Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие? Страница 3

Тут можно читать бесплатно Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие?. Жанр: Религия и духовность / Религия, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие?

Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие? краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие?» бесплатно полную версию:
Виктор Николаевич Тростников (род. 1928 г.), писатель, ученый, философ. Профессор Российского Православного Университета им. св. Иоанна Богослова. Автор более ста работ по различным разделам физики и математики, а также книг по научной апологетикеКнига содержит размышления автора об опыте осмысления Вечных Истин в свете современного знания.

Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие? читать онлайн бесплатно

Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие? - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виктор Тростников

Итак, нарушения естественных законов мы пока не обнаружили. Может быть, тогда Благовещение вообще не было чудом. Нет, элемент чудесного в нем все же имелся, хотя и совсем ничтожный. Дело в том, что все гаметы женского организма содержат икс-хромосому, а при слиянии двух таких гамет получается зародыш женского пола. А Иисус был мужчина. Значит, при воплощении в зиготу Бог изменил несколько химических связей в одной из гамет, переписав код "икс" на код "игрек". Это была переделка в тысячи раз более "ювелирная", чем работа любого искуснейшего ювелира: вмешательство в имеющиеся структуры было осуществлено почти на атомной уровне.

Таков был объем величайшего чуда, ставшего началом попрания смерти и дарования нам вечной жизни. Оказывается, самым чудесным изо всего тут была малость этого объема. В этой невообразимой малости проявилась бесконечная Божья премудрость, которой слава во веки веков.

2. Когда оставалось уже совсем немного времени…

Период, когда Иисус уже родился и жил на земле, но еще не приступал к Своей проповеди и был никому не известен, кроме тех, кто жил по соседству и видел в Нем просто "сына плотника", представляется каким-то загадочным, вроде "темных веков" средневековой истории. Только в тридцать лет произошло "Явление Христа народу", и с этого момента Его жизнь известна чуть ли не по дням, а как Он жил до тридцати, мы почти ничего не знаем. Как Он ел, как пил, наказывали ли Его родители, проявлял ли Он способности в учебе и где и у кого учился, насколько успешно осваивал плотницкое мастерство? Обо всем этом нам очень хотелось бы узнать подробно, ибо назревали связанные с Ним важные исторические события, а смысл всякого события становится яснее, если вглядываешься в его предысторию.

Но, как это ни парадоксально, наше обостренное любопытство к этому периоду и досада, что мы не можем его удовлетворить, возникают из-за того, что мы недооцениваем значение произошедшего потом. Приход в материальный мир принявшего на Себя человеческую плоть Бога-Сына был событием историческим, но не в политическом или культурном смысле. К сожалению, мы часто забываем об этом и начинаем смотреть на это событие как на появление на земле замечательного учителя, преподавшего людям высоконравственные заповеди, то есть низводим онтологию до уровня психологии. Это огромная ошибка. Даже если мы признаем при этом божественную природу Иисуса, мы все равно впадаем в ересь — пусть не арианскую, но близкую к ней, которую можно назвать "ренановской ересью". Ее насаждали французский писатель Ренан я его последователи, в том числе наш священник Александр Мень. Они подходят к Христу как к историческому деятелю, этот аспект поглощает у них все остальное. Это значит, что они пытаются вписать Христа в уже готовую историю, тогда как нужно делать нечто противоположное — разматывать из Него историю как нитку из клубка, причем как в будущее, так и в прошлое. Ни о каком "естественном" историческом процессе, протекающем по своим собственным законам и в какой-то момент включившем в себя Христа, не может быть и речи: без Него вся история была бы другая.

Ренанизм возник и распространился в католической среде, но это не значит, что католическая Церковь с ним согласна. Она относится к Христу гораздо серьезнее, и ей даже кажется, что серьезней Православной Церкви. Космичность акта вочеловечевания Бога подчеркивается ею в догмате о непорочном зачатии Девы Марии, которого мы не принимаем. Он состоит в утверждении, что в момент слияния половых клеток Иоакима и Анны в зародышевую клетку будущей Марии вторглось божественное вмешательство, н с этой клетки был снят первородный грех, так что Мария с самого зачатия была не ветхозаветной женщиной, которая якобы не могла бы родить Бога, а уже "новой тварью". Но непризнание нашей Церковью этого догмата свидетельствует на самом деле о том, что мы смотрим на вещи еще серьезнее. Православие считает, что Богородица предуготовлялась к своей миссии многими поколениями ее предков, очищавшихся Святым Духом и достигавших, несмотря на свою "ветхозаветность", высокой праведности. Не одним щелчком создал Господь Свой избранный сосуд, а кропотливой работой, напоминающей работу селекционеров. Взяв черенок от псалмопевца Давида, Он веками выращивал тот род и ту семью, которая оказалась достойной дать плоть Его единородному Сыну и воспитать Его. Но это составляло лишь часть всесторонней подготовки, которая требовалась для великого события.

Его величие определяется тем, что это была переделка мироустройства, осуществление второго запасного варианта Шестого Дня Творения — создания Богом человека по Своему образу и подобию. Первый вариант не удался, и это поставило под угрозу смысл предыдущих пяти Дней, ибо человек был замыслен как венец Творения. Адам и Ева, которые должны были соединить в себе всю доступную телесному существу святость, не устояли перед искушением и пали. И вот тогда Бог стал действовать по другому плану: ввел их потомство в русло времени, чтобы собирать необходимый для Небесного Царства объем святости из разных поколений, как пчела собирает нектар со сменяющих друг друга цветов в течение всего лета. Но диавол, соблазнивший прародителей, продолжал держать людской род в плену, ухватившись за ставший его наследственным признаком первородный грех. Для снятия этого генетического изъяна и сошел к нам Бог-Сын.

Непосредственно актом снятия была мученическая смерть Христа, Его тридневное Воскресение и ниспослание на апостолов Святого Духа, в результате которого возникла спасающая Церковь. Но если бы не было подготовки, это не дало бы должного эффекта. Подготовку можно подразделить на ангельскую, пророческую и Иисусову. Под последней надо понимать трехлетний период общественной активности Иисуса, который называют "служением", — от чуда в Кане Галилейской до Его ареста первосвященниками. Об этом периоде мы говорить здесь не будем и ограничимся обсуждением того, что было до канского чуда.

Конечно, вся подготовка — великая тайна, ядром которой является Тайна Боговоплощения. Халкидонское определение гласит, что у Христа две природы. Он совершенный Бог и совершенный человек. Но это нельзя понимать так, что Он "наполовину Бог, наполовину человек", такое понимание как раз и ведет к ренановской ереси. В двадцатые годы на московском рынке один торговец выкрикивал: "Продаю котлеты, конина пополам с рябчиками!" Некто купил котлету и говорит: "Сознайся, ведь непополам!" — "Конечно, пополам, отвечает продавец, — один конь, один рябчик". Так н здесь. Если бы в Христе Божественное начало смешивалось с человеческим, то, в силу того, что первое бесконечно превосходит второе, получился бы просто Бог и никакого человека, то есть Халкидонский догмат не выполнялся бы. Христос есть не соединение, а параллельное наличие двух природ или двух состояний единой Личности. Его человеческое состояние было отделено от Божественного, поэтому не поглощало его.

Лучше всего это можно пояснить с помощью аналогии. Вспомним, что и у нас бывает так, что мы делаемся как бы двухприродными: когда мы видим сон и в то же время знаем, что это сон, а не реальность. У некоторых людей это параллельное бодрствующее сознание присутствует лишь в редких сновидениях, у других — почти во всех. При этом происходит нечто странное: в сновидении мы разговариваем с давно умершими людьми, мгновенно переносимся из одного места в другое, летаем под облаками, свободно перемещаемся в прошлое и будущее, и это нас совершенно не удивляет, хотя мы отчетливо сознаем, что этого не может быть. Бодрствующее Я почему-то не мешает спящему Я жить по законам, господствующим в мире снов, но что самое удивительное — это не два разных Я, а одно, никакого раздвоения личности тут не происходит. Как это получается, объяснить невозможно, но это есть несомненный факт, известный каждому из нас по собственному опыту.

Народная мудрость, выраженная в фольклоре, считает, что в сновидениях наша душа, покинув тело, устремляется в горний мир и пребывает вместе с ангелами у Божьих чертогов. Если это тик, значит в описанном случае мы наряду со своей обычной земной природой обретаем еще и какую-то высшую природу, и обе они существуют в нас, независимо друг от друга, представляя собой как бы две параллельные плоскости нашей экзистенции. Так вот, в случае Боговоплощения произошло нечто противоположное: Христос, помимо Божественной Своей природы, обрел еще и человеческую, и каждая из них оставалась автономной, следовательно, нисколько не нарушенной и не искаженной. Поэтому и сказано: "совершенный Бог и совершенный человек". Вочеловечение было для Бога-Сына неким сновидением, зеркальным тем нашим сновидениям, в которых мы видим себя на небесах. Зеркальность состоит в том, что для нас основная реальность — земля, а дополнительная — небо, а у Него было наоборот. Но принцип раздельности соблюдается и там и там. В том "сне", в котором Богу "приснилось", что Он — человек, Он не мог совершать того, что может совершить Бог. Он не был в нем всесильным и всемогущим, перестал быть им, хотя ни на секунду не забывал, что Он — Бог. Основное Его сознание не могло отключиться у Него на время вочеловечения, как наше бодрствующее сознание отключается в большинстве наших снов, ибо это — Божественное сознание, существующее вне времени. И вот невероятная вещь: ни одно из Своих бесчисленных чудес, совершенных в земной жизни, Иисус не сотворил Сам: все их сотворил по Его молитве Бог-Отец. Возьмем, например, величайшее из Его чудес — воскрешение четырехдневного Лазаря. "Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня… (Указав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон" (Ин. 11,41–43). А вот потрясшее народ чудо с хлебами и рыбами. "И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, переломив, дал хлебы ученикам, и ученики — народу" (Мф. 14, 19). Опять "воззрел на небо", то есть помолился Отцу — на этот раз про Себя. И так везде. Согласно принципу неслиянности двух природ, который всегда подчеркивается нашим богословием, в Своей земной деятельности Иисус был только человеком. Если хотите, это был "Серафим Саровский в квадрате", поскольку был совсем без греха, а значит не "очень святой", как преподобный Серафим, а "абсолютно святой" и, соответственно, в большей степени чудотворец. Но Он был в то же время "Серафим Саровский наоборот", ибо батюшка Серафим стал "очень святым" человеком в результате восхождения, и этот уровень был для него блаженством, в то время как Христос стал "абсолютно святым" человеком в результате нисхождения, и пребывание на уровне человека доставляло Ему страдание. Сновиденческую жизнь во плоти, где Он был так ограничен в Своих возможностях, Он воспринимал как неестественную для Себя, как "кенозис" — бесконечное умаление. Он очень любил Своих учеников, но всегда понимал, что они Ему не ровня, никакого панибратства между ними быть не могло. "Где буду Я, туда вы не можете прийти", — говорил Он им не однажды (Ин. 7, 33). От этих слов веет бесподобным аристократизмом, Он проявлялся в Иисусе во всем: перечитайте Евангелие, и вы будете чувствовать его на каждой странице. Но особенно впечатляющее его проявление заключается в том, что нет ни одной Его фразы, ни малейшего намека, ни даже мимолетной интонации, показывающих, что у Него возникло чувство Своего недостоинства, что Он в чем-то осуждал Себя, каялся, был Собой недоволен. Парадоксально, но факт: в основателе христианства полностью отсутствовала основная христианская добродетель, главный признак святости: считать себя последним из людей. В первой же фразе Нагорной проповеди Он сказал: "Блаженны нищие духом" (Мф. 5,3), но в Нем Самом нищеты духа не было и в помине. Поэтому, когда говорят "надо подражать Христу", это как-то не очень понятно. Как можно подражать Тому, Кто всегда говорил как власть имущий (Мф. 7, 29)? Правда, Он сказал однажды: "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11, 29), но научиться — это не значит подражать. Подражание есть механическое повторение поступков другого, а "научиться" — значит проникнуться теми же чувствами и тем же волевым настроем, которые обусловили эти поступки. Проникнувшись ими, ты можешь совершать совсем другие поступки, но они будут такими же по своему духу. Смирение сердца состояло у Христа в том, что Он, будучи Богом, стал человеком. Сделать то же самое мы никак не можем, но мы можем и должны сделать то, что будет в том же духе: представляя собой нечто, стать как бы ничем. Это в наших силах, и это делали все христианские подвижники — истинные ученики Христовы.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.