Андрей Карпов - Прометеевский проект Страница 3

Таким образом, история Прометея являет собой успешный пример борьбы с высшей властью. Не случайно образ Прометея был популярен в революционной среде. С Прометеем сравнивали Карла Маркса. Советская писательница Галина Серебрякова свою трилогию о Марксе так и назвала – Прометей, а одну из частей – «Похищение огня», ещё больше сближая биографию Маркса с мифом. В 1922 году в г. Каменском (с 1936 г. Днепродзержинск) устанавливается скульптура – раскованный Прометей, ныне являющаяся символом города. Мыслилось, что в революцию народ, этот Прометей, собственноручно разорвал оковы, т.е. бунтарский пафос мифа был выделен и усилен.

На Западе Прометей трактовался более индивидуалистично. Это – символика личного бунта, в первую очередь бунта разума, не признающего оков несомненности. Вместо социальной свободы образом Прометея иллюстрировалась борьба за личную свободу. Человек сам вправе создавать свою жизнь, не примиряясь с судьбой, будь она выражением Божией воли или даже диктатом естественных природных законов. Прометеевский человек претендует на полное подчинение себе мироздания. Поэтому именем Прометея фантасты называли космические корабли, позволяющие человечеству сбросить оковы пространственной ограниченности (из поздних примеров – первый земной крейсер в популярном сериале «Звездные врата SG-1»). Эта мысль имела продолжение и за границами вымысла. «Прометеем» называлась программа НАСА по разработке космических кораблей с ядерной двигательной установкой, свёрнутая ныне по причине нехватки финансирования.

Прометей и проект

Описанные интерпретации прометеевского мифа можно считать формулами и даже активными программами европейской ментальности. Они образуют базовое ядро или ведущий контур того, что выше мы назвали ПРОЕКТОМ.

Программы эти носят, как правило, разрушительный характер и направлены против существующего порядка вещей.

Возможно, это требует пояснения. Рассмотрим категориальный аппарат, используемый ПРОЕКТОМ и основанный на прометеевском мифе.

Творчество. Огонь, принесённый Прометеем с Олимпа – священен. Творчество уподобляет человека богам. Поэтому способность творить есть абсолютная ценность. Очевидно, что при таком подходе важен именно акт творения, что именно и как делается – это уже вопросы второго порядка, нечто переменное.

Индивидуальность. Творение всегда личностно. Если ценно творение, не менее ценен и его автор. Но можно посмотреть и с другой стороны: человек, никак не проявивший себя в творчестве, ценностью не обладает. Он не идёт следом за Прометеем, фактически он отвергает его дар. Отсюда проистекает негативная оценка инертной массы – обыватели, мещане, толпа. Их надо будировать, пробуждать к творчеству, к светлой жизни, жечь прометеевым огнём, и при этом можно смотреть на них свысока и даже презирать. Масса – и объект развития и его жертва, творческая личность – инициатор развития и его инструмент. Неподатливость объекта приводит к деформации инструмента – такова основная трагическая коллизия творчества.

Вызов. Но то, что ты личность, ещё требуется доказать. Это знаменитый вопрос Родиона Раскольникова: «Вошь ли я как все, или человек?… Тварь ли я дрожащая или право имею…» (Достоевский «Преступление и наказание», 1866). Так или иначе прометеевский человек должен бросить вызов. И это не вызов равного на дуэль – дуэль лишь разновидность драки, и в ней, как и в драке, нет ничего героического. Вызов должен быть обращён к чему-то заведомо более сильному – к обществу, государству, законам природы, наконец, к Богу. Ведь и Прометей выступил против Зевса, превосходящего его могуществом и властью.

Ситуация вызова – своего рода процедура инициации прометеевского человека. Всякий, кто исповедует логику ПРОЕКТА, рано или поздно проходит через неё.

Упорство. Мало бросить вызов, надо ещё и принять ответственность за него. Стреляющий в небо должен предполагать, что снаряд может свалиться ему на голову. Прометеевский вызов направлен вверх, против превосходящей силы, и если эта сила вызов принимает и начинает реагировать на раздражитель, последствия могут быть печальны. Как Прометей страдал, прикованный к горам Кавказа, так готов к страданию должен быть и прометеевский человек. Упорство и непоколебимость должны стать чертами его характера. В этой логике компромисс – это слабость. Любой компромисс допустим лишь временно, как тактическая уловка, а не как стратегическое решение. Итоговая победа должна быть полной. Как уже говорилось, это несколько противоречит мифу, но логика ПРОЕКТА важнее достоверности мифологического сюжета.

Свобода. «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку», – говорит пословица. Юпитер обращался в быка, но не всякий бык – Юпитер. Чем выше положение, тем больше свободы (по крайней мере, таков взгляд снизу). Вызов, брошенный вверх, есть требование повышения статуса, который измеряется для лица, бросившего вызов, прежде всего степенью свободы. В соответствии с прометеевской логикой всякий обычный бык должен стремиться стать равным Юпитеру.

Свобода неразрывно связана с творчеством, причём эта связь нелинейна. Чем больше свободы, тем меньше препятствий для творчества. Тезис этот не очень подтверждается практикой, злая шутка, что автор, чтобы от него был толк, должен быть голодным, более справедлива. Опять-таки, падение цензуры в России не подтолкнуло к созданию шедевров. Но мы сейчас горим не о адекватной картине реальности, а о понятийном аппарате ПРОЕКТА. В рамках идеологии ПРОЕКТА ценность свободы определяется именно тем, что предоставляет человеку возможность для творчества. Абсолютная свобода соответствует максимуму творческой реализации, в пределе свобода и есть творчество.

Менее бросается в глаза обратная связь. Но она не менее значима для логики ПРОЕКТА. Творчество оправдывается свободой. Предпочтительней то творчество, которое направлено на достижение большей свободы. Только творчество, способствующее освобождению, является подлинным творчеством, заслуживающим это имя. Прочее же – не более чем потакание вкусам толпы.

С учётом этой зависимости, свободу уже нельзя считать сервисным атрибутом. Она становится целью. Но что тогда значит для прометеевского человека стремление к свободе? Это – способ утверждения человеческой самости. Состоявшийся человек, подлинная прометеевская личность – это человек, достигший абсолютной свободы, когда он имеет полную возможность для творчества, но, так как творчество уже не может быть направлено на освобождение, он не творит. В этом состоянии творчество было бы лишь дискредитацией человека и шагом вниз от его наивысшего статуса.

Получившаяся картинка выглядит абсурдно; в используемых ПРОЕКТОМ идеологических клише ничего подобного, конечно же, нет. Однако описанная здесь предельная ситуация соответствует внутренней логике ПРОЕКТА, и забывать о ней не следует, особенно в плане анализа соперничества человека и Бога. Бог, обладая абсолютной свободой, творит. Прометеевский человек добивается абсолютной свободы для исчерпания творчества. С точки зрения описанной модели, творчество при абсолютной свободе ущербно, и таким образом человек становится выше Бога. Такое умозаключение выглядит не более шизофренически, чем сама идея богоборчества, а богоборчество составляет одно из основных направлений ПРОЕКТА.

Эффективность. Прометей прагматичен. Его интересуют не какие-то там отношения, а вполне материальный результат. Люди получают мясо жертвенных животных, пускай и с помощью обмана. Они согревают свои жилища украденным огнём. Цель оправдывает средства. Для построения нового общества можно разрушить весь мир до основания, как поётся в Интернационале. Вообще революционная логика – прометеевская в высшей степени.

Ещё одна распространённая формула – «любой ценой». Вообще для прометеевского сознания перспективы имеют большее значение, чем последствия. Поэтому цена вообще может оставаться неизвестной, главное – иметь на руках достигнутый результат. «Победителей не судят».

Таким образом, прометеевская идеология стала вдохновителем и оправданием безудержного научно-технического прогресса. Любые исследования и эксперименты приветствуются ради грядущих благ, которые они могут принести человечеству. Чистое умозрение в науке потеряло авторитет, которым располагало, например, во времена Аристотеля. С точки зрения прагматизма, знание фактов и умение ими пользоваться предпочтительней понимания. Современного человека не смущают технологии, которыми он пользуется, не имея цельной картины мира.

Рациональность. Всякое знание должно быть верифицировано. Ничто не должно приниматься на веру. Вера во что бы то ни было ограничивает свободу человека. Если человек принимает решение, полагаясь на веру, а не на проверенную им информацию, это означает, в соответствии с прометеевской логикой, что он действует по подсказке, и может стать объектом манипуляции. «Вера не должна быть слепой». Очень интересная формула. Она вроде бы допускает возможность веры, и в то же время отрицает её. Ведь в действительности «не слепой» веры не бывает. Либо ты основываешься на доверии, либо на проверке информации, если информация подлежит проверке, то, значит, доверия нет. «Доверяй, но проверяй» означает «не доверяй».