуйся человек, подобно Корнилию, приятностию Богу дела своего, не ради Христа сделанного, и уверует в Сына Его, то такого рода дело вменится ему, как бы ради Христа сделанное и только за веру в Него. В противном же случае человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда только при делании какого-либо добра Христа ради, ибо добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатею Духа Святого, и притом, как сказано: не в меру бо дает Бог Духа Святого, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его.

Христианин не может сам собою произвести в себе желаемое изменение, и Христос не отблагодарит его даром сего изменения, если он не предаст Ему себя от всего сердца своего.

Без сердечного сокрушения невозможно освободиться от пороков. А сердце приводится в сокрушение трояким воздержанием: от сна, от пищи и от телесного покоя.

Практический смысл поста

Иерархия психофизической природы человека похожа на пирамиду, опрокинутую вершиной вниз, где тело давит на душу, а душа поглощает дух. Пост покоряет тело душе, а душу подчиняет духу. Пост является важным фактором сохранения и восстановления единства души и тела.

Сознательное самоограничение служит средством достижения духовной свободы, об этом учили еще древние философы:

Человек должен есть, чтобы жить, но не жить, чтобы есть.

Пост увеличивает духовный потенциал свободы: делает человека более независимым от внешнего и способствует сведению к минимуму его низших потребностей. При этом освобождается энергия, возможность и время для жизни духа.

Пост представляет собой волевое действие, а религия во многом – дело воли. Тот, кто не сможет ограничить себя в пище, не сможет победить и более сильные и утонченные страсти. Распущенность в еде ведет к распущенности и в других областях человеческой жизни.

Рассудительность в посте

Милости хочу, а не жертвы.

Все доброе в нас имеет некую черту, перейдя которую незаметно обращается во зло.

Все вышеизложенное о посте относится, однако, повторяем, лишь к здоровым людям. Как и для всякой добродетели, и для поста также нужна рассудительность.

Как пишет прп. Кассиан Римлянин: «Крайности, как говорят святые отцы, с той и другой стороны равно вредны – и излишество поста и пресыщение чрева. Знаем мы некоторых, которые, не быв побеждены чревоугодием, низложены были безмерным постом, и впали в ту же страсть чревоугодия, по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста. Притом неумеренное воздержание вреднее пресыщения, потому что от последнего, в силу раскаяния, можно перейти к правильному действованию, а от первого нельзя. Общее правило умеренности воздержания состоит в том, что каждый сообразно с силами, состоянием тела и возрастом столько пищи вкушал, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения.

Монах так разумно должен вести дело пощения, как бы имел пробыть в теле сто лет; и так обуздывать душевные движения – забывать обиды, отрезать печаль, ни во что ставить скорби – как могущий умереть каждый день».

Следует вспомнить о том, как ап. Павел предупреждал тех, кто неразумно (самовольно и самочинно) постился:

это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти.

Вместе с тем пост – не обряд, а тайна души человеческой, которую Господь велит скрывать от других.

Господь говорит:

Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

А поэтому христианину надо скрывать как свое покаяние – молитву и внутренние слезы, так и свой пост и свое воздержание в пище. Здесь надо бояться всякого выявления своего отличия от окружающих и уметь скрывать от них свой подвиг и свои лишения.

Вот несколько примеров к тому из жизни святых и подвижников.

Прп. Макарий Великий никогда не пил вина. Однако, когда он бывал в гостях у других иноков, он не отказывался от вина, скрывая свое воздержание. Но ученики его старались предупредить хозяев, говоря им: «Если он будет пить у вас вино, то знайте – вернувшись домой, он будет лишать себя даже воды».

Оптинскому старцу Леониду пришлось однажды прожить несколько дней у епархиального архиерея. Стол последнего был обилен рыбою и разными вкусными яствами, резко отличаясь от скромной скитской трапезы Оптинской пустыни. Старец не отказывался от вкусных блюд, но когда вернулся в Оптину, то на несколько дней лишил себя пищи, как бы наверстывая упущенное в гостях воздержание.