Наталья Пушкарёва - Неужели всё так просто? (сборник) Страница 3

Не знаю, сколько прошло времени после того, как я пошла окунуться, наверное немало, может быть, все уже собираются… Приехали автобусы…

«Да! Что же теперь делать?..»

Смотрю на полоску берега и понимаю, что не могу выплыть из укрытия. Не смогу себя никак защитить. Буду вся «как на ладони»!

Как же хочется оказаться рядом с дочкой на берегу… Как же хочется…

«Так. Тихо! Тихо!.. Замолчи! Надо немного отдохнуть».

Пытаюсь прекратить любые мысли. Застываю на месте. Смотрю на дно. Вдруг вижу прямо подо мной ракушка. «Ничего себе! Это же «зубатка»!» Ныряю, достаю – «красавица» – глаз не оторвать, такие раковины редко попадаются. Не помню, сколько её рассматривала. Радовалась. Даже немного подзабыла о своей «подруге» с плавником. Внезапно очнулась. Быстро вернулся страх. Что же делать? В заводи больше оставаться нельзя – время бежит. Надо плыть. Берег далеко. Подцепляю мешок с ракушкой за пояс.

Что делать?! Хоть страшно, хоть не страшно, но надо плыть и… Вдох, выдох. Вдох. Всё! Пошла! Проплываю над рогами. Осматриваюсь – «подругу» не вижу. Всё! Больше ждать нельзя! Плыву максимально быстро, выкладываясь до конца, не оглядываясь, не допуская ни одной мысли, только – и раз, и два. Давай. Давай. Давай!

Остановилась, когда до берега осталось несколько метров.

Встала на ноги – воды по пояс, оглянулась – пусто и только бесконечная серо-голубая гладь с белыми гребешками волн. Море и море, всё как обычно. Делаю несколько шагов и падаю на песок. Отдышалась. Осмотрелась. До наших идти ещё метров четыреста. Идти не могу. Ноги не слушаются – не двигаются. Столбняк! Через несколько минут невероятным усилием воли заставляю себя встать и идти. Пытаюсь переставлять руками несгибающиеся ноги.

Боже, как долго тянется этот пляж… Всё… Дошла. Все уже собрались. Лена всё высматривала меня в море…Доченька беззаботно бегала, смеялась. А я не могла двигаться, не могла даже говорить. Я просто лежала на песке и ощущала только одно – я жива! Жива!

И вот такой же животный страх я почувствовала той ночью, перед экзаменами, в нашем новом доме. Я старалась заставить себя заснуть, ни о чём не думать, но через несколько секунд мой голос внутри меня уже прокричал:

– Открой глаза! Быстро открой глаза! Открой!

Примерно с таким же удивлением, как на Кубе, когда я не поняла, почему меня поглощает дикое чувство страха, и с изумлением, что во мне отдельно от меня живёт и разговаривает мой голос – медленно открываю глаза. Дрожь ужаса пронзает меня насквозь!

Я вижу сущность. Нечто высокое в сером, как бы сотканном из дыма плаще, в глубоко наброшенном, как бы на… «лицо», капюшоне. Оно стояло рядом со спящим мужем. В моей голове мгновенно исчезли все мысли, там царил только хаос и страх, да такой, что я даже крикнуть не могла. Меня била крупная дрожь. Я рассматривала ЭТО. Оно не просвечивало. Оно держало над собой «подушку» из такого же вещества, как и Оно само. Я понимала, что Оно хотело сделать – накрыть «подушкой» мужа… и давить, давить, давить… Оно говорило мне это мыслями… злым и жёстким языком… Оно двигалось! Оно было живое!

Я не могла пошевелиться. Я пристыла к постели! Я не решилась разбудить мужа. Может, это, и хорошо, думаю сейчас, если бы он ничего не увидел, а я глазами полными страха тыкала бы в ЭТО, то не знаю, как бы воспринимал он меня потом. Да и вообще он слишком реалист и совсем не верит, что мир не ограничен лишь тем, что мы видим…

Я боялась закрыть глаза. Я откуда-то знала, что пока на Него смотрю, Оно никому ничего сделать не сможет! Но если закрою глаза… Оно приведёт свою «подушку» в действие… Вот я и смотрела, смотрела… смотрела, смотрела!..

Оно начало медленно опускать подушку, но оставалось стоять на месте. До сих пор я помню всё: его капюшон, расклешённые рукава и то, что через эту странную дымку – «ткань», из которой был сделан плащ, и Оно само – ничего не было видно. За ним, в метре стоял огромный шкаф с зеркалом… Тогда я не знала молитв, единственное, что начала делать – креститься, креститься, креститься… Так в полном оцепенении я лежала с открытыми глазами, крестилась и не отрываясь смотрела на Это. Ужасно хотела спать, но боялась даже моргнуть, а не то что бы закрыть глаза…

Светало. Оно еле заметно стало отходить от кровати в угол и понемногу растворяться. Чем светлее становилось, тем больше Оно исчезало. Наконец Его совсем не стало видно.

Я…забылась на пару часов. Утром всё рассказала мужу. Сначала полное недоумение, потом он объяснил – всё это переутомление…экзамены, нервы. Сказал, нужно отдохнуть, расслабиться…

Экзамены я сдала. Удалось даже на короткое время забыть ночной кошмар: опять знакомые – «мозговой штурм» и «цыганочка с выходом» – сплошной экспромт, хождение по лезвию… или сдам, или выгонят… Это помогло мне немного отвлечься от ночного ужаса, но потом… оставаться дома одна я не могла. Не могла там ни есть, ни пить, тем более спать. Каждую ночью в ожидании ЭТОГО я лежала без сна с открытыми глазами и читала «Отче наш», единственное, что успела выучить. Но теперь и днём я ощущала присутствие ЭТОГО, теперь даже днём я чувствовала рядом чьё-то дыхание…

…Снова наступал очередной вечер и, понимая, что за ним придёт ночь и всё начнётся сначала, в отчаянии я побежала в храм. Заканчивалась служба. Я терпеливо стояла и ждала, когда смогу подойти к священнику и попросить у него совета…

Наконец он освободился. Путано, запинаясь, я рассказала о том, что произошло… Батюшка был спокоен, как будто он часто сталкивается с такими кошмарами, ни тени удивления не отразилось на его лице. Он сказал, нужно читать молитвы, освятить квартиру и идти на исповедь… Мне было странно, что он не посчитал мой рассказ ни бредом, ни результатом утомлённого воображения, а только сказал:

– Вам надо серьёзно потрудиться!

Освящение квартиры сложилось непросто… Но после того как всё удалось, я долго не могла поверить, что всё позади, что всё закончилось. В доме стало как-то спокойно и радостно, даже сказала бы – тихо. Я отоспалась, но долго ещё не могла отвыкнуть от страха наступающей ночи. Мне стало очевидно, что мир не так однороден, не так прямолинеен, как мы его привыкли воспринимать. Скорее всего, мы и не представляем даже доли того, как он устроен, кто и что, помимо нас – «эпицентров вселенной», в нём существует!

Я была уверена, что мы поселились в «грязной квартире», поэтому не уставала расспрашивать соседей о том, кто в ней жил раньше. Всё хотела разгадать что произошло, но ничего особенного соседи так и не вспомнили… Я постаралась смириться и больше не думать об этом.

Прошло несколько лет… Я забыла ключи от дома и ждала своих на улице. Сидела на скамейке около подъезда. Настроение было прекрасное. Весна! Греет солнышко. В мозгу выстраиваются в длинную очередь разнообразные планы…

Неожиданно подошла бабушка, с которой я обычно не общалась – жили на разных этажах, почти не встречались. Оказалось, она живёт в нашем доме с первых дней заселения. Разговариваем… Вдруг она спрашивает номер моей квартиры… Отвечаю. Она долго молчит в ответ… Просит показать наши окна.

«Странно, зачем ей это?» – думаю я, показывая.

– А, да-к вы живёте в той квартире, где умерла молодая женщина… Говорят, не своей смертью…

– Что?! – необъяснимое оцепенение сжало мне сердце. – Какая женщина?… Что значит не своей смертью?!

Бабушка вздохнула. Грустно посмотрела на меня:

– Красивая она была, но какая-то несчастная. Всё мужчину найти не могла. И вот появился один. Всё увивался за ней. Стали вместе жить, здесь, в её квартире. А потом вдруг она умерла…ходили слухи – не своей смертью… Говорили удушил!

Бабушка давно ушла, а я ещё долго, не шелохнувшись сидела около подъезда. Меня бил озноб, и даже тёплые лучи солнца казались мне холодными.

Было грустно и не понятно – почему мы такие? Почему нам всего мало?! Почему мы – люди, не можем просто любить друг друга?! Просто любить и всё!

3. Крещение доченьки

Летнее утро. Прохладно. Ветерок. Мы с доченькой уже позавтракали. Собираемся гулять. Наши ясли-сад на лето уехали из Москвы. Мы не решились отослать дочку с ними, мала ещё – всего два с хвостиком. Дачи у нас тогда не было, и мы проводили всё лето в Москве. Наш двор находился почти на дороге. Рядом с детскими качелями наперегонки бежали машины, поэтому обычно мы уходили гулять к Донскому монастырю. Так было и в этот день. Мы собрались и пошли топтать травку под стенами Донского. Бегали. Играли.

Я сочиняла дочке очередную сказку, когда была остановлена её серьёзным вопросом, который быстро охладил мою жаркую фантазию.

– Мама, а кто такие кристиане?

– Кто? – удивилась я.

– Крис-ти-ане.

Конечно, у нас были некоторые логопедические проблемы, но не до такой степени.

– Крестьяне – это люди, которые живут и работают на земле, – начала я, – они выращивают овощи и фрукты, а также…

– Нет, мам, нет. Не те крестиане, а другие – кристиане?